Шторм в Гавани Ветров
Шрифт:
– Пойдем в дом, пока ты не превратилась в ледышку. У Гарта есть несколько бутылок кивы с Шотана, и одна, должно быть, уже горячая. С кивой мы тебя быстро согреем.
В большой общей комнате было, как всегда, тепло и сухо, но пустовато. Гарт, невысокий мускулистый летатель, лет на десять старше Марис, сидел у огня один. Он поздоровался, и Марис попыталась ответить на приветствие, но горло словно перехватило от холода, и она не смогла выдавить из себя ни слова. Доррель подвел ее к огню.
– Как последний идиот, я не давал ей приземлиться. Она совсем замерзла, – произнес он, торопливо стаскивая с себя мокрую одежду. Потом достал из стопки
– С какой стати я буду тратить на тебя киву? – проворчал Гарт. – Вот Марис я, пожалуй, налью: она красивая девушка и отличный летатель.
И он шутливо поклонился Марис.
– Придется потратить, – отозвался Доррель, растираясь полотенцем. – А то, знаешь, вдруг у кого-то кружка ненароком опрокинется…
Гарт огрызнулся, и между ними завязалась привычная перепалка. Марис не слушала – подобные стычки ей не впервой. Она отжала волосы и сидела, завороженно глядя на быстро исчезающие причудливые пятна влаги на горячих камнях. Потом перевела взгляд на Дорреля, пытаясь запечатлеть в памяти его образ: тонкую фигуру летателя, живое, выразительное лицо. Заметив на себе ее взгляд, Доррель обернулся, глаза его потеплели, и последняя ядовитая реплика Гарта осталась без ответа.
– Ты все еще дрожишь. – Доррель легонько коснулся ладонью подбородка Марис, забрал у нее полотенце и накинул ей на плечи. – Гарт, доставай бутылку из огня, не то она лопнет. И наливай!
Киву разлили в большие глиняные кружки. От первых же глотков горячего, сдобренного специями и орехами вина по венам растеклись тоненькие ручейки огня, и Марис перестала дрожать.
– Славное винцо, верно? – Гарт улыбнулся. – Хотя, конечно, разве Доррель оценит всю прелесть?.. Я надул одного старого рыбака на целую дюжину бутылок. Старик нашел их среди обломков на берегу. Сам он не знал, что это такое, а жена сказала, чтоб не тащил в дом «всякую гадость». Я выменял бутылки за кое-какие побрякушки и маленькие металлические бусы, что хотел подарить сестренке.
– А что же теперь получит сестренка? – поинтересовалась Марис между глотками.
– Что-нибудь придумаю, – пожал плечами Гарт. – В конце концов, она и не знала про них. Я хотел сделать сюрприз. Принесу ей в следующий раз что-нибудь с Повита. Крашеные яйца, например.
– Если не найдешь, на что обменять их по дороге, – добавил Доррель. – Гарт, если твоя сестра и получит когда-нибудь подарок, она не перенесет такой неожиданности и забудет, что нужно обрадоваться. Ты прирожденный торгаш. Я думаю, подвернись хорошая сделка, ты бы и крылья свои обменял.
– Заткнись и никогда не произноси таких слов! – негодующе прохрипел Гарт и повернулся к Марис. – Как твой брат? Я давно его не видел.
Держа кружку обеими руками, чтобы от волнения не расплескать содержимое, Марис сделала еще глоток.
– Через неделю он вступит в Возраст, – ответила она настороженно. – Крылья перейдут к нему. А где он проводит время, я понятия не имею. Может, ему не нравится ваша компания.
– Почему это? – Гарт даже обиделся, хотя Марис не думала его задевать. – Чем же мы ему не подходим? Мне он нравится. Нам всем он нравится, а, Доррель? Спокойный такой, может быть, чересчур осторожный иногда, но это пройдет. Чем-то он из всех нас выделяется, зато какие рассказывает истории! А поет!.. Люди будут ликовать, завидев в небе его крылья. – Гарт недоуменно покачал головой. – Где он находит свои песни? Я путешествовал гораздо
– Он их сам сочиняет, – ответила Марис.
– Сам? – удивился Гарт. – Ну, тогда он будет нашим первым певцом. И на следующем состязании мы отберем приз у Восточных. Западные всегда были лучшими летателями, но, по справедливости, наши певцы никогда не заслуживали, чтобы их так называли.
– Я пел за Западных в последний раз, – возразил Доррель.
– Вот я и говорю…
– Да у тебя самого голос, как у морской кошки!
– А я на этот счет и не обольщаюсь.
Марис задумалась, глядя на огонь, и пропустила последнюю реплику Дорреля мимо ушей. Здесь, на Эйри, она чувствовала себя спокойно и уверенно – даже сейчас, когда Гарт заговорил о Колле. Как ни странно, здесь ей было уютно. Никто не жил на скале летателей постоянно, но все же это был своего рода дом. Ее дом. Дом летателей. И грустно сознавать, что бывать здесь ей больше не придется.
Она вспомнила свой первый полет на Эйри, добрых шесть лет назад, сразу после вступления в Возраст. Тринадцатилетняя девчонка, гордая от того, что прилетела так далеко одна, но еще застенчивая и слегка напуганная. В большой комнате тогда собралось больше десятка летателей. Они сидели полукругом около огня, пили, смеялись. Вечеринка была в самом разгаре. Все обернулись, когда она вошла, заулыбались. Гарт был тогда молодым летателем, Доррель – совсем мальчишка, тощий, чуть старше ее. Она еще никого не знала. Но Хелмер, опытный летатель с острова неподалеку от того, где жила Марис, тоже был тогда на Эйри. Он всех и познакомил. Даже сейчас Марис помнила имена и лица: огненно-рыжая Анни с Кульхолла, Фостер, который позже располнел и не смог летать, Джемис-старший… Особенно ей запомнился Ворон, молодой высокомерный летатель, разодетый в черные меха с металлическими блестками, который три раза подряд приносил Восточным победу на состязаниях. Еще тогда присутствовала худенькая гибкая блондинка с Внешних Островов. Собственно говоря, вечеринку затеяли в ее честь: редко кто с Внешних залетал в такую даль.
Все стали поздравлять Марис, и вскоре ей начало казаться, что почетный гость вовсе не девушка с далеких островов, а она. Невзирая на возраст, ей налили вина, потом все пели и рассказывали байки о полетах, большинство из которых она уже слышала, но никогда – в такой компании. Наконец, когда Марис полностью освоилась с обстановкой, летатели перестали уделять ей особое внимание, и вечеринка продолжалась своим чередом.
Конечно, забыть эту первую встречу невозможно, но особенно четко в память Марис врезался один эпизод. Из Восточных присутствовал один только Ворон, и, естественно, на его долю пришлось множество в общем-то безобидных шуток и насмешек. Но он немного выпил и, в конце концов не выдержав, вскочил и пошел к выходу.
– Вы называете себя летателями! – крикнул он от дверей резким голосом, который и сейчас звучал у Марис в ушах. – Идите сюда, я покажу вам, как надо летать!
Все высыпали наружу и отправились к прыжковой скале – самой высокой скале на Эйри. Двести футов отвесной стены, а в самом низу – острые зубья камней и яростно бьющаяся среди них вода. Ворон со сложенными крыльями подошел к краю, раскрыл первые три сегмента и вдел руки в петли, но сегменты не закрепил, и крылья свободно поворачивались вместе с руками. Сначала Марис не могла понять, что он задумал, но через минуту все прояснилось. Ворон разбежался и прыгнул вперед. Со сложенными крыльями!