Шторм Времени (Хождение за тридевять веков. Торговый гость из будущего)
Шрифт:
Мигель обтер шпагу об одежду убитого и бросил ее в ножны. Потом обыскал пришельцев. Естественно, ни денег, ни другого чего полезного он при них не нашел.
– Господин, почему они решили нас убить?
– Это их земля.
– Мы же не враги. Обсушились бы у костра и уплыли.
– Объясни им теперь.
– Уходить надо. Тот, кто убежал, может других привести.
Они спешно отчалили.
Когда уже отошли за полкилометра, услышали на месте схватки яростные вопли – это явились соплеменники убитых. Часть из них направилась
Вотяки тоже заметили лодку, закричали угрожающе, стали стрелять из луков и размахивать дубинами.
– Дикое племя, – заметил Мигель, – варвары.
Стрелы до лодки не долетели – лодочник предусмотрительно держался на самой середине реки.
Вотяки преследовали лодку еще два дня. Пришлось плыть и день и ночь, сменяя друг друга на корме и у рулевого весла, благо ветер был хоть и несильный, но попутный.
Устав двигаться за лодкой, вотяки отстали, а Михаил убедился в правильности выбора. Мигель был решителен, хорошо владел оружием и понимал его с полуслова. Даже парни из его команды под началом Григория не смогли бы действовать так быстро.
Михаил стал приглядываться к берегам. То справа, то слева стали появляться притоки Камы, а возле них – селения. Причем селения шли то вотякские, то русские, и распознать их можно было издалека. В русских стояли деревянные избы, а в вотякских селениях – землянки. Но рисковать лишний раз, когда конечная цель была так близка, Михаил не хотел.
Через неделю стали попадаться вроде бы знакомые, виденные им уже деревеньки.
– Илья, правь к берегу, мне в деревеньку надо.
– Чего ты в Брюхановке забыл? – недоуменно отозвался Илья. – Там четыре избы всего.
– Так ты здесь бывал? – удивился Михаил.
– Годков пять тому. Речка вон у них со смешным названием, дай бог памяти. Точно, вспомнил – Его-шиха.
Михаил чуть не закричал от радости.
– Дальше Язьва-река будет, нам туда.
– И Язьву знаю.
Михаил успокоился.
Через два дня они свернули в Язьву. Река была значительно уже Камы, ни кораблей, ни лодок на ней не было видно, а главное – течение намного спокойнее. Михаил все время на правый берег по ходу движения смотрел.
– Михаил, али пропустить чего боишься?
– Там постоялый двор с трактиром должен быть – его с реки видно.
– Не помню, – сконфузился Илья. – Мое дело реки знать, повороты да мели, а уж что там на берегу – один бог ведает, – Илья развел руками.
И все-таки Михаил высмотрел постоялый двор, не пропустил.
– О! Вот он, правь к берегу.
Они причалили, вытащили лодку наполовину из воды, сняли и уложили мачту, свернули парус.
– Пошли – переночуем, пообедаем.
– А дальше когда? – спросил Илья.
– Будешь здесь седмицу – нет, десять дней жить, за постой и еду я заплачу. Если мы с Мигелем не вернемся, можешь назад плыть. А один Мигель
Их встретил тот же слуга.
– Заходите, гости дорогие! Кушать будете или комнату снимете?
– И кушать будем, и комнату снимем.
Из-за стойки вышел хозяин. Гости в этих краях редки, только когда купцы проплывают. Как только он не разорился до сих пор?
Хозяин пригляделся к Михаилу, узнал его.
– Ты же был у меня когда-то. Литвин?
– Он самый. Нам бы поесть и три комнаты на одну ночь. А человек мой на десять дней останется здесь, нас дожидаться. Так что за харчи и за проживание я вперед плачу.
– О, мы гостям завсегда рады! Панфил, лентяй, пошевеливайся!
Но слуга уже нес рыбные пироги и пиво в жбане.
– Что кушать будем?
– Курицу жареную, нет – три курицы. А пиво и пироги ты уже принес. И на утро кашу с убоиной и пироги нам двоим в дорогу. Да яиц десяток свари.
Хозяин долго считал за стойкой, пока Панфил суетился и гремел посудой на кухне.
– Восемь медях за сегодня, две за завтрашний пирог и яйца, и еще восемь вперед за десять дней – одна комната с харчами. Я правильно понял?
– Итого восемнадцать?
– Так, – хозяин был удивлен быстрым счетом Михаила.
Купец сразу отсчитал деньги. Хозяин заведения осмотрел деньги, видимо, вспомнил, как Михаил рассчитывался в прошлый раз. Не найдя изъяна, кивнул удовлетворенно, отошел.
Путники не спеша съели рыбный пирог, запивая его пивом, а тут и Панфил подоспел с жареными курами. Каждая была на оловянном блюде, исходила жаром и вызывала непреодолимый аппетит одним видом золотистой румяной корочки. А запах! Слюнки сами потекли.
Не дожидаясь, пока куры остынут, путники обеденным ножом отрезали куски, накалывали их и отправляли в рот. А чтобы не обжечься, запивали прохладным пивом. Наелись от пуза, все-таки мясо – не пустая каша.
Утром после гречневой каши с мясом хозяин завернул в чистую тряпицу пирогов и вареных яиц.
Мигель и Михаил перенесли свои вещи в комнату Ильи.
– Если не вернемся, вещи наши забери. Мы потом в Москве тебя найдем.
Михаил уже взялся за ручку двери, как вернулся к узлам и вытащил свой портрет работы Леонардо. Как он мог позабыть о нем?
Перекрестившись на иконы в красном углу, они вышли.
– Мигель, ты дорогу запоминай. Может так получиться, что обратно один пойдешь.
– У меня память хорошая, найду дорогу. А тебя что, убить могут?
– Нет, тут другое.
Они шли до полудня, потом устроили привал. Надо было подкрепиться, и пироги с рыбой до вечера пропасть могут, испортиться. Съев пироги, они запили их водой из ручья.
– Господин, ты икону взял с собой?
Михаил рассмеялся, достал портрет и протянул его Мигелю. Тот осмотрел портрет и вернул его Михаилу.