Шторм. Отмеченный Судьбой
Шрифт:
– Я буду благодарна, если вы захватите меня с собой. Как бы ни хотелось признавать, но, похоже, твой брат прав.
– Шторм никогда не ошибается, в отличие от Ерёменко, – снова вставил свои пять копеек Александр.
– Да без проблем, Катрин! – кивнул Стас, пропустив мимо ушей болтовню непутёвого родственника.
Он галантно подставил локоть, позволив Кате опереться на него. Самая красивая девушка в классе, самая красивая девушка в школе – его соседка и дама сердца.
Отказом ведь не отвечала, всегда принимала ухаживания, а значит, всё-таки была надежда, что выпускной вечер, хорошее настроение и неотразимый образ сыграют в его пользу. Собственные мысли действовали успокаивающе. Отбросив сомнения, Стас решил довериться Судьбе, у которой, как всегда, имелись свои собственные планы на этот счёт…
Глава 1.3. Отголоски прошлого
Глава 1.3. Отголоски прошлого
– Почему Вы не вышли на связь сразу же после случившегося?
Мужчина в возрасте сорока пяти лет не сводил пристального взгляда со своего подчинённого. Морщины и редкие проблески седины в волосах выдавали его возраст, однако ни усталость, маячившая время от времени в глазах, ни мрачное выражение лица не могли заставить офицера выглядеть старше своих лет. В свете всех происходивших событий, полковник казался угрюмым и чрезмерно серьёзным, однако те, кто хорошо его знали, не сомневались: за грозным обликом скрывался не лишённый юмора человек со своими достоинствами и недостатками.
Возможно, из-за потери сына несколько лет назад или же из-за самой обстановки, в которой они все оказались, Денисов старался не повышать голоса на солдат и предпочитал сначала разбираться, а потом выносить приказ о наказании. Кто-то считал это странностью, кто-то – причудой, сам же полковник объяснял это тем, что психика и так оставляла желать лучшего, не хватало ещё суицидов на нервной почве.
Сейчас он смотрел на подчинённых и тяжело дышал, ощущая, как горячий воздух обжигает лёгкие. Жара, будь она неладна! В полевой палатке, где находился он, капитан Терехов и младший сержант Шторм было душно. Уже несколько минут офицеры пытались выяснить у последнего обстоятельства, при которых пострадали солдаты, патрулировавшие горную местность, связывающую ближайшее селение с их штабом. Но паршивец упорно молчал, словно намеренно скрывая детали.
– Я не хотел подвергать панике главный отряд, – как будто выученный текст, повторил в который раз Александр.
Волновался ли он? Скорее, нет, чем да. За последние несколько месяцев рапорты вошли в привычку, ведь изменять принципам не спешил: он поступал так, как велел разум и проснувшаяся не так давно совесть. Внеочередные наряды поначалу бесили, но, скрипя зубами, всё же приходилось мириться с «несправедливым» наказанием. Главное – не стройбат, и то хорошо.
– Подвергать панике? – раздался эхом вопрос Денисова. – Я не припомню случая, чтобы капитан Терехов начинал паниковать.
– Ничего серьёзного не произошло, товарищ полковник, – продолжал стоять на своём Александр. – Мы просто не сразу заметили ловушки, а пока обезвреживали растяжки, время первого выхода
Шторм замолчал. Офицеры так же не говорили ни слова.
– Продолжайте, – устало нарушил тишину Денисов.
– Рядовой Кочетов попытался связаться с товарищем капитаном, следуя инструкциям, но я не позволил, так как произошёл обвал камней с отвесной стены. Вы же сами знаете: камни редко срываются с обрыва самостоятельно. Заняв позиции, мы приготовились отразить удар, однако никаких лишних движений по периметру обнаружено не было. Стечение обстоятельств, только и всего. Остальное Вам известно из рапорта товарища капитана.
Шторм посмотрел на полковника, который, слушая доклад, крутил в руках пачку сигарет.
– И Вы считаете, товарищ младший сержант, что ничего серьёзного не произошло? – обратился наконец Денисов к парню. – Вы не связались с главным отрядом и тем самым поставили под угрозу жизни Ваших товарищей, поскольку с местом, где стояли растяжки, могли оказаться вооружённые боевики.
Уголок губы Александра едва заметно дёрнулся. Офицер явно тянул время. Для чего? Пытался найти в услышанном хоть какую-то зацепку, чтобы наказать? Но её не было! Денисов знал это так же хорошо, как и сам Шторм. Да и если бы хотел наказать, уже бы давно отправил с глаз долой. Причина крылась в чём-то ещё...
– Товарищ полковник, никого, кроме моей группы и группы капитана Терехова, вокруг не было, – размеренно, но достаточно чётко ответил младший сержант. – Опасность отсутствовала, а поднимать шум из-за растяжек, которые мы с успехом обезвредили, глупо.
В палатке снова стало тихо. «Уступи!» – шепнул голос внутри. – «Спорить всё равно бесполезно, ты знаешь».
– Если Вы считаете по-другому, я готов понести наказание за то, что ослушался приказа, – пожав плечами, тихо добавил Шторм.
– Готов он… – Денисов замолчал, о чём-то раздумывая. – Вас бы в звании понизить, да боюсь, что к концу службы нам придётся создать новую Табель о рангах, включающую звания на десяток порядков ниже рядового. – Губы растянулись в улыбке, а затем лицо опять приняло серьёзное выражение. – Учитывая обстоятельства и детали, о которых доложили Вы и Ваши люди, считаю, что другого выбора у Вас не было.
Александр с облегчением выдохнул – пронесло! Интересно, кому молиться в это раз?
– Но учтите на будущее: что бы ни произошло, разведгруппа всегда должна выходить на связь в заранее обговорённое время. Всегда! Вы – хороший солдат, Шторм. Мне не хочется терять такого человека, но если нарушение приказов продолжит иметь место, ни я, ни тем более товарищ капитан, не сможем Вам помочь. Обдумайте это на досуге.
Ещё мгновение они молча смотрели друг на друга, словно безмолвно общаясь, а затем тишину в палатке нарушил голос полковника:
– Можете возвращаться в лагерь.
Александр отдал честь и направился к выходу.
– И ещё, Шторм…
– Да, товарищ полковник? – замер в дверях он.
На губах Денисова появилась тёплая отеческая улыбка:
– На твоём месте я бы поступил так же.
Младший сержант улыбнулся в ответ и, кивнув, вышел на воздух. Он был рад, что находился на хорошем счету. "По-другому и быть не может", – так бы когда-то сказал Стас. Ещё бы! Привлекать внимание всегда умел. Это, пожалуй, то, в чём прекрасно преуспел, будучи на гражданке.