ШТОРМ. За бурей не всегда приходит рассвет
Шрифт:
– Колян, - позвал Петров из-за спины, выскочивший вслед за другом, но остановившийся, увидев, что он не спешит рвануть в воющую пургу и раствориться в ней в неизвестном направлении.
Лишь сейчас он смог в полной мере оценить его огромную, измененную фигуру. И так-то немаленький Байкал доставал товарищу макушкой едва ли выше пояса. Тело провалившегося в агонию товарища росло и изменялось безостановочно. Иногда даже можно было расслышать неприятный хруст ломавшихся или перекатывавшихся под кожей суставов. Даже тот проклятый профессор из подземной лаборатории, кем бы он ни был на самом деле, явно теперь проигрывал
– Ты бы это… - отвернулся Петров в сторону. – штаны бы надел… Не стоит баб с детьми пугать…
Сержант рыкнул. Лишь сейчас он понял, что он обнажен, но ни смущения, ни стеснения он не испытывал. Он вообще ничего не испытывал. Лишь дичайшее желание двигаться в сторону горизонта. Его туда тянуло словно веревкой.
Он закрыл глаза. Да. Душу словно тянет… Натянутый канат, удерживавший огромный груз печали над обрывом, вел его в нужном направлении.
Николай снова рыкнул. Точнее прочистил связки, но звук получился именно таким. Животным. Звериным.
***
Метель стихла, как и обещал Нойд, к утру. За время, что Петров находился здесь, он так и не привык к точности прогноза шамана. Никаких приборов, никаких примет… Старик просто выходил, закрывал глаза, направив свой лик куда-то к небу, и, практически с точностью до часа, мог сказать, когда начнется или закончится буря, а также с уверенностью предупредить, через сколько дней она вернется.
Сани снарядили быстро. Запас мороженой рыбы и оленины, несколько шкур, крепкая веревка из животных жил, жир, и какие-то замерзшие корешки. Канистра, невесть откуда взявшегося, спирта, да какие-то палки с крюками… Вот и весь нехитрый скарб. Все снаряжение уместилось едва ли в половину длиннющих нарт. Оставшееся место было отведено для Петрова и Айлы.
С дочерью Дэнси Данил все еще не был знаком. По какой-то причине, за все время пребывания в селении, охотник с ней так пришлого и не познакомил… И, лишь, когда девушка, облаченная в короткую шубку из оленьей шкуры, предстала перед напарниками, Данил догадался, почему отец прятал дочь от их взглядов.
Айла была… красива. Именно так. Черты ее лица отличались от местных. Мягкие, раскосые, темные, словно ночь глаза, тонкий, маленький носик, в отличие от больших и мясистых носов Дэнси или Нойда, такие же тонкие губы и милые округлые щечки с ямочками… Данил мотнул головой. Айла – несовершеннолетняя. По словам отца дочери недавно «прошло шестнадцатое лето»… А, значит… Петров отвернулся, сделав вид, что проверяет, как уложено снаряжение.
– Капитана, - позвал его Дэнси, подойдя с дочерью. – Это Айла. Моя дочь. Она отвести вас к нужному месту. Айла знать направление. Знать ваш путь…
Девушка кивнула, и из-под аккуратного, словно в ателье, обрамленного меховым кантом, капюшона и по шее рассыпались густые черные длинные волосы.
– Айла немного знать ваш язык. Айла как собака… Все понимать, сказать не мочь… - Данил поперхнулся воздухом, услышав такое сравнение, но тут же сделался серьезным.
Собаки для саамов были чуть ли не такими же священными, как олени или тот проклятый мох. Только благодаря им поселение Дэнси смогло выжить в самом начале заражения. Девушка
– Где Нюрг, твой друг?
Петров, усилено гонящий от себя не к месту навалившееся возбуждение, мотнул головой в сторону юрты.
– Нойд с ним разговаривает, - пояснил он и удивился собственному злому и хриплому голосу.
Чего это он? Девки симпатичной не видел? Совсем что ли оголодал на сухом пайке? Так вроде ни время, ни ситуация не располагает. Тогда в чем дело? Он скрипнул зубами. Вдохнул холодный воздух. Херня какая-то! А может… Может это так напряжение выходит? Нервы? Страх? Злоба!? Нерешительность перед неизвестностью. Перед тем, что их ждет впереди. Там за горизонтом… А что если… там уже ничего нет? Что если полковник… Он снова скрипнул зубами, отвернулся и непроизвольно ударил кулаком по деревянному борту саней… Нет. Приедут и все сами увидят!
Внезапно за спиной капитана все стихло. Немногочисленные звуки оживающего после бури селения пропали. Негромкие голоса саамов сошли на нет. Повисла звенящая тишина. Данил обернулся. Нойд закончил разговор с другом, и теперь он стоял, словно огромная скала, окидывая взглядом окрестности. Все время, что шло лечение, в главную юрту не пускали никого, кроме Данила, Дэнси и старика ученого, потому, когда и до этого огромный сержант выбрался из юрты, все просто замерли в блаженном страхе. Даже Нойд, наверное, самый высокий из племени, едва-едва доходил другу капитана до пояса… Что говорить об остальных, через которых теперь уже точно великан мог, наверное, легко перешагнуть.
– Ню-ю-ю-юрг, - пронесся шепот по замершей толпе.
– Хера, супермен, недоделанный, - прошептал Данил.
Тело гиганта было облачено в шкуры. Он походил на какого-то средневекового воина. Ноги были перехвачены широкими коричневыми ремнями в два слоя, крест-накрест. На торсе было что-то наподобие безрукавки. Запястья были стянуты шерстяными наручами, на спине висела длинная накидка, застегивающаяся на груди под самой шеей плащом и глубокий капюшон, скрывающий мраком лицо гиганта.
Капюшон повернулся, сделав оборот слева направо, уставился в сторону Петрова, и Данил мог поклясться, что ощутил в этот момент страх и ужас. Словно кто-то взял его ледяными руками за душу и вынул ее, грубо вытряхнув. Ощущение тут же пропало, но послевкусие осталось. Словно липким кальмаром по груди провели.
Кнехт медленно двинулся вперед, и замершее вокруг пространство словно двинулось вместе с ним. Данил не мог описать это ощущение, но, это было схоже с тем, как словно все вокруг замерло, и движется лишь в каком-то коконе, окружавшем друга невидимой границей. Он сделал шаг, замер, перенося вес, и все снова замерло. Снова шаг и снова движение. Словно сам воздух замирал в страхе, когда замирало это… существо…
Нойд шел рядом. Лицо его выглядело уставшим и осунувшимся. Шаман разом состарился на десяток лет, и что-то подсказывало Байкалу, что сейчас это были не просто высокие слова.
– Твоя друга слабая еще!
– Перевел тихий шепот целителя Дэнси, когда тот заговорил. – Твоя давать ему моха! Каждый перегон оленя – сухой, каждый прием пищи - в еда.
– И сколько его так этой травой кормить? – скептически осмотрел капитан протянутый мешочек из выделанной шкуры.
– Всегда, - ответил за Нойда Николай, выхватив из рук Байкала мешок.