ШТОРМ. За бурей не всегда приходит рассвет
Шрифт:
Немного подумав, Алиса, расхаживая по каюте решила, что стоит отложить эту мысль на потом. Какой толк от раздумий, где спрятать записку, если все равно она не знает, как ее поведут, каким коридором и когда выпадет шанс. Потому она перешла к самой записке. Что у нее есть? Оглядев рабочий стол Валентина, Алиса остановилась на стаканчике с ручками и карандашами, пачке письменной бумаге, ноутбуке и принтере. Что надежнее? Записка может пролежать в агрессивной среде долгое время, прежде, чем ее обнаружат. Нужно было защитить текст. Взгляд сдвинулся на небольшой мп3-плеер, который Валентин подарил Алисе недавно. Хм! А вот это идея! Бумага может испортиться. Устройство тоже, замерзнуть, но ведь там есть флешка… А она может продержаться дольше.
Разрываясь между тем, чтобы написать письмо ручкой, напечатать и распечатать на компьютере или надиктовать голос, Алиса металась в мыслях, не в силах остановиться на лучшем варианте. Бумага казалась ей более надежной, но!.. Голос!.. Друзьям будет приятнее услышать ее, чем прочитать текст. Возможно, она сможет подбодрить, придать им сил и уверенности, да и самой так будет проще. К тому же флешка или тот же плеер гораздо компактнее и не вызовет у Валентина подозрений, а вот белый лист бумаги, пусть даже спрятанный в целлофановый пакетик, к тому же еще и не так-то просто будет обнаружить!
Все! Решено! Запись!
Алиса подошла, взяла плеер и, немного подумав, включила его в режиме аудиозаписи.
***
Четыре дня до катастрофы. Авианосец 23000-Э «Шторм».
Каюта Капитана.
Вертолеты заходили на посадку. Первые переселенцы. Резников смотрел на то, как в сумраке ночи проявились очертания трех винтокрылых машин. Радость, которую полковник должен был испытать при их появлении - отсутствовала. Чертов капитан! Чертов бывший однокашник и его прихвостни! Закинув пару удочек на тему будущего, Резников с неудовольствием отметил, что, увы, без захвата власти, так сказать, по хорошему, авианосец не взять. Андрюха был слишком упертым служакой.
– Не, Илюх. Мы сейчас северным путем по-ближе к Москве доберемся, свяжемся со штабом, потом, скорее всего, или назад, Владик охранять, или через Атлантику в теплые воды и к черному морю…
Полковник вздохнул, подливая в стакан другу.
– А если там никого? Уже ж бы давно на связь вышли! У вас оборудование-то цело! И что? тишина полная? Вот! И у нас! Мы ни до кого докричаться не могли. Помехи постоянные. Думается мне, - Резников поднял стакан, призывая уже и так запьяневшего приятеля выпить, - …остались мы тут сами по себе. Понимаешь?
– Андрей кивнул. – Одни! Что там, в Москве этой? Сколько миллионов населения было до катастрофы? У нас тут! На севере-то вон, через одного мертвецы! А ты представь, что там было? Да сожрали всех уже! Понимаешь? Со. Жра. Ли! Нет там никого! А люди, Андрюх! – полковник привстал, схватил друга за затылок, придвинул его голову к своей, и зашептал, ловя опьянелый взгляд товарища. – Люди, Андрюха?! Твои, мои! Все эти, что тут! Мы должны о них позаботиться! Понимаешь? Север! Север, Андрюха, взять надо! Не удержим «полярку» - точно всем хана! Амеры залезут и все! Даже если там, в центре кто-то остался… Что они тебе скажут? – Резников отпустил руку. Вершинин плюхнулся на стул. – Столицу твоим кораблем не перекрыть. Слишком далеко! А вот здесь, весь северный путь до Баренцева моря, считай, наш! Ни одна собака сюда не сунется!
– А кому суваться? – устало поднял взгляд капитан корабля. – И-лю-ха?! Кому сюда суваться. Ты думаешь, это только у нас так? Да у всех сейчас проблемы! Думаешь, штаты полезут на северный полюс? Им своих проблем хватает. А кто еще? Китайцы? Так там наверное очаг и начался весь! Не удивлюсь, если это они опять что-то натворили… Нет, дружище! Идем прежним курсом! Заберем твоих, дойдем до твердого льда, если хочешь, а дальше, увы… У меня приказ.
Тогда-то полковник все и решил. Слишком патриотичным оказался Вершинин. Слишком… не дальнозорким. Резников еще пару раз пытался завести этот разговор, в надежде что все же достучится до однокашника, разъяснит, переманит на свою сторону, но окончательную точку в этом разговоре капитан поставил сам.
– Кончай, а, - когда Резников в очередной раз попытался вывести друга на разговор, взорвался Вершинин. –
– Ну что ж, - подумал полковник, следя за тем, как первый вертолет опустился на палубу.
– Сам сказал…
Вершинин находился здесь же. Вместе с ним, не отходя ни на шаг, в главной штабной каюте находился прихвостень-майор, и еще три-четыре межсменных управляющих жизнью корабля офицеров и рядовых. Табельный пистолет полковнику вернули. И теперь он прикидывал, как бы половчее его применить…
Открылась дверь первого вертолета. Второй едва-едва сел. Из недр машины вышло несколько человек. Разглядеть прибывших с такого расстояния было сложно – мешало слабое палубное освещение и поднявшаяся от работавших винтов мелкая снежная дымка. Но полковнику видеть и не нужно было. Ему было достаточно условного знака.
Вертолеты выгрузили переселенцев. Тридцать человек. Элита. Самые богатые и важные. Те, кто еще могут пригодиться. Но не все. Среди них, в трех разных группах прибыли его самые лучшие солдаты. Да, на «Шторме» профессиональная команда. Военные! Настоящие! Не те, что у него, но! На их стороне фактор неожиданности, а еще то, что все-таки большую часть всего экипажа составляют гражданские – техники, электрики, повара… им, полковник надеялся, собственная жизнь важнее чем то, кто там на верхушке главный. Наверняка тут тоже насмотрелись всякой всячины и есть люди, достаточно морально подавленные, чтобы не предпринимать никаких мешающих действий.
Высаженных переселенцев погрузили в небольшой автобусик с мягкой брезентовой крышей и в этот момент, словно невзначай в толпе сверкнул красный фонарик. Резников улыбнулся. Что ж. Валентин молодец. Все сделал, как было велено. Теперь дело оставалось за малым…
Полковник отошел от окна, занимая выгодную позицию так, чтобы капитан его прихвостень майор и пара дежуривших в этот момент в рубке солдат были в поле его зрения. Собачий сын в маске в последний момент успел что-то учуять, но было уже поздно. Пистолет оказался в руке не так стремительно, как полковник рассчитывал, но все равно, чтобы кто-то что-то уже предпринял времени им уже не хватало.
Первыми же двумя выстрелами Резников поразил помощника капитана. Будучи самым опасным, его нужно было ликвидировать первым. Пули угодили кинувшемся в сторону майору в плечо и грудь, повалив на пол. Еще двумя – Резников свалил Вершинина. Полковник был не лучшим стрелком, потому стрелял наверняка, стараясь нанести максимальный урон в первые же мгновения.
Капитан корабля даже не успел сообразить, что произошло, настолько он был загружен тревожными мыслями и делами. Люди на постах успели лишь вздрогнуть. В обычное то время высший воинский состав всегда имел при себе табельное оружие, а теперь-то и подавно, но, увы, сделать они ничего не успели.
На полу заворочался недобитый майор. Резников в последнее мгновение чудом успел уйти с линии его выстрела, закрывшись широким столом с приборами. Раздался выстрел. Второй, третий. Полковник, пригнулся, и не выглядывая из-за своего укрытия, лишь подняв руку с оружием, выстрелил наугад. Майор, воспользовавшись случаем, отполз в сторону и, продолжая стрелять, уже тоже навскидку, бросился к выходу. Полковнику удалось ранить его еще дважды. В спину.
Вывалившись в коридор, пачкая пол кровью, едва сдерживая стон боли, мужчина в балаклаве выстрелил в дверной проем наугад в последний раз. Ему бы автомат! Тогда бы он точно вышел победителем, а так… Патронов не хватило. Слишком уж быстро магазин опустел. Но главной цели Александр Соловьев все же достиг – вышел из под обстрела живым. Смертельно раненым, но еще пока живым. Время шло на мгновения. Он уже слышал как предатель Резников бежит по рубке к дверям. Две секунды чтобы преодолеть расстояние, еще две чтобы выглянуть, не подставляясь. Но Александру этого хватит.