Штормовая волна
Шрифт:
По пути в комнату для карточных игр сэр Джон взглянул на список новых членов, вывешенный в холле, дабы убедиться, что этот мистер Уорлессон в нем есть.
Джордж нанял двух человек, чтобы продолжили расследование, Росс залечивал рану, а Демельза ждала.
Они приняли нескольких посетителей, тщательно придерживаясь версии о том, что Росс поранился, когда чистил оружие. Беседы велись о провале кампании в Голландии после всех больших ожиданий; о возникших в результате напряжении и подозрительности между русскими и англичанами; о том, что прибывшие в Ярмут русские пьют жир из уличных фонарей; о восторженном приеме генерала Бонапарта
И всё это время в голове Демельзы издевательски крутился прилипчивый мотивчик:
Милейший, обречен мой стан,
Вы гляньте, что за формы!
Пред вами форменный болван –
Продукт модной реформы.
Зашел и один неожиданный посетитель. Когда миссис Паркинс объявила его имя, Демельза подошла к двери, дабы убедиться, что не ослышалась. Это был Джеффри Чарльз Полдарк.
— Ну что же вы, тетушка Демельза, почему вы так всполошились? Я что, похож на привидение? Могу я навестить своего уважаемого дядюшку?
Джеффри вошел, бледный и худой. Росс сидел в кресле в утреннем халате, рука еще ныла, но он уже чувствовал себя лучше. Он улыбнулся молодому человеку и протянул ему левую руку, но Джеффри Чарльз наклонился и поцеловал его в щеку. Потом поцеловал Демельзу. Он был в шелковом сюртуке в сине-коричневую полоску и белом шелковом жилете.
— Лопни моя селезенка! — воскликнул он. — Дядя Росс, как я слышал, вы прострелили себе руку? В жизни бы не подумал, что вы можете быть таким неосторожным! И как она? Заживает, надеюсь? Почти как новенькая? Не советую вам стрелять в ногу, это гораздо больнее.
— Предупреждаю, — ответил Росс, — не шути с калекой, это опасно. Я легко выхожу из себя. Но что ты здесь делаешь? Прогуливаешь занятия и превратился в фата?
— Что я здесь делаю? И это ваша благодарность? Я пришел навестить больного родственника, вот что я делаю. Достаточный предлог, чтобы пропустить занятия, разве нет?
— На этот раз сгодится, — сказал Росс. — Демельза, не могла бы ты позвонить в колокольчик? Парень наверняка проголодался.
— Так забавно, — отозвался Джеффри Чарльз, — в моем-то возрасте, что все почему-то думают, будто я постоянно голоден.
— А это не так?
— Так.
Оба засмеялись.
— А если серьезно? — сказал Росс, когда велели принести чай и булочки с маслом.
— А если серьезно, мама и дядя Джордж живут на Кинг-стрит, это от меня в двух шагах, и я частенько провожу вечера с ними — по крайней мере, с мамой и Валентином, дядя Джордж нередко уезжает по делам. Вот я и подумал, узнав о вашей беде, что стоит зайти.
Они еще немного поболтали, и впервые после дуэли воцарилась легкомысленная атмосфера.
— Я хотел привести твою тетю, чтобы вы повидались, или пригласить тебя, но ты же знаешь, в каких я отношениях с твоим дядей Джорджем... В общем, я боялся что-либо предпринять, чтобы... не расстраивать твою матушку.
— Ну всё, — сказал Джеффри Чарльз. — Dicenda tacenda locutus [16] . Знаете, тетушка Демельза, сколько часов приходится учить дурацкие языки, только чтобы показать свое превосходство тем, у кого просто нет на это времени? Я бы предпочел научиться у Дрейка делать колесо.
16
Он болтал (лат.)
Демельза
— Так родители не знают, что ты здесь? — спросил Росс.
— Нет. И не узнают. Хотя очень скоро я перестану быть непослушным ребенком, которым меня считает дядя Джордж. Меньше чем через два года я поступлю в Оксфорд и тогда стану сам себе хозяином.
Росс поменял положение руки, чтобы уменьшить боль.
— Джеффри, еще года три ты не сможешь получить Тренвит. Тебе принадлежит лишь поместье, но денег у тебя нет. Без дяди Джорджа, оплачивающего счета, оно придет в запустение — именно в таком состоянии оно и находилось перед тем, как твоя мать вышла замуж. Так что в любом случае советую вести себя осмотрительно — не только ради твоей матушки, но и ради себя. Если, когда ты станешь старше, скажем, через четыре-пять лет, ты захочешь по доброй воле порвать с мистером Уорлегганом и потребовать свое наследство, то к тому времени, надеюсь, у меня будет достаточно денег от шахты и из других источников, чтобы ты не остался совсем без гроша. Но всё это в будущем. А сейчас...
Джеффри Чарльз откинулся на спинку кресла и нахмурился.
— Благодарю, дядя. Прекрасно сказано. Надеюсь, ваша помощь мне не понадобится. Хотя кто знает, мои вкусы уже выходят за рамки имеющегося содержания. До чего же мерзкая штука — деньги! И как же неприятно, что у моего отчима их так много! Почему бы не сменить тему на более интересную? Может, расскажете, если это не тайна, как вы прострелили руку?
— Нет, — отрезал Росс.
— Ясно. Значит, это не более интересная тема... Тетушка, вы выглядите изумительно, прямо пальчики оближешь. Лондонские девушки в целом привлекательнее корнуольских. Но иногда и в нашем графстве встречаются аппетитные.
— Кстати, об аппетите, — снова улыбнулась Демельза. — Кажется, как раз несут чай.
Джеффри Чарльз ушел около семи, посмеявшись над опасениями Демельзы о том, безопасно ли идти по лондонским улицам. Ему разрешили провести ночь в Гросвенор-гейт, так что спешить было некуда. Джеффри Чарльз прошел пешком до Стрэнда, протиснувшись через группу проституток, хватающих его за одежду, и там взял портшез.
Дома он застал милую семейную сценку. Джордж сидел перед ярким огнем в камине и перелистывал книгу — похоже, бухгалтерскую. Элизабет рядом с ним выглядела как всегда прекрасной, хотя Джеффри Чарльз отметил, что она прибавила в весе. Ему еще не сказали. В уголке играл с лошадкой Валентин Уорлегган — темноволосый, с желтоватой кожей и худой, но по-своему привлекательный мальчуган шести лет. Элизабет спросила Джеффри Чарльза, понравилось ли ему в зоопарке и нужно ли было так задерживаться. Тот ответил, что рептилии пробуждаются только в темноте, и последний час он провел в домике змей. После поступления в Харроу ложь давалась ему легко.
Джордж добродушно его поприветствовал. Надо отдать Джорджу должное — он всегда пытался найти взаимопонимание с пасынком. Это пасынок отказывался смягчаться. Это пасынок отказывался оставить прошлое в прошлом. Сейчас их отношения стали хорошими, как никогда: они вежливо друг друга терпели, и это было пределом мечтаний Элизабет.
Несмотря на частично злорадное, частично умышленное пари с Монком Эддерли, которое так плохо закончилось, Джордж пребывал в отличном настроении. Хотя человек, нанятый вести расследование, вчера появился с двумя носильщиками, заявившими, что именно они отнесли раненого Эддерли домой, пристрастный допрос показал, что они лгут и лишь хотят получить обещанную награду. Любой адвокат в суде разделался бы с ними за пять минут. И потому их отправили восвояси, как и людей Джорджа, с указаниями тщательнее относиться к качеству выловленной рыбешки.