Штормовой предел
Шрифт:
— Вот-вот. Опять кошки заскребли на сердце острыми когтями, друг. Спасибо тебе, хреновый ты утешитель. Пойдём лучше выпьем крепкого вина, чтобы напиться допьяна. А если выпьем много мы, то и будем сильны, как львы. Море будет по колено, океан по пояс.
— Так твоя правда, Эрнандо, а ты можешь и складно говорить, недаром в тебя, всё же, Мерседес влюбилась.
— Не трави душу, брат!
Слегка покачиваясь на кривых ногах, мы спустились в мою каюту, где сразу же откупорили две бутылки превосходного
Вино было из Испании и очень терпким на вкус. Немного похоже на саперави, но саперави было далеко до тонкого букета неизвестного мне винограда.
Быстро набулькав ароматной жидкости в оловянные кружки, мы стукнулись и сразу осушили свои чарки.
— Ещё?
— Ещё! — кивнул Алонсо.
Бульк, бульк, бульк, — заструилась живительная красная влага в кружки. Цок, — громко стукнулись они, и вино полилось в наши глотки ароматной терпкой влагой.
— Эх, хорошо!
— Хорошо, — согласился Алонсо, — но мало.
— Ты что, марафон решил тут устроить по опьянению? Кто первый напьётся, тот и выиграл? Я в такие игры не играю, Алонсо.
— Так и не играй, а мне налей. А то оно не успевает меня пьянить. Я как вспомню челюсти этого гада, так сразу трезвею.
— Точно, — я тоже вспомнил эти челюсти и сразу же набулькал полные стаканы. Две бутылки очень быстро закончились, а шторм только начинался. Можно было пить и дальше.
В углу каюты стоял маленький бочонок мадеры, купленной на острове. Встав, я принёс его ближе и, выбив из него пробку, стал цедить содержимое в наши кружки. Где-то после третьей адреналин постепенно отпустил нас, языки развязались, и мы стали уже нормально общаться. Но тут корабль резко накренился.
— Твою мать! То есть, Святая Дева Мария, помоги!
Бросив всё, я выбежал на палубу и успел схватиться за штурвал, который выпал из рук рулевого. Резкий удар волны, поднятой штормом, снёс его со своего места. Ухватившись за большое колесо штурвала, я выровнял корабль и ещё некоторое время управлял им, чтобы можно было вырваться из цепких объятий шторма. Наконец, корабль перестал накреняться и стал стремительно уходить от грозового фронта, который по моему недосмотру приблизился вплотную к нам.
Примерно через час, промокнув до нитки и трезвый как стёклышко, я спустился обратно. Корабль я вернул на исходный курс и, подгоняемый штормовой волной, он снова поплыл вперёд.
Алонсо тоже поднимался вслед за мной, но спустился гораздо раньше, поняв, что толку от него никакого нет, и он только мешает. И мы продолжили свои винные посиделки.
— Так кого ты там встретил с золотыми волосами, голубыми глазами и длинными ногами?
— Эээ! Насчёт ног не скажу, а всё остальное ты верно, друг, описал. Её зовут Эстрелла, и она — ангел.
— Точно?! — я посмотрел на друга поверх оловянной кружки. —
— Ну, не ангел, конечно, — стушевался Перес, — но очень на него похожа, как бы я его представлял в женском обличье.
— Ну, ясно, понравилась она тебе, и ты решил влюбиться. Отдать, так сказать, своё сердце в её нежные руки…
— Да, — обречённо кивнул Алонсо. — Именно так.
— Ну, что же, поздравляю тебя с любовью. Ты уже посватался к ней?
— Нет, я пока ещё даже не знаю, как её зовут.
— Ты же сказал, что Эстреллой?
— Да, она была ещё с одной девушкой, которая хотела узнать о тебе побольше, как ни странно. А была она очень похожа на нашу общую знакомую Элеонору де Тораль. В конце концов, она призналась, что является её дальней родственницей и зовут её Эльвира. Но я так и не узнал ни фамилию Эстреллы, ни фамилию Эльвиры.
— Что же ты так, Алонсо, ты прямо заинтриговал меня всеми этими девицами. Особенно тем, что у Элеоноры есть похожая на неё дальняя родственница. Это крайне интересно. И что было дальше?
— Да ничего, — поморщился уже Алонсо. — Всё как-то так, раз, и закончилось, и я уехал.
— Понятно. У меня тоже всё как-то также быстро закончилось, не успев и начаться, и я уехал. Ну, что же, мы с тобой, друг, два сапога — пара. Так нам и надо. Кто-то сейчас общается с ними, целует, быть может, а мы с тобой пьём мадеру при шторме в самой середине Атлантического океана. Вот так, Алонсо, и не знаем мы слов любви. Так выпьем же, друг, за то, что мы живы. И не дадим ни одного шанса нашим врагам.
— Выпьем, Эрнандо! — ответил Алонсо, ударившись своей кружкой об мою.
— Ладно, я поднимусь наверх, посмотрю, как дела, и спать. Сегодня был тяжёлый день. Через трое суток мы уже увидим берега долгожданной Кубы, и, быть может, сможем прославить свои имена и вернуться обратно настоящими героями и тогда найдём себе пару по душе. А пока нам стоит набраться мужества и терпения и идти к своей цели.
— Так и есть, так и есть! — кивнул Алонсо и осушил свою кружку, допив последнее содержимое бочонка.
Я хлопнул друга по плечу и вышел на палубу в дождь и ветер. Наверху было спокойно. Рулевой и дежурная смена бдили в напряжении. Успокоившись, я вернулся в каюту, чтобы отойти от пережитого и хорошо выспаться. Через три дня мы должны были доплыть до Кубы.
Глава 3 Мерседес.
Мерседес де Сильва собиралась в дальнюю дорогу. Ей не пришлось долго копаться в платьях, решая эпическую проблему, что с собой взять, белое или красное парадное платье, или взять десяток юбок разной длины и расцветки.