Штосс (сборник)
Шрифт:
Губастенький послушно схватился за ручку и дословно занес в блокнот довольно сумбурные высказывания Чубея, который договорился до того, что ГЭС уже в ближайшем будущем позволит превратить Нижние Чмыри в крупнейший мегаполис мира.
– Появятся рабочие места, – пьянея от собственных слов, вещал Мишка. – Возникнет инфраструктура, вырастут многоэтажные жилые массивы! Народ наконец-то почувствует себя хозяином положения! Записал?
– Так точно!
– Теперь фотографируй!
Губастенький несколько раз щелкнул фотоаппаратом, запечатлев
– Готово, Михаил Фомич!
– Ну и езжай в редакцию. Чтоб в следующем номере эта статья была. В лепешку разбейся, а напечатай!
Ромка потоптался на месте, исподлобья поглядывая на председателя.
– Чего еще? А, понял! Вот тебе записка. Отдашь заведующей свинофермой.
Оторвин начертал на клочке бумаги повеление выдать Губастенькому кабанчика средних размеров.
– Вали! Не отвлекай от работы!
Работы закончились, лишь с наступлением темноты. Причем Мишку, желавшего сдать ГЭС в эксплуатацию прямо сейчас, пришлось уговаривать распустить мужиков по домам.
Ужинал Чубей в служебном кабинете, в окружении ближайших соратников. Заметив на лице Фимы выражение грусти председатель поинтересовался:
– Что-то наш главный конструктор приуныл. Сложности, Ефим Яковлевич?
– Еще какие, – ответил Фима с набитым ртом. – Завтра стройку свернуть придется. Хату Льняного до последнего кирпичика разобрали. Все в дело пустили. Больше стройматериалов нет. Решай, Мишанька, как жить дальше будем.
Сначала Чубей был готов отдать на растерзание еще пару-тройку нижнечмыринских хат, но в разговор вмешался великий пройдоха Бурый.
– Ничего другого не остается. Жребий брошен. Придется скот сдавать. Будет наличка.
Чубей тут же состряпал приказ за номером два, в котором провозгласил кампанию по сдаче крупного рогатого и мелкого безрогого скота.
– Я частников знаю, которые все заберут и бабки сразу отсчитают, – развил свою мысль Гриня. – Вот только посадить могут. С уголовным кодексом шутки плохи. Это я вам как профессионал говорю.
– А мы все от имени общего собрания обтяпаем! – нашелся Оторвин, не раз слышавший о том, как этот орган народовластия принимает судьбоносные решения. – Гриня! Топай, буди всю шарашкину контору на экстренное заседание.
– Чушь! – неожиданно заявила Развитая.
– Что чушь?
– Общее собрание – чушь! – продолжала искушенная во всех видах жульничества Леокадия. – Вы, Михал Фомич, в управленческом деле пока младенец. – Общего собрания на моей памяти ни один председатель не созывал. Кому нужны сто идиотов, всегда голосующих единогласно?
– А резолюция? – не унимался Чубей. – А протокол?
– Мало на тебя протоколов составляли? – хихикнул Гриня и тут же осекся под грозным взглядом Мишки. – Протокол, конечно, штуковина важная. Как нам без протокола?
– Сами напишем! – злясь от того, что ее плохо понимают, говорила Развитая. – Напишем и за этих полудурков подпишемся. А если кто попробует вякнуть, что не участвовал в принятии
Доходчивые разъяснения Леокадии по нюансам управления колхозом нашли горячий отклик в сердцах группы расхитителей коллективного имущества. К полуночи протокол общего собрания был составлен по всей форме. За членов общего собрания подписывались правыми и левыми руками.
– Завтра к шести утра чтоб все было готово! – подвел итог Мишка. – Гриня, звони своим частникам и договаривайся о деньгах. Особо не торгуйся. Для нас сейчас главное – быстрота и натиск…
Чубей вытащил из ящика письменного стола верную полуобщую тетрадку, полистал ее и, найдя нужное крылатое выражение, выдохнул:
– Пришел, увидел, победил!
Глава восьмая,
в которой Гриня и Фима впервые попадают в казино и на собственной шкуре испытывают все прихоти теории вероятности.
Циркулев и Бурый, откомандированные в областной центр, получили наличность за сданный колхозный скот поздним вечером. Поскольку никто из них отродясь не держал такой крупной суммы в руках, друзья вели себя предельно осторожно. Как все сельские жители, они были уверены, что города наводнены жуликами, строящимися свое благополучие за счет девственно наивных сельчан.
По дороге к вокзалу Гриня то и дело оглядывался, проверяя не послан ли за ним «хвост». В конце концов, уверенные в том, что эксцессов им, все равно, не избежать, посланцы Чубея разделили сумму поровну и распихали по носкам.
– Один из нас добраться до Нижних Чмырей должен! – с дрожью в голосе сказал Циркулев. – Если это будешь ты, Гриня, обязательно скажи, что я до последнего…
Дожидаться дизель-поезда решили не в зале ожидания, где, по мнению Бурого, вертелась не одна сотня кидал, а на перроне. Уселись на скамейку, закурили. Через полчаса мания преследования прошла, а через час Гриня осмелел настолько, что начал присматриваться с городским достопримечательностям. Его восхищенный взгляд прошелся по невиданным в Чмырях уличным фонарям и остановился на переливающейся всеми цветами радуги неоновой вывеске.
– Слышь, Фим, а «Казино» че за лабуда?
– В «очко» играешь? – сразу отыскал нужное сравнение Циркулев. – В «храпа»?
– Спрашиваешь! Чемпионом «зоны» был!
– Ну, так в казино все тоже самое. Только пьют не чифир и одеты не в робы.
– В «двадцать одно» режутся?
– Еще как! И рулетка там есть. Выбираешь цифру, ставишь на нее фишку, ждешь пока шарик на нее закатится и гребешь бабки лопатой. Точнее крупье тебе специальной лопаткой выигрыш придвигает.
– Ой, Фима! Я, кажись, это в кино такое видел. А если проиграешь?