Штрафбат в космосе. С Великой Отечественной – на Звездные войны
Шрифт:
– Доставайте пайки, разогревайте, – капитан первым сбросил с плеч ранец и винтовку и прошелся взад-вперед по выбранному для стоянки месту, уютной низинке, густо поросшей чем-то, напоминавшим привычный земной орешник. Ильченко не любил сразу валиться на землю, отдыхая после тяжелого перехода. Организм требовал постепенного сброса напряжения. Поразмыслив еще с полминуты, капитан отстегнул от пояса заветную фляжку, встряхнул, с искренним интересом глядя на выражение лиц товарищей – непонимающее у Коршункова, искренне заинтересованное – у Перцева. Жидкость во фляге глухо и многообещающе булькнула.
– По сотне наркомовских, не больше, – предупредил командир группы, усмехнувшись. – Имейте в виду, больше
– Погоди, командир, – Перец предупредительно поднял ладонь. – Гости у нас, – лейтенант держал в руках еще один из выданных им перед выбросом изысков высоких технологий – портативный сканер, долженствующий предупреждать разведчиков о любых биологических объектах массой более пятидесяти килограммов. В эффективности прибора никто из них не сомневался: давешних уцелевших ополченцев обнаружили именно так.
– Крокодилы? – капитан в одно движение оказался возле своего рюкзака, подхватывая винтовку. Электронный сенсор предохранителя, «узнав» палец хозяина, тоненько пискнул, подтверждая постановку оружия на боевой взвод.
– Похоже, и те, и другие, – Перцев, наморщив смуглый лоб, вглядывался в крохотный экран на поверхности прибора. – Такое ощущение, что три ящерицы гонят на нас человечка. По параметрам, в смысле, так выходит… метров сто… бегут на нас, это точно.
– Рассредоточились, – более не раздумывая, Ильченко зашвырнул свой рюкзак под ближайший куст, приседая за стволом дерева. – Если все так, первых двух ящеров валим, третьего берем. Коршунков, подвиг еще хочешь совершить?
– Что? К-какой… А… ну да…
– Бери парализатор и дуй вон туда, – Ильченко отмахнул рукой. – Замыкающая ящерица твоя. Фигнячишь ей в бедро укол и беги. И больше ничего не делай, ясно? А то снова в трибунал отправлю. Костюмы в максимальный режим. Все, поехали…
Ждать пришлось недолго, буквально пару минут. На крохотную полянку буквально вывалился человек, с ходу проломившись сквозь довольно-таки колючие кусты: капитан даже губы сочувственно поджал. Невысокий, в изорванной одежде и с перемазанным грязью и кровью до полного безобразия лицом. Растянувшись во весь рост, человек тоненько взвизгнул и замер, прикрывая голову руками. И тут же ветви раздались в стороны, и на открытое место вылетели сразу два ящера. Словно на запавшей в память – ага, попробуй такоезабыть! – голосъемке, из экипировки на них были лишь жилеты, набитые какими-то контейнерами. Зато в хрупких с виду верхних конечностях ящеры сжимали вполне устрашающего вида оружие, так что разведчики не колебались ни секунды. Ильченко ударил плазмой, целясь в голову, хоть и прекрасно понимал, что с такого расстояния безразлично, куда именно стрелять. Перцев же, видимо, припомнив успевший распространиться среди разведчиков слух об особой уязвимости ящеров для гранат, выпалил в своего противника серией из трех тридцатимиллиметровых ОФГ-89. Выстрел капитана аккуратно снес ящерице полголовы, заодно опалив ствол ближайшего дерева. А вот лейтенант явно перестарался – три практически одновременно сдетонировавшие гранаты разнесли тело чудовища в клочья, оставив от него лишь изуродованный взрывом таз с вывернутыми наружу сизыми кишками и нижними конечностями да уродливую башку, отброшенную взрывом в заросли. Секундой спустя на полянку выломился третий преследователь, очумело вращая зубастой головой и поводя из стороны в сторону стволом зажатого в лапах оружия.
– Ну, давай же, Коршун, давай, – скрипнул зубами капитан, вскидывая винтовку и мысленно отсчитывая даже не секунды, а доли мгновения. – Он же совсем рядом с тобой…
Коршунков, вывернувшийся чуть ли не из-под самых ног чудовища, с размаху ткнул ему в бедро трубку парализатора и дернулся было назад, но не успел. Винтовка стремительно
Ильченко убрал палец со спуска и осторожно подошел к поверженному противнику, пихнув того ботинком в бок. Не обманули высоколобые – ящер был в полной отключке. Но, похоже, жив, по крайней мере, дышит. Хотя, кто их, конечно, крокодилов, разберет…
Подобрав оброненное противником оружие, капитан с интересом повертел в руках, довольно быстро разобравшись в устройстве. Да, собственно, особо разбираться и не пришлось – трофей оказался почти точной копией ранней модификации штурмовых плазменных винтовок, состоящих на вооружении землян до Объединения. Разумеется, копией, значительно увеличенной в размерах и переделанной под трехпалые лапы ящера. Разглядев на корпусе маркировку, разведчик задумчиво присвистнул: хоть сама по себе аббревиатура ничего ему не говорила, буквы были латинскими, а цифры серийного номера – арабскими. Интересненькое дельце, однако… Весьма сомнительно, чтобы инопланетяне использовали интерлингву и земные цифры. А значит, что? А значит то, что винтовочку нужно как можно скорее доставить на Землю и показать спецам. Пусть разбираются, кто это вооружает крокодилов такими штучками, сделанными явно человеческими руками.
– Перец, давай антиграв. Пакуем языка. Тьфу, забыл. Короче, давай мне, а сам проверь, что с этим, – капитан без особого пиетета кивнул в сторону все еще лежащего ничком человека, беззащитно закрывавшего голову исцарапанными руками.
– А нормально все с ней, командир, – отозвался спустя пару секунд лейтенант.
– С ней?! – Ильченко ошарашенно обернулся.
– Ага, – хохотнул товарищ. – Баба она. Молодая притом. В обмороке, правда.
– Ладно, – времени на размышления не оставалось. – Приводи в чувство, собирай наши шмотки – и вперед. Антиграв я поведу. Больше гостей не предвидится?
– Вроде нет, – Перцев бросил быстрый взгляд на сканер. – Уходим?
– Нет, мля, костерок распалим, может, еще кто на огонек заглянет… Три минуты, и нас тут нет!
– Коршуна жалко, – неожиданно тоскливо протянул Перцев.
– Потом, – отрезал капитан, активируя антигравитатор. – Парень героем погиб. Все, вперед, некогда. Как она?
– В отрубе пока. Обморок. Тащить?
– Тащи, не бросать же, – капитан привычно оглядел поле короткого боя. – Перец, дерево вон тлеет и трава. Потушить бы надо, нам лесной пожар совсем не в тему будет. Если ветер попутный задует, поджаримся, что те гуси.
– Сейчас, – кивнул лейтенант, доставая раскладную лопатку, – землей закидаю. Ты иди, командир, я догоню. Ну, то есть мы догоним…
Девушку звали Инея, и в отличие от троих беглецов-ополченцев была она самой настоящей беженкой из того самого Высела, куда они так и не добрались. Видимо, к счастью, поскольку по дороге она рассказала им, что там происходило…
…Ящеры появились вчерашним ранним утром, высадившись на окраине из нескольких тяжелых грузовых гравилетов. Оцепив Высел по периметру, они начали методично прочесывать поселок, сгоняя жителей в здание поселкового совета, монументальное трехэтажное строение, отстроенное еще первыми колонистами и вот уже полтора столетия вмещавшее в себя как администрацию, так и нечто вроде местного краеведческого музея, детище последнего председателя совета. О музее Инея могла рассказывать долго, поскольку именно там и работала, однако Ильченко быстро вернул рассказ в нужное русло.