Штрафбат в космосе. С Великой Отечественной – на Звездные войны

Ивакин Алексей Геннадьевич

Особенно ящеры при этом не зверствовали, но и с теми, кто отказывался идти или пытался бежать, не церемонились, расстреливая из винтовок или разрывая лапами и клыками на месте. Пытавшихся воспользоваться для бегства воздушным или наземным транспортом, попросту сбивали из тех же винтовок или ракетами. Описать подробнее, что это за ракеты, девушка не сумела, припомнив лишь, что стреляли ящеры из каких-то труб, которые перед выстрелом клали на плечи. Капитан понимающе хмыкнул: что такое зенитные ракетные комплексы, он знал. Ладно, запомним и это на всякий случай. И на встроенный в комм диктофон запишем (о том, что он записывает ее рассказ, Василий распространяться не стал).

Поскольку накануне высельцы еще успели просмотреть по головидению последний выпуск планетарных новостей, о вторжении на Грот они знали. Более того, председатель даже выступил с обращением, предложив всем желающим

покинуть поселок, воспользовавшись любым транспортом, гравилетами или высотными флаерами, и на несколько дней укрыться в лесах. Желающих, как ни странно, нашлось не так уж и много – привыкшие к тихой и размеренной жизни люди плохо представляли себе подобную перспективу, предпочитая сидеть по домам, надеясь на лучшее. Вот и досиделись, разумеется…

Инея с мужем тоже не решились на ночь глядя покидать жилье, однако флаер все-таки заправили, забив багажник вещами и продуктами. Лететь решили на рассвете, захватив проживавших неподалеку родителей девушки. Относительно цели полета споров не возникало: в расположенное в трехстах с небольшим километрах старое лесничество, где жил двоюродный дядя мужа, и куда они частенько отправлялись на уик-энд. О том, что о лесничестве могут – и будут – знать и агрессоры, ни у кого не было и мысли. Впрочем, никакого значения этот факт не имел, поскольку ящеры высадились у поселка за полчаса до намеченного срока.

Дальше все произошло быстро, буднично… и страшно. Услышав на окраине первые выстрелы и взрывы, Сергей, как звали мужа Инеи, с похвальной быстротой связал это с отключенной во всем поселке электроэнергией и прочими коммуникациями, схватил сонную супругу и потащил в ангар. Не слушая робких протестов жены, касающихся ее оставшихся в Выселе родителей, он поднял машину в воздух и погнал прочь. Ему, как и еще нескольким смельчакам, просто повезло: только начавшие операцию по захвату поселка ящеры просто не успели среагировать, и им удалось вырваться за пределы оцепления. Правда, удача длилась не особенно долго. Уже через полчаса несущийся над лесом флаер догнал невиданный для высельчан, да и вообще жителей Грота, летательный аппарат, в котором Ильченко опознал атмосферный истребитель. Дослушав до этого места, капитан заставил девушку повторить свое описание еще раз и хмыкнул повторно: с трудом верилось, что машину, ненамного превышавшую размерами обычный флаер, мог пилотировать ящер. Размерами, как говорится, не вышел. Да и лапы… – капитан бросил взгляд на передние конечности спеленатого ремнями антигравитационной системы чудовища. – Да и лапы, прямо скажем, никак не приспособлены, чтобы держать штурвал…

Закончилось все в считаные секунды – не делая никаких предупреждений, истребитель расстрелял беззащитный флаер из бортовых пушек, сделал круг над местом падения и улетел в поисках следующей жертвы. Большая часть снарядов попала в багажное отделение и заднюю часть салона, повредив и энергоблок, но девушке несказанно повезло: флаер не рассыпался в воздухе, полого спикировав на верхушки деревьев. Привязные ремни и подушки безопасности тоже свое дело сделали, и она осталась жива. К сожалению, только она одна: Сергей погиб еще в воздухе. С трудом выбравшись из разбитой машины, Инея просидела несколько часов рядом с мужем, и, не слишком соображая, что делает, побрела туда, где, как ей казалось, располагался поселок. В себя она пришла, лишь столкнувшись с одной из высланных на поиски уцелевших пассажиров сбитых флаеров групп ящеров. Каким-то чудом она заметила их издалека, еще на противоположной стороне широкого и довольно глубокого оврага в паре километров отсюда, и побежала, не разбирая дороги. Ящеры, потеряв время на преодоление препятствия, несколько отстали, нагнав жертву лишь возле полянки, где остановились разведчики… Дальнейшее известно…

Заметив, что у пережившей недавние события еще раз девушки вот-вот начнется истерика, капитан вытащил автоаптечку, перевел в ручной режим и сделал ей успокоительную инъекцию. Толку для дальнейших расспросов от нее теперь не будет никакого, лишь односложные ответы «да», «нет», зато и истерика прекратится. Главное, чтобы ногами передвигала и на ходу не спала. С другой стороны, грузоподъемность антиграва – почти тонна, так что можно, если приспичит, и ее сверху на ящерицу усадить. Спорить, конечно, начнет, не без этого, но кто ж ее слушать будет?..

Несмотря на то, что шли добрую часть ночи и поднялись еще до рассвета, проспав всего три часа, к оговоренной точке, где их дожидался Броско с ополченцами, добрались лишь после полудня следующего дня. Плененный ящер здорово снижал темп движения, поскольку приходилось прокладывать маршрут таким образом, чтобы немаленькая

туша не цеплялась за деревья и камни. Инея тоже скорости отнюдь не добавляла, брела лишь на периодических тонизирующих уколах, которыми ее теперь пичкал капитан вместо успокоительного, и страхе перед «пересадкой» на ящера. На привалах, увы, куда более частых, нежели хотелось Ильченко, разведчики по очереди обшаривали округу, но погони, к счастью, не было, лишь пару раз над лесом проносились какие-то летательные аппараты. Опасности обнаружения с воздуха Василий не исключал, но по его прикидкам она не была столь уж высокой. Их с Перцевым маскировали костюмы, а ящера биосканеры, буде такие имеются у противника, с человеком спутать не должны. Оставалась Инея, но тут уж приходилось рисковать. Бросить и без того натерпевшуюся девчонку капитан не согласился бы даже под угрозой провала задания. Впрочем, нет, не так: случись что, он лично остался бы прикрывать отход группы, отдав свой камуфляж девушке и уводя преследователей в сторону. К счастью, до подобного не дошло, и к часу дня группа благополучно добралась до точки эвакуации. Осмотрев временный лагерь, замаскированный по всем правилам разведки что XX, что XXIII века, капитан лишь молча показал Броско большой палец. Обнаружить стоянку с воздуха можно было разве что биологическим сканером, с земли же она и вовсе не демаскировалась даже с десятка метров. Собственно, удивляться было нечему – Николай и раньше отличался выполнением любого приказа, что называется, «от и до». Сын раскулаченного в тридцатые винницкого середняка, он и в разведке сохранил свою мужицкую хватку и привычку делать все «так, як потрібно, щоб потім соромно не було».

До прилета челнока оставалось еще почти десять часов, так что Ильченко с легким сердцем скомандовал вымотавшейся группе отдых. Броско это, понятно, не касалось, и лейтенант, получив в подчинение всех ополченцев, занялся охраной лагеря. Особых надежд на то, что аборигены, случись что, сумеют оказать противнику огневой отпор, не было, но уж тревогу поднять они должны суметь. Пусть и ценой собственной жизни…

Челнок прибыл вовремя. Погрузка долгого времени не заняла, и спустя минут двадцать неповоротливая у поверхности махина поднялась в воздух, приминая верхушки деревьев невидимыми ударами гравитационных двигателей. Задание было выполнено; выполнено, пожалуй, даже с неким перевыполнением (оное перевыполнение числом четыре штуки сидело в транспортном отсеке, намертво прихваченное к противоперегрузочным креслам ремнями безопасности) плана, но капитана не отпускало. Не отпускало в точности так же, как было в тот раз, когда он со своей разведгруппой попал в заранее подготовленную егерями ловушку в белорусских лесах. Пресловутое шестое чувство разрывало душу и выталкивало из удобного, только и расслабляться в полете, кресла. Капитан знал: что-то произойдет, что-то просто обязано произойти. Так и оказалось: на высоте пятнадцати километров за ними увязалась пара истребителей, обнаруженных локаторами модуля. Прикрывавшая челнок система невидимости оказалась не столь эффективной, как хотелось, – а, может, противник и ждал нечто подобного. Или засек их полет с орбиты.

Пилоты, надо отдать должное, паниковать не стали, выжимая из двигателей, по мере отдаления от поверхности набирающих все большую мощность, все возможное и невозможное, и истребители начали отставать. Видимо, это были чистые атмосферники, не оснащенные гравиприводом и не способные эффективно маневрировать на такой высоте. То ли получив приказ, то ли от явной безысходности они дали залп, по счастью для челнока, не особо прицельный и не ракетами. Но одна из очередей электромагнитной пушки все же прошлась по обшивке, с легкостью продырявив ее в нескольких местах. Что такое разгерметизация в почти что космическом пространстве, Ильченко представлял себе очень хорошо. И не менее хорошо представлял себе, что их ждет, решись они на вынужденную посадку. Выход был один – ящера в радиорубку, расположенную сразу за кабиной пилотов и отделенную от грузового отсека герметичной переборкой, если постараться – вполне влезет. Остальным – надеть скафандры, которых по штату полагалось ровно пять штук. Пять – на шестерых людей…

Не тратя ни одной лишней секунды, капитан отдал свой последний приказ. Пока запихивали крокодила и вместе с Перцевым помогали гротцам облачиться в непривычные скафандры, о которых те имели самое поверхностное представление, челнок поднялся уже выше двадцати тысяч. Последнее, что помнил Василий – сдавливающаяся грудь боль и расплывающееся лицо Перцева за прозрачным забралом его шлема…

Глава 13

Земля, 2297 год