Штрафник-«охотник». Асы против асов
Шрифт:
— Ведомый, Леопард-2, прием. Переходим на кислород, как понял меня?
— Понял тебя, Леопард-1, прием. Маска подсоединена, давление нормальное, автомат дыхания работает нормально.
Основную массу воздушных боев советские летчики и их противники вели на высотах в две-три тысячи метров. Поэтому многие пилоты не любили и даже побаивались кислородного оборудования. А в некоторых авиачастях его даже снимали, чтобы облегчить истребители. В общем, повторялась та же ситуация, как в начале войны — с радиостанциями.
Но прошедший ад воздушных боев в штрафной эскадрилье Волин знал: чтобы победить хитрого и безжалостного врага, нужно использовать любую возможность, нужно задействовать
— Продолжаем набор высоты. — Летчик переключил ступени нагнетателя, но мотор тянул все хуже и хуже, а крылья истребителя уже не могли так же надежно, как и на средних и малых высотах, опираться о воздух, разреженный и податливый. Да и аэродинамических рулей и элеронов уже не хватало, чтобы управлять самолетом, машина заметно «потяжелела».
Кабина изнутри покрылась хрупкими белыми иголками инея, стало заметно холоднее, хотя апрельское солнце светило вовсю. Александр Волин поежился, но что поделаешь, температурный градиент: летом температура в среднем падает на пять градусов при подъеме на каждую тысячу метров, а зимой — на десять.
А истребитель уже просто «завис» между небом и землей: лопасти пропеллера бессильно молотили бесплотный, разреженный воздух высоты. Топливная смесь не сгорала полностью, не хватало кислорода, и в работе мотора появились опасные хлопки.
Проклятый «Дорнье» завис на высоте, и никаких сил не было его оттуда сдернуть. Или все же…
— Командир, мотор не тянет, продолжать набор высоты не могу, — доложил глухим из-за кислородной маски голосом Олег Погорелов.
— Ведомый, прием. Я, кажется, знаю, как нам сковырнуть эту суку. Но учти, в запасе у нас — только один заход, поэтому огонь должен быть снайперским!
— Понял тебя, готов работать.
Александр Волин плавно отдал ручку управления самолетом от себя, «Аэрокобра» перешла в пикирование. Одновременно с этим летчик увеличил до максимума тягу двигателя. Далекая пока земля стремительно рванулась навстречу. Комэск мельком глянул на высотомер: 4500… 4300… 4000… 3800… 3500… Свистел, срываясь с законцовок крыльев, все более уплотняющийся воздух, мотор все больше увеличивал свою тягу.
— Выводим! — Александр Волин изо всех сил потянул ручку управления самолетом на себя.
И тут же навалилась страшная, свинцовая перегрузка. В глазах потемнело, грудь словно сжали многотонным гидравлическим прессом. Руки и ноги потяжелели стократ, да так, что пальцы под действием собственного веса соскальзывали с ручки управления. Но Волин, оправдывая свою фамилию, уперся ногами в пол и тянул так, что трещали сухожилия! «Аэрокобра» и сама трещала так, что, казалось, вот-вот — и не выдержат лонжероны и нервюры крыльев [45] , а сам истребитель просто рассыплется в воздухе! Но все же «кобра» выходила из пикирования. Более того, набрав за счет работы двигателя и пикирования просто чудовищную скорость, «Аэрокобра» рвалась теперь вверх!
45
Лонжерон — поперечный элемент силового набора крыла, нервюры — продольный.
Скосив взгляд движением налитых свинцом глазных яблок, Волин сквозь кровавую пелену увидел в зеркалах заднего обзора, закрепленных изнутри переплета фонаря кабины, истребитель Олега Погорелова. Он тоже рвался вверх, как ракета.
Опытный пилотажник, майор Волин использовал маневр, который гораздо позже, уже в эпоху реактивной авиации, назовут «динамической
На «динамической горке» пара «Аэрокобр» достигла высоты в шесть тысяч метров и уравняла эшелон с дальним высотным разведчиком «Дорнье-217».
— Огонь! — скомандовал Волин и нажал на гашетки.
То же сделал и его ведомый.
Огненный веер пушечных снарядов и пулеметных пуль прошил разреженное пространство между парой краснозвездных истребителей и двухмоторным немецким разведчиком. Из-за того, что на большой высоте атмосфера была разрежена, траектория огненных трасс отличалась большей пологостью. Снаряды и пули не тормозились воздухом, а потому — летели дальше.
Двухмоторный «Дорнье-217» был на порядочном расстоянии от атакующей пары «ястребков», и прицельная стрельба по нему была затруднена. Однако для майора Волина было важно просто попасть в немецкого разведчика, вынудить его потерять высоту. И это у русских летчиков получилось!
Начали терять высоту и «Аэрокобры» — они не могли находиться в высшей точки «динамической горки». Советские летчики перевели свои истребители в пологое пикирование.
Казалось, вечность прошла с того момента, как немецкий разведчик начал понемногу терять высоту. Видимо, какой-то из снарядов все же достиг своей цели.
— Ага, сволочь! Попался!..
Две «Аэрокобры» рванулись к своей добыче.
«Дорнье» Do-217E-2/R-19 был разведывательной модификацией дальнего бомбардировщика и торпедоносца.
Его прототипом стал появившийся в начале 1940 года новый опытный «Дорнье» Do-217-V9 с двигателями ВМW-801МА — 14-цилиндровыми радиальными, воздушного охлаждения. Их взлетная мощность составляла 1580 лошадиных сил.
Главным отличием новой машины была большая по всей длине высота фюзеляжа. Все центральные и задняя секции фюзеляжа почти до хвоста делились перегородкой на верхнюю и нижнюю части. В нижней части размещался бомбоотсек, а верхняя имела поперечные шпангоуты, воспринимающие вес боевой нагрузки, топливный бак и отсек для спасательной лодки. Бомбовый отсек был длиной 4,5 метра и шириной 1,75 метра. Он мог вместить торпеду, либо восемь 250-килограммовых бомб, либо четыре «полутонки», или две бомбы калибра 1000 килограммов. Для штурмовки использовалась 15-миллиметровая пушка МG-151/15 в нижней части кабины с боекомплектом в 250 патронов. Огонь из нее вел пилот самолета. Оборонительное вооружение состояло из пяти пулеметов МG-15 на карданных подвесах.
Двигатели оснащались трехлопастным деревянным винтом «Шварц», позже они были заменены на металлический большего диаметра.
Вся механизация самолета осуществлялась с помощью электроприводов, включая выпуск шасси и открытие бомболюка.
Хотя «Дорнье» показал себя в первых боях вполне надежно, боевой опыт потребовал усилить вооружение, увеличить бомбовую нагрузку, установить бронезащиту и в целом поднять живучесть самолета. Эти изменения привели к варианту Do-217E-3. В носовой части была установлена 20-миллиметровая пушка МG-FF, предназначенная для подавления зенитного вооружения кораблей. За местом пилота в боковых окнах были установлены пулеметы МG15. Таким образом, Do-217E-3 имел внушительный состав оборонительного вооружения из семи 7,92-миллиметровых пулеметов, но реально оборонительные возможности были серьезно ослаблены тем, что пять из них обслуживал один радист.