Штрафники штурмуют Берлин. «Погребальный костер III Рейха»
Шрифт:
Стволы автоматов, просунутые через ветви кустов, засветились огневым пульсом. По свисту пуль и нескольким выковырянным из ствола щепкам Аникин сообразил, что фашистские автоматчики ведут стрельбу именно по нему.
Другая группа фашистов – автоматчиков и «фаустников», судя по торчавшим за спинами и видневшимся в руках трубам ручных гранатометов, – выдвинулась за живую изгородь. Прикрываясь стволами ветвистых деревьев и огнем двух автоматчиков у живой изгороди, они стремились подобраться как можно ближе к дому, находившемуся через дорогу справа от Аникина, возле
Их замысел был очевиден: занять дом и приобрести выгодную огневую позицию для того, чтобы подойти вплотную к «тридцатьчетверкам» и зажечь их с помощью фаустпатронов.
XXX
Ни раненых, ни помогавших им бойцов возле фасадной стены дома уже не было. Скорее всего им уже удалось выйти из-под огня. Слава богу! Но передышки не предвиделось. Более того, ситуация становилась все серьезнее. Андрей оказался в буквальном смысле меж двух огней. Тополя закрывали его от огня, который немцы вели из здания на левой стороне улицы, а теперь еще и эти автоматчики справа, от пуль которых не было никакой возможности укрыться.
Если бы он перебрался на другую сторону корневища, то сразу бы подставился под пули, летевшие со стороны подвала, где находилась уничтоженная им пулеметная точка.
Из-за спины Андрея, вправо, в сторону перебегавших от ствола к стволу немцев, застучали очереди пулемета. Скорее всего это трофей Кокошилова перевел огонь в сторону немцев, предпринявших контрнаступление. Вот, отстранившись от ствола дерева, медленно, во весь рост, завалился на бок один из фашистов. Вот другой на бегу вскинул руки и вскрикнул так, что предсмертный его крик преодолел плотную звуковую пелену грохота неумолкающей стрельбы.
Андрей, оказавшись на острие атаки, на мостовой, практически ничем не защищенный справа, был вынужден тоже перевести огонь в сторону неожиданно вылезших немцев. Его автомат бил по кустам живой изгороди. Очереди ППШ проводили глубинную подрезку ветвей кустарника, выкашивая целые куски до основания. Вот оголился промежуток до самой каски залегшего в основании живой изгороди противника. Голова в каске вскинулась и уткнулась обратно в землю, исчезнув из поля зрения Андрея.
Сухой треск очередей, выпущенных автоматчиком, залегшим по соседству, прервался. Андрей успел засечь мелькнувший вдоль изгороди силуэт. Значит, заставил фашиста сменить позицию. А второй? Скорее всего убит.
XXXI
Аникин, переведя дух, вдруг осознал, что грохот пулемета за спиной стал оглушительно громким. Обернувшись, он обнаружил, что МГ Кокошилова строчит прямо позади, в нескольких шагах. Самого хозяина закрывала толща ствола крайнего дерева.
– Как вы, товарищ командир?! – высунув лицо из-за тополя, крикнул Кокошилов.
Аникин жестом руки отмахнулся: мол, всё в порядке. Дальше, возле угла каменного здания вели стрельбу Климович – с колена, а выше, стоя в полный рост, – Тютин. Вдоль обочины надвигалась «тридцатьчетверка» Головатого.
Андрей рукой показал Кокошилову в сторону фашистов,
Эти попытки не заставили себя ждать. От ствола отделился силуэт с выставленным правым локтем. Гранатометчик наводил свою трубу прямо на танк Головатого. Очереди, вылетевшие из ППШ Андрея и пулемета Кокошилова, перехлестнулись на фигуре немца почти одновременно, буквально свалив того с ног.
Второй «фаустник», залегший на земле, попытался произвести выстрел с колена и был тут же скошен пулями кокошиловского МГ. Очередь угодила фашисту под самую каску, раскроив голову, словно арбуз.
В это время заработал курсовой пулемет танка Головатого. Пули гвоздили стволы акаций, каждый сантиметр пространства между ними, живую изгородь вокруг дома, стены и оконные проемы. В то время как курсовой пулемет командирского «Т-34-85» методично обрабатывал правый фланг улицы, башенный ДТ принялся за здание, находившееся за тополями слева.
XXXII
Немцы сопротивлялись отчаянно. Чуть позже, когда Андрей выскочил из своего убежища под тополем и машинально оглянулся, он увидел, что с обратной стороны ствол выдолблен, или, точнее – выгрызен – чуть не наполовину. Одному «фаустнику» удалось разрядить свой одноразовый гранатомет с левой стороны, из полуподвала.
Граната прошла над башней танка и разорвалась позади, на правой стороне улицы.
– Слева!.. – раздался сзади крик Тютина, видимо, отреагировавшего на выстрел гранатометчика.
И Аникин, и Кокошилов почти одновременно перевели огонь обратно в сторону подвала. Кокошилов, выпустив еще несколько коротких очередей, вдруг умолк. Убит? Андрей оглянулся. Кокошник лежал, притулившись к корневищу тополя и тяжело дышал, вытирая пот со лба. Увидев направленный на него взгляд командира и прочитав в нем немой вопрос, он махнул рукой.
– Ствол, собака… – крикнул Кокошилов Аникину, двигая стоявшим рядом с ним на сошках пулеметом. – Красный стал, мать его… хоть блины пеки…
– После, после закусим… – рыком ответил Андрей.
Справа, среди акаций, замелькали силуэты. Они появились откуда-то из глубины двора, из-за стены дома, стоявшего от Андрея через улицу. Правая сторона огласилась треском очередей и одиночных выстрелов, отчаянными криками. Это был родной русский мат! Неужели Шевердяев обошел дом с тыла и ударил по немцам из глубины? Вот молодчина! И им тут нечего засиживаться.
– Ну что, остыл твой комрад немецкий? – прокричал через плечо Аникин свой вопрос.
Кокошилов приложил руку к ноздреватому стволу пулемета и тут же отдернул руку.
– Не еще… товарищ командир… – с досадой ответил Кокошилов.
– Давай, прикрой меня… – сухо отрезал Аникин.
– Так ведь же, товарищ командир… – начал было Кокошилов, но Аникин, не дожидаясь, дал знак стоявшим у стены дома бойцам – готовиться к броску.
– Прикроешь! – голосом, не терпящим возражений, крикнул он Кокошилову и повернулся обратно.