Штука
Шрифт:
– Но при чем здесь гражданская оборона?! – простонал я.
Лицо майора дрогнуло, словно задели больной нерв:
– Пятнадцать лет в военной контрразведке. Ранение, отставка. Новая работа. Но бывших контрразведчиков не бывает…
О, боже… Неужто я попал под какой-нибудь афганский синдром, и теперь в руках свихнувшегося вояки?! Самое время съезжать с катушек…
С момента отвратительного разоблачения Томы в моей душе бурлил отвратительный коктейль из непонимания, нервозности и потного ужаса.
В мозгу, потихоньку разгораясь, затлела догадка.
Елки-палки, неужели ОНО так и работает?!
Контур. Тайное, неощутимое в повседневности оружие, слабаков. Благодать для униженных и оскорбленных, смертельная угроза для самонадеянных врагов. Кнут и пряник в руках таинственных Экзекуторов…
Или… Или это снова Матвеич?! Со своим, припасенным «на всякий случай», манипулятором.
Но елки-палки, но почему – гражданская оборона?!
И еще один, не менее серьезный вопрос: в чьих интересах действует этот странный майор Хорь?
– Скажите… – осторожно произнес я. – А что вы собираетесь делать дальше? В смысле – со мной?
– В зависимости от того, что ты расскажешь, – мгновенно ответил майор.
Я поерзал на жестком стуле и сказал неуверенно:
– Я даже не знаю… А могу я встретиться с одним человеком? Возможно, он прояснит ситуацию…
– Что за человек?
– Ничего особенного. Просто человек.
– Ничего особенного… – усмехнулся Хорь, разглядывая меня острыми ледяными глазами. – Ну, давай попробуем. Рассказывай, где, кто…
Меня мучили противоречивые чувства: с одной стороны, запуганный потерявшийся ребенок во мне требовал разыскать Матвеича, бухнуться ему в ноги, вымаливая прощения и требуя спрятать меня от всего этого кошмара. Но чей-то другой голос, далекий, едва различимый, возмущенно кричал, протестуя против такого откровенного предательства. Вдруг этот человек – хорошо маскирующийся враг?
С другой стороны, более идиотского прикрытия, чем гражданская оборона, трудно придумать…
– А-а… Я могу остаться один? – неуверенно попросил я.
– Зачем?
– Мне нужно подумать…
Майор с сомнением посмотрел на меня. Пожал плечами, поднялся и вышел, прикрыв за собой тяжелую серую дверь.
Я был уверен, что за мной продолжают внимательно следить. Скорее всего, меня примут за психа. Кто знает, может, это и к лучшему…
– Привет, Близнец! Ты не особо балуешь меня общением.
– Здравствуй, Клоун. Мне не до развлечений. Я под замком, меня охраняют серьезные люди. И… Я просто не могу понять, что происходит!
– Что ж тут непонятного? Тебя взяли в оборот. Ты ведь хотел стать приманкой?
– Да ничего я не хотел! Сам знаешь, как все это подстроили! Сначала Хиляк, потом Владыка, Матвеич
– Только не говори, что тебе не нравилась собственная роль. Вспомни, кем ты был, пока не дополз до края пропасти? Имя тебе было – «никто»! Ни друзей, ни женщин, ни цели в жизни! Но стоило попасть в Клан – как ты изменился! Все завертелось вокруг тебя, появилась любовь…
– Она предала меня…
– Это не важно! Ведь ты зажил настоящей жизнью – а здесь за все настоящее и платят подлинную цену…
– Может, ты прав… Но что мне теперь делать?! Теперь, когда меня предала та, которой я верил больше, чем себе? Когда на меня охотятся, как на волка? Когда я просто не вижу выхода?!
– Тебе нужен совет?
– Да!!!
– Все очень просто: пойми, что тебе достался самый главный приз. Тебя принимают за достойного противника, за настоящего сильного. Используй этот шанс – и стань сильным.
– Но… Но…
– Знаю, ты сейчас станешь канючить: «так не бывает, я слабаком родился и слабаком сдохну!» Очень даже может быть. Но, если не дать им и шанса узнать, что ты слабак – может, не все так безнадежно?
– О чем ты говоришь, Клоун?! Я ведь просто спрашиваю: что мне делать? Что мне делать?!
…– С тобой все в порядке, парень?
До меня медленно доходит, что стоящий передо мной майор изумленно наблюдает, как я исступленно говорю сам с собой, тряся пятерней с напяленной на нее идиотской куклой. Должно быть, меня действительно принимают за психа.
Согласен, не без основания.
– Все в порядке, майор, – пытаюсь улыбнуться, и, похоже, это у меня получается. – Я принял решение.
9
Я хреновый актер. Никакой, если уж быть до конца откровенным. Но моя физиономия способна играть некоторые статичные роли. Подозреваю, что половина никудышных актеров из сериалов тоже выезжают за счет природного типажа.
Наверное, сейчас на моем лице застыла гримаса суровой таинственности. Не знаю, насколько достоверно получилось, но кричать «не верю!» некому. Главное – добраться до Матвеича. Уж он-то разложит все по полочкам и направит течение в нужное русло…
Машина несется по улицам, большая часть которых мне незнакома. Мы ныряем в арки, ползем запутанными тропами сквозь дворы, не гнушаемся наезжать на газоны и тротуары… Неразговорчивый водитель с цепким взглядом прекрасно владеет искусством обходить пробки. Чему еще учат в штабе гражданской обороны? Все, что я про нее знаю – это ватно-марлевые повязки, надписи «Убежище» на стенах и песня «Все идет по плану»…
И вот мы на месте. Вроде бы…
– Что такое?! – само вырывается изо рта, едва я выхожу из машины.