Штурм Брестской крепости
Шрифт:
В масштабах крепости этот пожар был стратегическим — он надвое рассек северо-запад кольцевой казармы.
…Находившиеся в нем бойцы штабных подразделений 44 сп и 455 сп еще не вступали в бой, лишь слыша ожесточенную стрельбу у Холмских, Тереспольских ворот и на Северном острове. Особенностью кольцевой казармы было то, что сквозного сообщения между всеми их участками не было — и подразделения, не имея возможности выйти во двор, сначала осыпаемый осколками, а потом оглашаемый выстрелами, оказались отсеченными друг от друга.
Поэтому в эти минуты, приходя в себя, они, не сговариваясь, начинают пробивать стены между казематами, пытаясь соединиться.
Лейтенант Махнач, выбравшись из-под нар, куда бросился при начале обстрела, закричал: «„Я лейтенант Махнач! Слушайте мою команду — в ружье!!!“ Тогда понемногу стали отзываться бойцы. В подразделении их (в т. ч. и младших командиров) осталось не более 20. Так как не было возможности вести ответный огонь по врагу (его (врага) не было видно, стреляли с противоположной стороны и стояли пыль и дым). Мы начали тем временем подготавливать оборону: пробивали вдоль здания стенки, разделяющие подразделения (роты), собирали запас караульных патронов, которые были в цинковых ящиках в ротах, собирали раненых» [615] .
615
ДФ
С другой стороны северо-западного сектора начинают ломать внутренние стены бойцы штабных подразделений и полковой школы 44 сп. Они используют железные койки, оружие, части обгорелых и разбитых машин 31-го автобатальона, стоявших перед их казармой [616] . Многие из машин еще горят.
…Сразу после стычки у Холмских ворот Самвел Матевосян начал допрос пленного офицера, захваченного в рукопашной схватке. Стоявшие здесь же красноармейцы назвали его «артистом» — пленный выглядел странно; «кайзеровская каска со штырем, множество наград на груди» [617] .
616
Бессонов А. П. «В трудные годы». Краснодар, 1959. Литературная запись Г. Лурье, стр.13. Данный сектор кольцевой казармы был разобран после войны, но в аналогичном ему секторе 33-го инженерного полка толщина внутренних перегородок — 156 см сверхпрочного кирпича. Собственно, зачем было этим заниматься — надеясь прорубиться таким образом вдоль всей казармы? Объяснение только одно — шок. Страх, настолько сильный, что выбежать во двор было труднее, чем весь день рубить кирпич. Да и командования, сумевшего бы хоть как-то организовать работу, не было. Поэтому те, кто посмелее, выбежали, схватили, вероятно, рулевые валы сгоревших «полуторок» — и начали бить в стены.
617
«Героическая оборона». Минск, 1963, стр. 292. Воспоминания Матевосяна С. М. Насчет формы военнопленного — возможно, преувеличение, хотя, с другой стороны, не исключено, что кто-то из офицеров 45-й дивизии забавлялся подобным образом. Однако председатель Союза ветеранов 45 I.D. Йозеф Вимер не помнит, чтобы когда-либо происходило подобное переодевание. В разных советских источниках этого офицера называют «подполковником (т. е. оберст-лейтенантом — P.A.), офицером разведки 45-й дивизии». Среди погибших офицеров дивизии известен только один оберст-лейтенант — командир дивизиона «панцирягеров» Цан, погибший при взрыве на станции 23 июня. Вероятно, бойцы 84 сп взяли в плен обер-лейтенанта, командира одной из атакующих рот.
Допрос проходил эмоционально — Матевосян, размахивая пистолетом, ругался на армянском языке. Самим же Матевосяном поведение пленного описывается по-разному. В 60-х годах, рассказывая о его допросе, он пишет, что офицер «вел себя весьма трусливо, маленький окрик наших бойцов приводил его в истерику. Падая на колени, он все время просил пощады, рассказал, что делается во вражеских частях, находящихся вокруг крепости» [618] . Однако в 1997-м Самвел Матевосян признает, что тот «вел себя дерзко, вызывающе. Это был враг» [619] .
618
«Героическая оборона». Минск, 1963, стр. 292. Воспоминания Матевосяна С. М.
619
«Военные знания», 1997 г. № 7.
Пленный нагло молчал, не отвечая на вопросы, поэтому «без лишних формальностей и проволочек» Матевосян выстрелил ему в рот…
И после войны, вспоминая об этом случае, Самвел Матевосян считал, что иначе поступить было нельзя. «Обстановка была боевая — мы не могли его переправить в тыл, так как сами находились в окружении. Эти решительные действия в начальный период, когда царили и паника, и растерянность… сыграли свою роль» [620] .
Закончив допрос, Матевосян получил от комиссара Фомина приказ пробиться в Брест, узнать обстановку и привезти в батальон его комсостав, живший в Бресте.
620
Там же. Остальные захваченные 84 сп пленные также были расстреляем — вероятно, на следующий день, перед переходом в казарму 33-го инж. полка. Об их количестве — разные данные (от 3 до 11). «Мы привели 3-х (взятых по очереди) немецких автоматчиков к комиссару Фомину. На допросе выяснилось, что против нас стоят дивизии 12-го армейского корпуса. Перепуганные фрицы только и могли пролепетать эти слова и еще — „капут“. Военная обстановка не позволяла сохранять им жизнь». ДФ ЦМВС Б-4 271 Филь А. М.
Несмотря на ожесточенный мортирный обстрел, «Крокус» оставил целыми три бронеавтомобиля БА-10 75 орб, стоявших перед Белым дворцом [621] (из 13 имевшихся по штату). Трехосные БА-10 были вооружены пушкой калибра 45 мм и двумя пулеметами 7,62-мм, имели броню 10 мм. Экипаж — 4 человека, боекомплект — 49 снарядов, 2079 патронов.
Именно на них и решил прорваться в Брест Матевосян, к этому моменту надевший гимнастерку полкового комиссара, показывая наличие комсостава среди защитников [622] .
621
75 орб смог вывести мотострелковую роту и 7 бронеавтомобилей («Героическая оборона», 4-е изд., Минск. 1971 г.). Один из бронеавтомобилей был поврежден артобстрелом и остался у Белого дворца.
622
Вскоре комсостав и особенно политсостав, надеясь выжить, будут снимать с себя гимнастерки со знаками отличия.
Погрузка
Загрузив боезапас, три бронеавтомобиля тронулись к Трехарочным…
Прошло 15–20 минут как бойцы Махнача начали проламывать стены. За это время, пробив несколько, удалось соединиться с соседними ротами. Все это время Махнач был единственным командиром среди них, и тут прямо в дверь ворвался небольшого роста черноволосый лейтенант «Сашка-пистолет», знакомый Махначу по училищу. «…И сразу обратился ко мне (мы сейчас узнали друг друга — это был лейтенант Наганов). Но отнеслись один до одного строго. Он сразу ответил на мой вопрос, когда я его узнал и спросил: „Куда ты? Что там?“ — „Давай мне человек двух с ручными пулеметами. Мне надо туда… Там полковая школа… Все командиры наши там, наверное… а я…“ Он сказал еще о том, что надо идти по левой стороне (там стояло разбитое от польской кампании здание), чтобы добраться до своего подразделения» [623] .
623
ДФ ЦМВС Б-4/227.
Лейтенант выглядел взволнованным, был без фуражки, говорил что-то о 84 сп — может, описывал их удачную атаку?
Махнач дал ему двух бойцов с пулеметами, и Наганов, пообещав прислать связного, ушел, сказав на прощание: «Пусть только Москва узнает, что крепость в окружении, от врага и пыли не останется» [624] .
…Вторая волна III батальона достигла Тереспольских ворот. Ее основу составляли солдаты 10-й роты, в том числе взвод Вильча, одной из штурмовых групп которого командовал ефрейтор Тойчлер. К этой минуте взвод Вильча еще не столкнулся с серьезным сопротивлением — они наступали вдоль Буга, через казарму транспортной роты 17-го погранотряда. Основная часть выживших ее бойцов ушла вместе с командиром (лейтенантом Черным) выводить машины из гаражей, а группа Мельникова, решившая уходить через Тереспольские, а в итоге засевшая в казарме транспортной роты, наоборот, еще не подошла. В казарме находились лишь двое бойцов да раненые. Разумеется, серьезного сопротивления они оказать не могли.
624
«Героическая оборона». Минск, 1963, стр. 367. Воспоминания Махнача А. И. Эпизод основан на двух, разновременных свидетельствах Махнача. Конечно, странно, что Алексея Наганова он впоследствии назовет «Сашкой-пистолетом», но именно «Сашей» Наганова часто называли в Минском ВУ им. Калинина, и, похоже, речь идет об одном и том же человеке. Это — последнее наиболее достоверное воспоминание о Наганове. Дальше — только предположения… Через несколько минут он вернется в подвал 333 сп. Там пробудет до вечера, вероятно, участвуя в боях — его полевая сумка будет пробита пулей, затем, вместе с другими заметив отход немцев, перейдет в полубашню у Тереспольских ворот. 23 июня в 5.00 начнется артналет, в котором примут участие и установки «Карл» — один из снарядов разворотит полубашню до самого основания…
Осенью 1949 г. при расчистке развалин останки Наганова найдут вместе с другими пятнадцатью бойцами и опознают по найденному среди костей и обрывков полусгнившей гимнастерки комсомольскому билету. В обойме ТТ будет найдено три патрона, четвертый — в канале ствола. Проржавев, ТТ «Сашки-пистолета» навечно останется на боевом взводе.
Итак, подбегая к Тереспольским, вторая волна, судя по всему, уже слышала звуки ожесточенного боя и поняла, что прогулка закончилась. Подбежав к воротам, они, тяжело дыша, сосредоточились перед кольцевой казармой.
Вокруг стояли лужицы — еще недавно из пробитого снарядом бака над Тереспольскими хлестала вода, заливая все вокруг. Сейчас лишь слякоть да редкие капли на постепенно высушиваемых встающим солнцем стенах…
Все слабеющие ручейки от водонапорной башни перемешиваются с лужами крови — там, в них, лежит что-то, но было оно людьми или животными, уже не узнать.
Пока офицеры, навстречу которым вышло несколько человек из засевшей в секторе у Тереспольских остатков первой волны, обсуждали план атаки, Тойчлер рискнул выглянуть в оглашаемый треском редких выстрелов двор.
Рядом с Тереспольскими единственно возможным входом он увидел длинное здание со многими большими «воротами» [625] , где, вероятно, собрались русские, уже преодолевшие первый ужас и страх, заняли посты их пулеметчики и стрелки… Площадь перед зданием, частично изрытую снарядами, заполнил густой дым.
625
В памяти Тойчлера отложились ворота — но это были окна подвала 333 сп (забранные решетками) и спуски в него. Действия второй волны описываются по Gsch"opf R. «Mein Weg mit der 45 Infanterie Division» Linz, 1955. s.156–157 (рассказ Ганса Тойчлера). «Классическая» версия, приводимая большинством авторов (например, Кершоу, Карелем, Гшопфом), — Тойчлер пробился к церкви, артпарку 333 сп. Говоря о церкви, Тойчлер замечает, что она осталась справа, поэтому было резонно предположить, что пушки, упоминаемые им, артпарк 333 сп, а обстреляли его слева — от погранкомендатуры.
Однако слишком многие моменты рассказа Тойчлера диктуют иную схему событий — например, Тойчлер упоминает, что «канал» он перебегал дважды, причем оба раза — через большие въездные ворота (предполагаю, что, оставив церковь справа, пробежал через Трехарочные и оказался на Северном острове у пкт 145). Именно в районе Трехарочных он схватился с танками Т-38 (или, скорее всего, броневиками Матевосяна — и танк и броневики там действительно были). Пробежав на Северный, где 12-я рота вели бой с орудиями 98 ОПАД (оставив по левую руку пкт 145, палаточный городок — это палатки приписного состава 33 инженерного полка), он вышел в тыл орудиям 98 ОПАД, затем подбежал к позиции зенитных орудий 393 ОЗАД, где и был ранен. Вытащен подразделениями III/I.R.133 после 18.00 24 июня.
Гауптман, упоминаемый в его рассказе, — это, скорее всего, Пракса. В первом и третьем батальонах, действующих 22 июня на Северном, были и другие гауптманы (Кене и Орбес). Но Кене атаковал вне крепости, а Орбес вступил в бой позднее. Время гибели Праксы известно — 4.45, известно и то, что погиб он на Центральном острове, вероятно, отступив туда после того, как защитники Северного перестреляли почти всю атакующую группу 2–й волны.