«Штурмфогель» без свастики
Шрифт:
Капитан прикреплен в качестве ведущего летчика-испытателя к конструкторскому бюро Зандлера.
– Простите. Разве господин Зандлер делает самолеты? Что-то я не видел его продукцию.
– Увидите, Зейц. Увидите. За полтора года вы могли бы заметить, что мои заводы делают самолеты и только самолеты. И все мои служащие заняты исключительно этим высокопатриотическим делом. Господин Вайдеман, господин Пихт, буду счастлив видеть вас у себя…
В машине было душно. Вайдеман опустил стекло, подставил голову под
Этот пустой детский стишок вдруг развеселил Вайдемана.
– А ведь хорошо, друзья! — воскликнул он.
– Великолепно! — поддержал Зейц.
– Сентиментальный бред, — отозвался Пихт.
Вайдеман обиженно замолчал. Мимо проплывали холмистые дали, темные буковые и дубовые леса. Мелькали деревушки — в палисадниках дремали домики, придавленные черепичными крышами; сонные коровы брели по асфальтированным улочкам, так же сонно били в колокол кирхи, и крестьяне лениво убирали навоз…
Посреди деревень на площади стояли увитые лентами столбы — «Майское дерево».
«По дедовским заветам, стою на месте этом, в честь наших девушек и жен, в знак дружбы до конца времен, чтоб жили мы семьей одной, верны Баварии родной…»– Здесь есть любопытный обычай испытывать силу и ловкость, — сказал Зейц. — Кто заберется по такому столбу, тот получит награду — кофейник или кастрюлю, а если смельчак достигнет самой верхушки, заработает сапоги.
По окраинам городков и деревень к часовенкам лепились кладбища — над строем крестов возвышались монументальные памятники воинам, погибшим на полях сражений, «умершим для того, чтобы жила Германия»…
«Все складывается как нельзя лучше. Главное — обжиться. — Вайдеман покосился на Пихта. — Зачем он дразнит Зейца?»
– …А тебе бы надо подумать об этом, Вальтер, — донеслось до него. — Здесь, в добрых старых пивных этих деревушек, рождалось наше движение… Почаще вспоминай об этом…
«Какие пивные? А-а, вот он о чем…»
Машина шла мимо старинного высокого здания из красного кирпича, увитого до крыши плющом и виноградником. Над аркой висела декоративная бутылка вина с вывеской:
«Спеши на огонек».
– Остановимся? — предложил Пихт.
– Надо спешить, — сказал Вайдеман.
– Ну, черт с вами, — махнул рукой Пихт и снова вцепился в Зейца. — И вообще, Вальтер, по старой дружбе скажу, что дела у тебя здесь незавидные. Ты политический руководитель, а Мессершмитт играет тобой, как кот мышкой… Нет, нет, не отрицай! Не с него, а с тебя спросят, как выполняются приказы фюрера.
– Я лучше тебя разбираюсь в своих делах!
– Успокаивай себя, Вальтер, успокаивай…
– Я не хочу говорить об этом! — не выдержал Зейц и так крутнул баранку, что «мерседес», рванув в сторону, с визгом пронесся по обочине.
– Ты ни черта не знаешь, что творится у тебя под носом. Чем занят сейчас Мессершмитт?
– Он делает самолеты.
– Он пытается модифицировать свою единственно удачную, но безнадежно устаревающую модель, как пожилая модница свое последнее платье. А между прочим, сидящий рядом со мной капитан Вайдеман будет заниматься совсем другим.
– Чем же? — заинтересовался Вайдеман.
– А разве Зейц тебе ничего не объяснил? — лукаво спросил Пихт, поглядев в красный затылок коротко остриженного Зейца.
– Откуда мне знать, чем занимается этот старый бобер Зандлер, — буркнул оберштурмфюрер.
– Вот об этом я тебе и толкую, Вальтер… Ты, Альберт, будешь иметь дело с новыми реактивными самолетами. Дело это пустое, но рискованное. Хейнкель уже обжегся на нем.
– Объясни толком, Пауль! Ни Мессершмитт, ни Зейц ничего об этом не говорили.
– Тебе, очевидно, расскажет тот, кто непосредственно занимается этими самолетами, — Зандлер… Я же немного знаю. Известно только, что они дьявольски быстроходны. У них нет винта. Вместо винта развивают тягу и несут самолет вперед реактивные двигатели… Когда пушка стреляет, ствол откатывается назад…
– Третий закон механики…
– Вот-вот. Машина с реактивным двигателем может достигнуть даже звуковой скорости! Хейнкель первым сделал такую штуку, но его испытатель Варзиц наложил в штаны, когда самолетик непроизвольно втянуло в пике и затрясло, как пневматический молоток.
– Что с ним произошло?
– Он попал во флаттер… Ну, да ты с этим флаттером еще встретишься.
– А Варзиц погиб?
– Пока нет. В тот раз он выкрутился. Ему удалось выпрыгнуть с парашютом… Так вот, после Хейнкеля за эти самые реактивные штучки взялся Мессершмитт… — Пихт снова посмотрел на багровую шею Зейца и добавил громче: — Но у Мессершмитта есть такой олух, как Зейц, и ему все сходит с рук.
Зейц заерзал на сиденье.
– Ты не нападай на Вальтера, — сказал Вайдеман примирительно. — Ну, что сделает Вальтер в своем положении? Мессершмитт вхож к самому фюреру, а Удет ему первый друг.
– Ошибаешься, Альберт, — скрипнул зубами Зейц. — Я могу сделать то, что и Пихту не снится.
«Мерседес» вылетел на развилку. На левой стрелке указателя было написано:
«Дахау»
на правой -
«Лехфельд»
Зейц свернул вправо. Дорога нырнула в буковый лес. Промелькнул позеленевший от мха замок с затянутым ряской болотцем, через который был переброшен полукруглый каменный мостик. Блеснула вывеска: