Штурмовики идут на цель
Шрифт:
В это время самолет потянуло в сторону. Он прополз еще метров тридцать и остановился.
Нам повезло: ни один наш человек, ни один самолет во время этой необычной посадки не пострадали. А ведь могло кончиться плохо. И все — из-за самой простой невнимательности, небрежности летчика.
Войска нашего фронта стремительно продвигались вперед. Наш аэродром уже находился под Минском.
Меня вызывают на командный пункт полка: наши танки подошли к восточной окраине Минска. Здесь их остановили фашисты. Нужно помочь им прорваться
Шестерка «илов» взмывает в воздух. Берем курс на столицу Белоруссии Минск.
Над районом цели появились вовремя. Ищем линию фронта, свои танки. Но где они? Куда девались? И противника не видно…
— «Сокол шесть-восемнадцать», я что-то не вижу наших, — передаю своему заместителю Протчеву. — Как ты, видишь?
— «Сокол шесть-семнадцать»! Не вижу. Может, замаскировались хорошо! — отвечает Протчев.
— А противника видишь?
— Затаился, гад!
— Что будем делать?
— Как что? Работать!
— Где работать?
— По восточной окраине Минска. Сказано в задании. В задании это действительно есть, но там указано и то, что мы своими ударами с воздуха должны помочь нашим танкам прорваться в город. А где эти танки? Кому помогать, что бомбить?
Делаем еще круг — и опять целей не видим. Снова спрашиваю Протчева:
— Ну как?
— Тихо.
— Ты уверен, что под нами противник?
— А как же!
— Ну, а если свои? Точно надо знать!
Летим к центру города и видим другую картину: улицы и площади забиты народом. Стоят наши танки!
— Ну, как, «Сокол шесть-восемнадцать», поработаем? — в шутку говорю я Протчеву.
— Да тут уже наши, «Сокол шесть-семнадцать»! — радостно кричит он. Минск взят! Слышишь, освобожден Минск!
— И слышу, и вижу… Поздравляю!
Сделав круг над освобожденным городом, берем курс на запад. Противника нужно все-таки найти. Не нести же бомбы обратно!
Отступавшие колонны врага мы настигли километрах в двадцати — тридцати западнее города. Убедившись, что это действительно противник, зашли на цель…
Домой возвращались радостные. Когда сели на аэродром, к нам подбежал капитан Шевчук.
— Ну как, отбомбились?
— Поработали на славу!
— Что бомбили?
— Фашистов!
Вижу, как заместитель начальника штаба полка медленно бледнеет и растерянно кричит:
— Так ведь в Минске наши… В полк сообщили после того, как вы уже вылетели на задание…
Докладываем о результатах вылета. Капитан Шевчук довольно улыбается и ставит нам новую задачу…
Мне посчастливилось одному из первых советских штурмовиков побывать в небе Германии. Это было осенью 1944 года, сразу же после выхода войск нашего фронта на границу с Восточной Пруссией.
Разведка сообщила, что по железной дороге на Инстердбург движутся вражеские эшелоны с войсками и техникой. Командир полка поставил перед нашей эскадрильей задачу — нанести бомбовый и штурмовой удары по одному из них. Летчики встретили
На задание пошли шестеркой.
Когда пересекли линию фронта, я сказал своему стрелку:
— Ну, Кирьянов, можешь поглядеть теперь на землю откуда пришла к нам война…
Не успели мы закончить разговор, увидели эшелон. Груженный танками и орудиями, он торопился к линии фронта.
Над эшелоном я слегка покачиваю крыльями и отдаю ручку вперед. Самолет стремительно летит вниз, на длинную темную ленту состава. Ведомые «Илы» идут за мной.
Эшелон разбит. Можно возвращаться. На обратном пути целей много; станции, хутора, фольварки, дороги, забитые вражескими войсками. И пока в наших пушках и пулемета» имеются патроны и снаряды, стараемся, чтобы они нашли себе достойную цель.
На аэродроме нас горячо поздравляли, подробно обо всем расспрашивали.
После доклада о выполненном задании мы долго стояли у командного пункта, курили и возбужденно разговаривали с однополчанами.
Бой всегда полон неожиданностей, а воздушный — тем более. И нужно обладать незаурядным мужеством и волей, чтобы в самые критические моменты оставаться самим собой, не поддаваться страху и растерянности.
…Границу Восточной Пруссии гитлеровцы прикрыли мощными группировками танков. Геббельсовская пропаганда хвастливо называла их броневым щитом Пруссии, о который разобьются любые попытки русских. Что осталось от этого «щита» через несколько месяцев, читатели хорошо знают.. Когда наши войска перешли к обороне, авиация продолжала активно наносить удары по врагу. Однажды командование приказало установить район расположения прибывших новых танковых частей врага.
Командир полка возложил эту задачу на нашу эскадрилью. Изучив карты Восточной Пруссии и переднего края гитлеровских войск, мы вылетели на поиск.
Восьмерка наших «Илов» принялась за дело. Мы заглядывали в каждый овраг, в каждую балку, в каждый лесок, но танков нигде не заметили. Я уже решил, что нужно менять район поиска, как вдруг мой стрелок Александр Кирьянов передает:
— Вижу следы танков, товарищ командир! Вон на той полянке справа!
Снижаюсь и иду, чуть не задевая за верхушки деревьев. Местность тут очень выгодная для сосредоточения танков;
частые перелески, овраги. Следы на каждой поляне, а танков нет. Но они должны быть. Видимо, хорошо замаскированы. Внимательно присматриваюсь к каждому лесочку и отмечаю на карте предполагаемое место скопления вражеских танков. Начинаю кружить над ним до тех пор, пока что-либо не прояснится; или мы их обнаружим или они сами как-то выдадут себя.
«Утюжим» местность: один круг, второй, третий… Идем на последний заход. Если ничего не обнаружим, повернем домой. Но вдруг лесок ожил: по нашим самолетам ударил организованный огонь «эрликонов». Этого, признаться, мы не ожидали.