Штык и вера
Шрифт:
– Пожалуй, – тоже без тени улыбки кивнул Сухтелен. – Чай – дело святое, но теперь людям жить негде. Больше так не делайте. Разве что зимой…
– Слушаюсь, только зимой! – с готовностью нижнего чина отозвался Изотов.
И лишь тогда офицеры не выдержали. Смех ненадолго перекрыл шум мотора, и даже невозмутимый Ясманис изобразил на своем лице улыбку.
Одна Ольга молча переводила взгляд с одного спутника на другого, а затем недовольно произнесла:
– Да ну вас!.. Удивляюсь: в такой момент – и шутить…
– Момент
– Если чья-то горячая головушка сама их не создаст, – докончил за него Сухтелен.
– Но вы же обещали…
– А я и не отказываюсь. Только прежде чем принимать решение, надо выяснить обстановку. Опросим местных жителей, уж они-то должны знать. Но на все у нас максимум полчаса. Большим запасом времени мы, к сожалению, не располагаем.
Обсаженная с двух сторон деревьями дорога совершила очередной поворот, и Изотов первым оповестил:
– Впереди мост!
– Это Корытня… – начала говорить девушка.
– Там в стороне какие-то люди, – невежливо перебил ее Изотов. – Похоже на засаду.
Ясманис без приказа уменьшил ход. Пять пар глаз внимательно оглядывали местность, а рука Ольги вновь скользнула в ридикюль.
– Никого не вижу, – признался Сухтелен.
– Они попрятались вон в те кусты на гребне, – пояснил Изотов. – Поэтому и говорю, что похоже на засаду. Больно место удачное. Мы тут как на ладони.
Сухтелен цепко посмотрел по сторонам и распорядился:
– Ивар! Перед мостиком остановись. Надо будет выслать разведку.
– Я как раз хотел немного ноги размять, – с невозмутимым видом сообщил барон.
– Хорошо, – кивнул подполковник.
– Я тоже хочу, – подала голос Ольга.
– Кто-то хотел, чтобы ее считали бойцом. Соответственно, извольте выполнять приказания, – отрезал Сухтелен.
Автомобиль остановился в десятке шагов от моста. Раден без слов соскочил на землю, перехватил поудобнее винтовку и неторопливо двинулся вперед. На его полноватом лице не было заметно никаких эмоций. Этакий холодноватый курляндский барон, вышедший на прогулку.
Раден ступил на мост, надавил ногой чуть сильнее, словно проверяя настил на прочность, и тем же неспешным шагом двинулся дальше.
– Видите кого-нибудь, поручик? – на грани шепота спросил Сухтелен.
– Нет, – так же тихо ответил Изотов.
Барон миновал мост и потихоньку стал подниматься на гребень.
В округе было тихо, лишь продолжал тарахтеть мотор, однако в этой тишине чувствовалось напряжение. Оно нарастало с каждым шагом, еще немного – и лопнет, а Раден все шел и шел, время от времени поворачивая голову по сторонам.
Вот он почти достиг вершины.
Сердце девушки дрогнуло в предчувствии беды.
В
– Я с вами, барон!
Каблучки бодро затопали по доскам моста.
Раден стал поворачиваться на звук, но на доли мгновения застыл вполоборота. Винтовка взлетела к левому плечу, палец отжимал спусковой курок, а девушка уже не шла – бежала на помощь. Зачем?
– Кто такие? – Стрелять Раден не стал. Первый выстрел непоправим, он неизбежно вызывает последующие.
Как на это решиться, когда под удар попадаешь не только ты?
Из автомобиля не было видно, к кому обращен возглас барона.
– Местные… сидим здесь… – Показалось, или ответ прозвучал именно так?
И несется Ольга, на ходу выхватывая маузер. Отчаянная и какая-то не слишком уместная храбрость.
Двое не всегда сильнее одного, когда один вынужден заботиться о другом.
– Вперед! – бросил Сухтелен.
Ясманис загазовал, не трогаясь с места. Стал настороженно приподниматься Изотов.
И тут паккард рванул, точно флегматичный прибалт превратился в темпераментного уроженца юга.
Автомобиль не лошадь, скорость быстро не наберешь, однако на мост вкатились довольно резво.
И тут дернуло так, что привставший Изотов едва не вылетел прочь.
Паккард вильнул. Ясманис едва успел отвернуть от перил, когда мост начал ощутимо крениться, словно готовился перевернуться.
Грозно затрещали ломаемые доски. Обиженным зверем взревел мотор. Обернулась на бегу Ольга. Над гребнем возникли несколько людских голов. В кого-то прицелился Раден.
Мгновения растянулись до вечности. Спасительный берег приближался до невозможности медленно, и так же медленно поднимался в воздух правый край моста.
Машина скатывалась к краю. А потом мост кончился. Паккард выскочил на дорогу на двух колесах, какой-то миг проехал в таком нелепом положении, а затем грузно вернулся на грешную землю.
Что-то хрустнуло. Ясманис резко ударил по тормозам. Дернулись вперед офицеры. И лишь одна Ольга видела, как рухнул в Ивань взбесившийся мост.
Мгновение спустя над берегом появилась здоровенное человеческое лицо, а затем его обладатель одним движением выбрался на дорогу.
Ополченцы не лгали, скорее, даже не договаривали. Васькины плечи превышали все допустимые для человека пределы, росшие из них широченные руки спускались едва не до земли, сам же он не тянул на роль великана, но вот на злобное сказочное чудовище походил.
Злобное – не для красного словца. Выражение лица больше подходило зверю, да не какому-нибудь – хищному, а приоткрывшийся рот выдавил не улыбку – оскал.
От Васьки до машины было меньше десятка шагов. Бугай шагнул к ней, сразу на треть сократив расстояние, и тут Ольга не выдержала и стала стрелять.