Шулер
Шрифт:
— Трофей, — кратко пояснил я.
Мы пошли к проходной в старый цех. У стены я приметил жутковатую картину. У очередной полыхающей бочки стояла клетка с крысами. Рядом торчали пара мальчишек, которые тыкали пищащих животин палками, просунув их между прутьями.
— Ух, бесовское отродье, — рявкнул на них коренастый парень с зеленоватой кожей и лобастой головой, покрытой наростами наподобие бородавок.
Он распинал назойливую детвору, не особо нежничая, и сунул в клетку руку, чтобы вынуть одну из пленниц.
— Ах, ты кусаться вздумала, —
После возмущений парень с размаху шваркнул крысу о металлический край бочки и деловито вынул из голенищ ботинка короткую заточку, которой вспорол брюхо своей добычи и принялся ее потрошить.
Тут я понял, что за мясо лежало на сетке рабицы, растянутой поверх бочки.
— С кошками покончено? — иронично спросил его принц.
Парень хмуро вскинулся и открыл было рот, чтобы заорать, но понял кто перед ним и улыбнулся, показав ряд острозаточенных клыков.
— Ты запретил кошек рвать, вот теперь крыс приходиться добывать. А они верткие заразы…
— Кошек не трогать, — приказал принц и воздел в небо палец. — Иначе, мне придется изжарить нарушителей в назидание другим.
Парень горестно закивал и одним махом с мерзким звуком содрал шкуру с крысы.
— У них и шкурки негодные, — пробурчал он себе под нос, ни к кому не обращаясь.
— Ты любишь котов? — решил я подержать разговор.
— Этих усатых педрил? — Иуда хмыкнул. — Они же никого кроме себя не любят. Самые наглые и бессовестные животины из всех созданных всевышним.
— А зачем запрещаешь их жрать этому…
— Тролль тут заведует кухней для пришлых. Он кормит всех, кто приходит в наш квартал и хочет попробовать местный колорит на вкус. Ну, и нищебродов кормит в обмен на долю в их добыче. Если ему позволить, он под видом кроликов и остальным начнет кошанину втюхивать. Потом беляши пойдут на продажу.
— Понятно, — я легко представил, как доверчивым туристам тут подгонят крысятину.
— Но Аминь против истребления котов по другой причине. Точнее, по причинам. Он этих пушистых уродов любит, — сказано это было с таким страдальческим выражением на лице, что я понял — тут война идет не один год. — Этим хитрым жопам всегда удается понять с кем они имеют дело до того, как я их могу пнуть. Враз смываются. Но вторая причина даже мне кажется разумной.
— Какая?
— Если не будет котов, то грызунов разведется больше положенного. А это опасно. Так и до эпидемии недалеко. Да и голубей тут развелось так много, что порой гадят даже на голову. Пернатые ублюдки не понимают кому можно срать на темечко, а кого лучше облетать стороной.
— Понимаю, — пришлось признать странную логику.
— Птиц я не люблю больше, чем котов. Вот песиков я люблю, — Иуда потянулся к трусящей рядом псине, но та отскочила от него как ошпаренная. — Они меня не очень любят. Ума не приложу за что.
Я решил оставить свои предположения при себе, лишь пожав плечами. Иуда же и не ждал от
Мы вошли в дверной проем с совершенно новым турникетом, что немало меня удивило. С двух сторон в полутьме сидели охранники, которые при виде нас подобрались, но не вышли на свет. Вот только я сумел разглядеть огромные туши, да и интерфейс не оставил сомнений в их происхождении.
Существа были раздеты по торсу, демонстрируя синюю, покрытую татуировками кожу. Широкие плечи, небольшая голова с маленькими и глупыми глазками, большими мощными челюстями. Толстые губы не могли скрыть крупные клыки.
— Огры! — оторопело протянул я, делая шаг назад. Рука сама потянулась за способностью. Но Иуда, заметив эту реакцию, лишь предостерегающе поднял руку:
— Не напрягайся, Шулер, — успокоил меня Иуда. — Никто тебя тут не тронет. Я чту законы гостеприимства. Если уж пригласил тебя на ужин, то беспокоиться тебе не о чем. Конечно, — он сверкнул глазами, — если ты не задумал худого.
— Моя мама идиотов не рожала, — совершенно искренне сообщил я.
Принц резко остановился, развернулся ко мне и пристально посмотрел в глаза.
— Считаешь, что у моей родительницы с этим проблемы? — ядовито уточнил он.
— С чего бы это? — не стал пасовать я. — Ты далеко не глуп, а брат твой отличный малый с добрым сердцем.
— Я люблю брата, — глухо проговорил принц. — Наверно, он единственный, кто сдерживает меня от безумия.
— Хорошо, когда есть кто-то рядом.
Кивнув, Иуда направился по узкой лестнице вдоль стены, ведущей наверх. Я пошел следом. Невольно оглядываясь по сторонам, я заметил, что люди, кажущиеся бродягами, на самом деле таковыми не являлись. Это на улицах города они хромали, волочили за собой непослушные ноги, грузно перетаскивали свои телеса из вагона в вагон метро, гнулись к земле и чавкали беззубыми ртами. Тут они сбрасывали с себя личины убогих и становились собой.
— Первертыши, — пояснил Иуда, заметив мой интерес. — Особая каста существ этого мира.
— Ты тоже их видишь? Существ?
— Не так как ты, — мужик задумчиво потер горло, будто оживляя свою татуировку.
— Это работа Гаитянина? — решил выяснить я.
— Знаешь этого ублюдка?
— Только то, что он сделал мне тату на руке, пока я был в отключке.
— Тебе повезло. Эта краска вызывает адскую боль, когда попадает под кожу. Я орал как резанный. Но все же выжил. Кто-то скажет, что мне повезло…
Мы вышли на площадку, откуда открывался вид на весь ангар, бывший когда-то цехом. Сейчас тут кипела другая работа. Неприметные ребята с острыми кончиками ушей шныряли между коробками, наклеивая бирки, записывая что-то в планшеты и указывая грузчикам на некоторые из упаковок. Громилы тащили нужные товары к погрузчикам у ворот.
— Ты умеешь хранить тайны? — вкрадчиво уточнил Иуда.
Я оценил сколько мне лететь вниз на бетонный пол и конечно же ответил:
— Умею. Прям могила.