Шулер
Шрифт:
Я заставлю его повернуть назад. Я превращу его в то, что он ненавидит.
Он в этом уверен. Он чувствует это каждой фиброй своего существа.
Я заставлю его повернуть назад, если он мне позволит.
Вверху вращается Пирамида. Предстоит увидеть ещё больше.
Пока что, для начала... глубже назад, вниз.
Он вспомнит.
– Эй, - женщина постаралась перевести дыхание. Она осознала, что так и не спросила его имени.
– Эй... с тобой все хорошо?
Его бледная кожа поблёскивала от пота, от которого
Он оставался пугающе спокойным, пока доводил её до оргазма, но в конце он удивил её, тоже разразившись словами - куда большим количеством слов, чем она ожидала по их краткому разговору в баре.
Он предостерёг её, что все будет быстро, и все же было в нем что-то уязвимое, как только он позволил себе забыться. Эта уязвимость временами превращалась почти в жестокость, но он не причинил ей боли. Он снял с неё одежду ещё до того, как они полностью вошли в комнату, и она понимала, что он сдерживался даже тогда - используя свой рот, чтобы выиграть им время, заставляя её говорить с ним.
Как только он начал действовать по-настоящему, она засомневалась в том, что он вообще осознавал её присутствие.
Когда он наконец кончил, он едва не умолял её.
Или умолял кого-то другого, возможно, сделать... нечто.
Теперь он просто лежал там как труп.
Она гадала, как вообще позволила ему уговорить себя и пришла сюда.
Её муж взял им раздельные каюты - его идея, конечно, чтобы дать им «больше пространства», и потому что он утверждал, что не может спать из-за её храпа - но он ничуть не стеснялся заходить к ней, если был в настроении для этого, или если опять поссорился с инструкторшей по танцам. Она вздрогнула при мысли, что ей, возможно, придётся объяснять, что делает в её постели голый мужчина-видящий.
Хотя, на самом деле, поделом ему.
– Эй, - она положила руку на его грудь. Его кожа ощущалась холодной. Она сохраняла лёгкий тон, стараясь улыбнуться.
– Кто такая Элли?
Она видела, как изменилось выражение его лица прямо перед тем, как он закрыл глаза. Однако она невольно задавалась вопросами. Его девушка? Они вообще встречались?
Отвернувшись, он переместил свой вес на матрасе.
Она приласкала его волосы.
– Тебе нехорошо?
Он поднял руку, отталкивая её ладонь. Она в неверии наблюдала, как он вытирает лицо, и сомневалась в увиденном. Затем его ритм дыхания изменился, и она не могла отрицать то, что слышала. Он плакал. Он вытер глаза тыльной стороной руки.
– Эй, - произнесла она, слегка встревожившись.
– Что происходит?
Когда он заговорил, его голос заставил её подпрыгнуть. Она совсем забыла про акцент.
– Я женат, - сказал он.
Удивлённый смешок застрял в её горле. Она постаралась скрыть его в своём голосе.
– Я тоже, - сказала она.
– Я думала, в этом и есть весь смысл.
Он посмотрел на неё. Его бледные глаза отражали свет, лившийся из-под двери - почти как кошачьи глаза. Она вновь вспомнила, что он не человек. Он смотрел на неё
Она крепче закуталась во влажную простыню.
– Прости, - сказала она.
Он покачал головой.
– Это не твоя вина.
– Ты хочешь денег?
– она невольно отпрянула, испугавшись его, как только увидела взгляд его глаз.
– Нет, - ровно ответил он, и больше на неё не смотрел.
Прежде чем она успела придумать, что ещё сказать, он нагнулся, поднимая наплечные ремни для кобуры, которая так шокировала её при первом взгляде.
Он надел ремни как жилет, туго затянув их и проверив пистолет перед тем, как надеть пиджак обратно. Она все ещё смотрела на него, когда он повернулся к ней спиной, направившись к двери.
Свет ослепил её, когда он вышел в коридор.
Это продлилось недолго.
Когда последовал щелчок замка, она со вздохом откинулась обратно на кровать. Все, что она могла чувствовать - это облегчение, потому что он ушёл, и она скорее всего никогда больше его не увидит.
Когда Элайя закончил говорить, Чандрэ продолжила хранить молчание.
Элайя делил с ней конструкцию, так что он знал - она думала про себя о том, насколько все это нелепо. Более того, в её рабочие обязанности разведчицы Охраны Семёрки не входил пункт «нянчить двух взрослых видящих», которые, по её мнению, должны находиться где-нибудь в хижине наедине, знакомясь друг с другом в плотском смысле минимум месяц до того, как им разрешат поговорить об их отношениях в чем-то замысловатее односложных слов.
По традиции все делалось именно так. Старинные обычаи существовали не на пустом месте.
Элайя с трудом сдерживал улыбку в своём свете.
Эти двухсотлетние видящие всегда брюзжали о прошлом.
«С ней все хорошо?»– наконец, послала Чандрэ.
«Вполне нормально, да, - он позволил ей ощутить свою хмурость.
– Блеванула, когда пришла в себя, и отказывается об этом говорить. Физически она в норме. Она на балконе...»
«Заведи её внутрь. Сейчас же».
«При всем моем уважении, сэр, но нет. Она хочет посмотреть на воду, так черт подери, позвольте ей посмотреть на воду. Сейчас темно. Никто её не увидит, - он помедлил.
– Он отметился?»
«Нет,– она испустила Барьерный вздох.
– Вэш сказал нам самим решать, что необходимо для поддержания контроля над ситуацией. Ты сказал, что она не станет выдвигать обвинений. Мы привлечём его к дисциплинарной ответственности за нарушение клятвы? Она может ждать его возвращения. Чтобы зарезать его, пытаться причинить боль, или ещё что».