Шум и Шумок

Ильина Елена Яковлевна

Ирина Павловна увидела, что у Тани удивлённо-испуганное выражение лица.

— Спроси когда! Когда вернулась? — шепнула ей Ирина Павловна.

— Скажите, пожалуйста, когда Стелла вернулась? — повторила Таня, и лицо у неё ещё больше вытянулось. — Давно? Как давно? В половине четвёртого уже была дома? А вы не знаете, Катя Снегирёва пошла домой? Спросите, пожалуйста, у Стеллы.

Таня помолчала в ожидании ответа.

— Да-да, я слушаю, — сказала она опять в трубку. — Ах, так? Ну, спасибо.

До свиданья.

Она положила трубку и посмотрела на мать.

— Стелла говорит… что Анна Сергеевна из театра привела ребят в школу…

— Школа же сегодня закрыта, — прервала её мама.

— Ну, к зданию школы, а оттуда они разошлись по домам.

Ирина Павловна побледнела.

— Что же теперь делать? — спросила она тихо.

— Может быть, Катюша зашла к кому-нибудь? — проговорила бабушка не совсем уверенно.

— Ну нет! — сказала Ирина Павловна. — Она же не маленькая, понимает, что её ждут дома. — Она минуту помолчала. Глаза её, не мигая, глядели куда-то в стену. — Нет, с ней что-то случилось!

— Ну вот, уже и «случилось»! — чуть ворчливо сказала бабушка. — Да ежели бы со всеми детьми каждый день что-нибудь случалось, так и взрослых бы на свете не было. Нет, мать моя, покуда нет пожара, в набат не бей. Думаешь, я детей не растила? Растить растила, а с ума не сходила. Да не тройку, как ты, а целых полдюжины. Все — сыновья, все — озорники… Один твой Сергей чего стоил!

Миша сразу обернулся:

— Ой, бабушка! Значит, наш папа озорник был? Расскажи, пожалуйста.

Бабушка сразу переменила фронт:

— Очень даже тихий был мальчик, серьёзный, послушный… Вам бы с него пример брать.

Миша с сомнением покачал головой. Ирина Павловна только усмехнулась.

Наступило долгое молчание. Каждый думал, где искать пропавшую Катю.

— Мамочка, не волнуйся так, — сказала наконец Таня. — Я уверена, что всё обойдётся. Но на всякий случай… можно позвонить в районное отделение милиции… или в детскую больницу.

Услышав слова «милиция» и «больница», мама забеспокоилась ещё больше.

— Подождём ещё немножко, — сказала она.

И все молча стали ждать, то и дело поглядывая на стрелки часов.

Мама нетерпеливо постукивала по столу концами пальцев. Картины, одна страшнее другой, вставали у неё перед глазами. Вот на улице толпа. Кто-то крикнул: «Под машину попала!.. Девочка…» У ворот больницы останавливается «скорая помощь». Выносят носилки… Белокурая, растрепавшаяся косичка свисает с носилок. Ручка в пёстрой варежке… Побледневшая щека…

А как всё хорошо, легко и светло было ещё сегодня утром!

— Ну сколько же ещё можно ждать! — почти с отчаянием сказала Ирина Павловна и вскочила, как будто не она сама предложила подождать ещё немножко. — Надо прежде всего

обойти всех Катиных подруг.

Она решительно пошла в переднюю, Таня бросилась за ней, и в эту минуту раздался звонок. Ирина Павловна толчком распахнула дверь и отступила, приложив руки к груди:

— Наконец-то!..

Перед нем стояла её пропавшая дочка, закутанная, как эскимос.

— Где ты была? Что случилось?

Мама дрожащими руками принялась развязывать Катин платок, расстёгивать меховые пуговицы её шубки. Таня хмуро смотрела на неё издали.

— Ничего не случилось, — ответила Катя, не замечая, что Таня на неё сердится. Глаза у Кати так и сияли. — Мамочка, Танечка, бабушка, как интересно было! Если бы вы только знали! Герда нашла Кая! Он был в чертогах Снежной королевы! Ему хотелось сложить из льдин слово «вечность», но у него никак не получалось…

— Зато у тебя получилось! — сердито сказала Таня. — Целую вечность пропадала.

— Как это — пропадала? — удивилась Катя. — Где?

— А вот это тебя надо спросить! — всё так же сердито сказала Таня. — Не видишь, что на маме лица нет? Когда спектакль кончился? В два часа? А сейчас сколько времени? Иди смотри! Скоро восемь!

Руки у Кати опустились.

— Что ты? Неужели восемь? У нас, наверно, часы спешат.

— Нет, отстают на три минуты! — ещё резче сказала Таня. — Мы тут с ума сходили. Уж не знали, куда и бежать — в больницу или в милицию…

Катя испуганно посмотрела на Таню, потом на маму, на бабушку. Тут только она увидела, что все какие-то не такие, как всегда.

Бабушка смотрит на неё, укоризненно покачивая головой, а мама даже похудела и побледнела, как будто она была сильно больна.

— Ой, мамочка! — сказала Катя, поднеся обе руки к щекам. — Как же это так случилось?

— Тебе лучше знать, — ответила за маму Таня.

— Ой, мамочка! — повторила Катя, виновато глядя на Ирину Павловну. — Ну зачем ты так беспокоилась? Да ты подумай сама: ну что со мной могло случиться? Ведь я только на минутку зашла к Наташе — рассказать про Снежную королеву, про Кая и Герду… Наташа кашляет, и её в театр не пустили. Ну, я и зашла…

— «На минутку»! — грустно усмехнулась мама. — Знаю я твои «минутки». Уж чего я только не передумала…

Катя покраснела:

— То есть я хотела на минутку… А потом как-то забыла.

— Ну ладно, — сказала мама, — иди руки мыть и обедать.

— Я уже обедала, у Наташи…

— Ну, по крайней мере, хорошо, что ужинать не осталась, — сказала бабушка.

Катя ничего не ответила, только низко опустила голову. А потом пошла к себе в комнату и села на кровать. Ей было тяжело и горько. Как это она не подумала, что мама будет беспокоиться!