Шумерские ночи
Шрифт:
Шамшуддин покивал. О том, что мудрый Алкеалол сражается с куклусами на передовой, они с Креолом узнали еще три месяца назад. Великий демонолог отдавал все силы сдерживанию ненавистных тварей — и пока что преуспевал в этом.
Во всяком случае, его еще не убили.
— Тревожишься за него, брат? — спросил Шамшуддин.
— Дедушка — архимаг, — фыркнул Креол. — Чего мне за него тревожиться? Пусть враги тревожатся.
— Я слышал, враги там сильные…
— Уж точно не сильнее дедушки, — безапелляционно заявил Креол. — И вообще, радуйся лучше, что его нету дома. У дедушки на редкость
— Досужие языки всегда болтают всякие глупости, — согласился Шамшуддин. — Куда нам?
Креол на секунду задумался, переводя взгляд с левого коридора на центральный, с центрального на правый, с правого — снова на левый. Хоть он и сказал старику Кимульгу, что знает в Шахшаноре каждый закоулок, три года отсутствия все-таки слегка затуманили память. Креол никогда не стремился держать в голове такие бесполезные знания, как расположение комнат и коридоров.
— Так… — наморщил лоб ученик мага,
— Налево — уборные, большая купальня, пиршественная зала, помещение стражи, комната евнухов и… и гарем.
— Наложниц много? — деловито осведомился Шамшуддин.
— Сейчас — не знаю. Но, когда я уезжал, было шестеро, и все старые — лет по тридцать и даже больше. Дедушка уже очень давно не брал новых.
— Жаль… — погрустнел Шамшуддин.
Креол недовольно дернул щекой. В отличие от этого плешивого кушита, к своим восемнадцати годам успевшего прослыть прекрасным любовником, Креол противоположным полом интересовался мало. Он пару раз составлял Шамшуддину компанию в общине харимту, но, сколько бы священные блудницы Инанны ни старались развеселить гостей, Креол все равно оставался мрачным, как сама ночь. Подобные забавы не радовали его и не прельщали.
— Направо — кухня, кладовые, помещения для рабов и комната управляющего, — махнул рукой он. — А прямо — сад, священный дворик и лестница наверх и вниз. Внизу подвал, туда лучше не ходить.
— Почему?
— А помнишь, что в подвале у Халая? У нас там тоже есть… всякое.
— Например?
Креол смутился.
— Брат, только не говори, что ты и сам этого не знаешь, — сверкнул белоснежными зубами Шамшуддин.
— Знаю! — повысил голос Креол. — Знаю. Там… погреб для продуктов…
— Да, туда точно лучше не ходить.
— Не зли меня! Там… там не только погреб. Еще там холодная камера для трупов… наша дворцовая темница и… темница для демонов. И вот туда точно ходить не нужно! Я слышал, что дедушка держит там двух шедимов и Безголового.
— Это не так страшно, — пожал плечами Шамшуддин. — Гала хуже.
— Говорят, что еще там есть адский дух!
— А вот здесь ты уже привираешь, брат, — рассудительно произнес Шамшуддин. — Еще ни одному демонологу не удавалось долго удерживать взаперти адского духа. Он либо раздуется и разнесет темницу вдребезги, либо зачахнет и погаснет, как остывший уголек.
— Может быть, и не адского духа. Может быть, Жреца Древних или Двурогого, — проворчал Креол. — Я точно не знаю. Слышал только, что это какая-то опасная тварь из Лэнга.
— Может, просто зуннабьян?
— Не хочешь — не верь… — отмахнулся Креол. — Но лезть
— Слышу, брат, слышу. Я рад, что ты в кои-то веки решил проявить благоразумие.
Креол ничего не ответил. На самом деле он однажды уже пробовал забраться в этот потайной подвал, но его тогда поймали. Дедушка Алкеалол долго смотрел на хлюпающего носом мальчишку, а потом холодно произнес, что ему не нужен столь глупый наследник. Креола вывели за ворота и обратно не пустили. А когда он начал кричать и плакать, с крепостной стены выстрелили из лука.
Почти целый месяц семилетний мальчик был предоставлен самому себе. Он бродил по зловонным трущобам Ура, питался объедками, был покусан бродячими собаками, чуть не утонул в сточной канаве и лишь чудом избежал лап работорговцев. Но в конце концов дедушка смилостивился и позволил внуку вернуться домой.
С тех пор Креол ни разу не спускался в подвал. Он не был Уверен, что сделает грозный Алкеалол, буде непутевый внук провинится вновь, но проверять ему совершенно не хотелось.
Несмотря на всю огромность прекрасного Шахшанора, этажей в нем только два. Особенно высоки потолки на первом. Восемь взрослых мужчин могут встать друг другу на плечи — и то не дотянутся.
Поднявшись по мраморной лестнице, Креол и Шамшуддин оказались в длинном кольцевом коридоре. Полы покрыты толстым слоем штука [6] , стены облицованы глиняной обмазкой, побелены и покрыты цветной росписью. Геометрические узоры, строки из священных текстов, изображения растений, животных и людей… Скромному жилищу Халая Джи Беш и не снилось великолепие этого дворца. Множество масляных светильников заливает коридор ярким светом, вдоль стен стоят постаменты, удерживающие дорогие статуи и вазы. Вся утварь — золотая и серебряная, не видно ни следа презренной меди или керамики.
6
Штук — смесь извести и толченого мрамора, используемая для архитектурного лепного декора.
Шамшуддин шагал неторопливо, с любопытством оглядываясь по сторонам. Он еще никогда не был во дворце архимага. Дважды по дороге попались рабы — при виде Креола они сразу замирали неподвижными статуями, не смея отвлекать господина.
— Эта дверь ведет в умывальную, — рассеянно комментировал Креол по ходу движения. — Здесь комната свитков. Здесь лаборатория. Здесь мастерская. Здесь комната ритуалов. Здесь дедушкины покои. Здесь гостевые комнаты.
— А это кто? — спросил Шамшуддин, указывая на портрет седовласого старца с густыми бровями.
— А это дедушка Алкеалол.
Шамшуддин задумчиво прищурился, переводя взгляд с портрета на Креола. С первого взгляда видно, что эти двое — близкая родня. Раскрась Креолу волосы сединой, добавь бровям гущины, осветли немного кожу, усыпь ее морщинами — и будет точная копия архимага Алкеалола. Судя по портрету, ни бороды, ни усов почтенный старец не носит.
— Да, дедушка не любит волос на лице, — подтвердил Креол, когда Шамшуддин об этом спросил. — Уж не знаю почему, но подбородок он всегда бреет.