Шумерские ночи
Шрифт:
— Уйя-а-а-а!.. — тоненько возопил егрущщик. Его скрутило, свернуло, он стал похож на тоненькую водяную струйку — и в этом виде стремительно влетел в бутыль.
Креол с размаху вогнал в горлышко пробку.
— Просто чудесно, — улыбнулся маг, покачивая перед глазами артефакт. — Мой первый самостоятельно пойманный демон. И даже благовоние Зкауба не понадобилось.
— Пфе!.. — обиженно фыркнул егрущщик, молотя кулачками в стекло. — Вот потому-то я и не люблю колдунов!
Оказавшись в бутыли, демон стал еще меньше, чем прежде. Теперь его можно было усадить
Креол еще несколько секунд полюбовался на пленника, щелкнул ногтем по стеклу и сказал:
— Ладно, а теперь расколдовывай меня.
— Уверен? — ехидно прищурился егрущщик. — По-моему, так тебе гораздо лучше. Смотри, как замечательно ты стал выглядеть! Не то что раньше!
— Шакаш, — тихо произнес Креол, касаясь стекла.
Егрущщик в бутыли забился в агонии. Его тело пронзило нестерпимой болью, внутренности скрутило и вывернуло наизнанку. Он замахал лапками и крикнул:
— Хорошо, хорошо, я все сделаю! Все!
— Так-то лучше, — недобро улыбнулся Креол. — Делай.
— Тебе придется выпустить меня. Я могу изменить только того, кто до меня дотронется.
— Я тебя выпущу… но ты останешься на цепи. Сделай что-нибудь не так — и я подвергну тебя таким пыткам, что невозможно и вообразить!
Егрущщик нахохлился, подпирая головенку кулачками. Креол повел рукой, накладывая на Поглотитель с пленником чары удержания.
— А ты хитрый, — неодобрительно произнес демон. — Хитрый. Додумался же до такого. Я просто не смог удержаться, когда увидел, что ты берешь женщину. Это слабость всего моего рода.
— Кстати, а как ты узнал, что я… с женщиной? — поинтересовался Креол. — Ты что, следил за мной?
— Не за тобой — за твоим домом, хи-хик!.. Мне было ужасно интересно, что ты будешь делать дальше! Это всегда самое интересное — смотреть, как жертва сердится! И я очень удивился, когда тебе привели шлюху… просто не смог удержаться…
Креол закончил колдовать и вынул пробку. Егрущщик выполз из горлышка, как змея из норы, мгновенно возвращаясь к прежним размерам. На шее у него появилось чуть заметное голубоватое свечение — нить от него шла к волшебной бутыли.
— Коснись меня, — неохотно сказал демон.
— Смотри, не вздумай ничего выкинуть, — предупредил Креол. — Если я вдруг умру или превращусь во что-нибудь неодушевленное…
— Ты меня переоцениваешь, — вздохнул егрущщик. — Мои способности не простираются так далеко.
— Хорошо. Но все же учти — я зачаровал Поглотитель так, чтобы в случае моей гибели ты тоже сдох.
— Да понял я, понял… Какой ты, право, недоверчивый…
— Вини в этом только самого себя.
На сей раз егрущщик не хихикал и не радовался, когда до него дотронулись. Наоборот, он выглядел чрезвычайно несчастным, превращая Креола обратно в мужчину.
Зато на лице мага расплылась счастливейшая из улыбок. Он сразу ухватил себя между ног и глупо засмеялся. Все снова стало таким же, как прежде.
За исключением подбородка. Подбородок так и остался гладким.
Похоже, бороду придется отращивать заново.
Но такая мелочь не могла испортить Креолу настроения. Он скрупулезно
Закончив со своими проблемами, маг повернулся к Билькис. Та стояла перед бронзовым зеркалом на стене и зачарованно смотрела на свое отражение. Оно изменилось до неузнаваемости. Ноги стали длиннее, зад больше, грудь приобрела пышность и упругость, кости перестали выпирать, все угловатости исчезли.
— Билькис?… — недоверчиво позвал Креол.
— Да, господин?… — повернулась к нему девушка.
Маг приподнял брови. У нее изменился даже голос. Стал мелодичным, чарующим. А уж лицо… пожалуй, и среди красавиц-харимту немного бы нашлось столь прекрасных.
— Чрево Тиамат… — поразился Креол. — Эй, егрущщик! Что с ней произошло? Почему она не превратилась в мужчину? Я думал, что ты меняешь своим жертвам пол!
— Ничего подобного, хи-хик!.. — осклабился демон. — Я же мужчина, в конце концов! Я люблю женщин — а вот мужчины мне совсем не нравятся. Моя сила такова, что, если меня коснется мужчина — он станет женщиной, если же меня коснется женщина — она станет… еще большей женщиной. Видишь, как все замечательно получилось? Мне есть чем гордиться, тебе не кажется?
— Да, выглядит неплохо, — не мог не согласиться Креол. — Ладно, а теперь расколдовывай и ее.
— Как прикажешь…
— Нет!!! — истошно взвизгнула Билькис, отпрыгивая в угол. Она схватила со стола тяжелый кувшин и замахнулась, готовая ударить всякого, кто подойдет. — Не надо, господин, умоляю тебя, не надо расколдовывать!
— Ты уверена, женщина? — уточнил Креол. — Разве тебе не хочется снова стать такой, какой ты родилась?
— Совсем не хочется! Прошу тебя, господин, прикажи этому демону не расколдовывать меня! Я сделаю все, что ты захочешь!
— Все?… — задумался Креол.
— Все!
— Абсолютно все?…
— Абсолютно все!
— Ладно. Тогда поставь кувшин и иди сюда.
— Зачем, господин?
— Буду проверять, полностью ли я расколдовался.
Шек-трак
Аханид передвинул костяную фишку и сгреб со стола монеты. Креол наморщил лоб и схватился ладонями за виски. Он опять проиграл.
Проклятый лугаль отлично играет в шек-трак. И ему невероятно везет. Если бы Креол слегка не подталкивал зары телекинезом, ему и вовсе не удалось бы выиграть ни единого кона.
Шек-трак — мудрая игра. В ней ничто не просто так. Все пропитано магией, все дышит волшебством. Игровая доска — словно бескрайнее небо, и все на ней так же, как и на небе. Двадцать четыре поля — двадцать четыре часа в сутках. Двенадцать полей на каждой стороне — двенадцать месяцев в году. Четыре отсека у доски — четыре времени года. Пятнадцать белых и пятнадцать черных фишек — пятнадцать лунных и пятнадцать безлунных дней в месяце. Даже зары символичны — число очков с противоположных сторон всегда равно семи, а семь — это число небесных планет. Шамаш, Син, Набу, Иштар, Нергал, Мардук и Нинурта.