Шумеры. Забытый мир

Белицкий Мариан

Большая часть шумерских ученых, несомненно, происходила из жреческого сословия. Согласно традиции, они наследовали должности и обязанности своих отцов. Но ряды служителей богов пополнялись и за счет способных молодых людей, прошедших разные ступени приобщения к тайнам различных наук, овладевших знаниями, недоступными их светским коллегам. Они постигли искусство заклинаний, ворожбу, умели предсказывать судьбу по внутренностям животных и движению небесных тел и многое другое. Зарождались основы астрономии, а вместе с ними развивалась астрология; рядом с медициной процветали магия, лечение при помощи волшебства, заклинаний и заговоров. Жрецы зорко охраняли свои тайны, особенно после того, как храмы утратили полноту власти в стране. С момента эмансипации дворца, когда секуляризировавшаяся царская и княжеская власть превратилась в самостоятельную политическую и экономическую силу, жречество могло сохранить свое влияние в обществе только благодаря усложнению культовых обрядов, путем закрепления в народе и у правителей убеждения в том, что лишь посвященные могут выступать посредниками между смертными и богами, только они могут отвратить злые силы, отогнать бесчисленных

демонов. И храмам удавалось добиться этого. Примером может служить хотя бы Ниппур, город, с военной точки зрения не игравший сколько-нибудь существенной роли, но являвшийся религиозным и культурным центром, где решался вопрос о том, кто будет во имя Энлиля править страной.

МЕДИЦИНА И ДЕМОНЫ

Археологи извлекли из-под тысячелетних слоев песка пустыни материальные свидетельства многообразия духовной жизни шумеров, которые не только хранили унаследованные от предков знания, но и развивали их в многочисленных школах. В числе отраслей знания, которыми в той или иной степени овладели шумеры, следует назвать и медицину.

Сейчас трудно установить, когда именно в Шумере появились первые «врачи», спешившие оказать помощь своим ближним. Мы не знаем также, все ли они принадлежали к «духовному сословию», или же существовали и светские медики. Возможно, те и другие трудились бок о бок, независимо друг от друга, а может быть, даже сотрудничали, помогали друг другу. Сказать что-либо определенное по этому поводу мы пока не можем. Несомненно одно: врачи существовали в Шумере уже в самой глубокой древности.

Согласно представлениям шумеров, болеть могли не только люди, но и боги, которых шумеры наделили всеми человеческими чертами. В древнейших мифах боги жалуются на боли, страдания, недуги. Потом они вылечиваются, выздоравливают.

Но нас интересуют сейчас не боги с их недугами, а болезни людей. По мнению исследователей, первые шумерские врачи были жрецами. Шумерских жрецов с точки зрения их «специализации» можно разделить на две группы – прорицателей и целителей. Так было, по-видимому, уже в древнейшую эпоху. Прорицатели устанавливали причину болезни (соответственно жизненной неудачи, если речь шла не о болезни, а о каком-то ином бытовом катаклизме) по полету птиц, по внутренностям жертвенных животных и т. д. После того как злые силы были определены, на сцену выступали целители, знавшие подходящие для каждого случая заговоры и заклинания. По мере накопления опыта и наблюдений из жрецов-целителей (назовем их так) начали выделяться практики, которые наряду с заговорами стали применять также лекарства и лечебные процедуры. Все это было связано с магией, требовало знания молитв, формул заклинаний и заговоров, составлявших сложный ритуал, повергавший в трепет рядового шумера, нуждавшегося в помощи.

Во всех исследованиях, посвященных истории возникновения медицины и деятельности древнейших в человеческой истории врачей, содержится вполне справедливое и обоснованное утверждение о тесной связи медицины с магией. Эта связь, бесспорно, существовала, хотя случались периоды, когда она ослабевала, и зависимость медицины от религии, магии, суеверий уменьшалась.

Ученые располагают бесспорными доказательствами того, что такое возрастание роли знания имело место по крайней мере в один из периодов истории Шумера. Это необходимо особо подчеркнуть, потому что чуть ли не во всех популярных трудах, посвященных месопотамским цивилизациям, до сих пор утверждается безусловный примат магии и знахарства над медицинскими знаниями в практике древневосточного врачевания – ошибочный взгляд, вызванный двумя причинами. Во-первых, во всех послешумерских, и в особенности в вавилонских, текстах настойчиво подчеркивается роль заговоров и магических обрядов при лечении больного. Во-вторых, тот документ, который наконец-то совершил революцию в наших взглядах на шумерскую медицину, был прочитан и опубликован совсем недавно.

Прежде чем мы обратимся к этому уникальному тексту, сделаем несколько замечаний. Нельзя не согласиться с утверждением Хартмута Шмёкеля о том, что житель Шумера до того, как он «прибегал к лекарствам или искал спасения под ножом хирурга, пытался изгнать болезнь, дело рук злых демонов, с помощью соответствующих заклинаний от имени своего божества». Более того, он призывал на помощь не только свое божество, но и другие сверхъестественные силы, о чем мы будем говорить дальше. Тот факт, что медики, по крайней мере в определенный период истории, обходились в своей лечебной практике без помощи магии, отнюдь не означает, что это соответствовало общепринятым представлениям и практике. Традиционный ритуал изгнания злых демонов – даже в сочетании с назначением лекарств – был значительно старше и прочнее укоренился в сознании шумеров, чем «новомодное» лечение одними лекарствами. Возможно, что лечение проводилось одновременно врачом и заклинателем. На основе одного или нескольких документов нельзя делать слишком далеко идущих выводов, однако не вызывает сомнения тот факт, что все, даже самые далекие от волшебства, врачи, занимавшиеся «чистой» медициной, были тесно связаны с сословием жрецов и трудились с глубоким убеждением в том, что эффектом своей деятельности они целиком обязаны соответствующим богам. Так же они относились и к лекарствам.

Демон

Древнейшую «визитную карточку» врача обнаружил во время раскопок в Уре Леонард Вулли. Это была табличка первой половины III тысячелетия с лаконичным текстом: Лулу азу. Лулу – это имя практиковавшего в Уре «знатока воды», или, как переводят некоторые исследователи, «знатока масла» – так в Шумере называли врачей.

Значительно больше познавательного материала дала науке «визитная карточка» врача по имени Ур-лугалединна, который был придворным медиком правителя Лагаша, преемника Гудеа, Ур-Нин-Нгирсу. «Визитная карточка» представляет собой цилиндрическую печать, на которой

представлено бородатое божество в длинном одеянии с великолепной тиарой на голове. В правой руке бог держит некий предмет; отдельные исследователи считают его пилюлей. Рядом изображено дерево, с которого свешиваются два инструмента, напоминающие хирургические иглы или что-то в этом роде. На двух высоких постаментах стоят два сосуда. Надпись, выполненная четкими клинообразными знаками, гласит: «О бог Эдинмуги, наместник бога Гира, помогающий родящим самкам животных, Ур-лугалединна, врач, является твоим слугой».

Поскольку, как мы знаем, идентификация шумерских богов чрезвычайно трудна, исследователи воздерживаются от высказываний о том, какие боги имеются в виду в этой надписи. Зато некоторые шумерологи, исходя из этого текста, предполагают, что среди шумерских врачей в это время уже существовала специализация. Предположение довольно заманчивое, однако заходить слишком далеко в этом направлении, по всей вероятности, не следует.

Покровительницей шумерской медицины была дочь бога Ана, богиня Баба. Молитва, обращенная к этой богине, называет ее «великой целительницей «черноголовых», сохраняющей людям жизнь, создавшей людей… приготавливающей вино и пиво…» Почти во всех текстах, где упоминается эта богиня, говорится о врачебных функциях Бабы, а в некоторых фигурируют имена демонов, вызывающих болезни.

Вскоре мы познакомимся с этими демонами. А пока поговорим о знаменитом тексте, совершившем переворот в оценке шумерской медицины, – о табличке, обнаруженной в Ниппуре экспедицией Пенсильванского университета в 1889 г. Табличка была зарегистрирована и отправлена в фонды Музея Пенсильванского университета. Там она пролежала более пятидесяти лет, и лишь в 1940 г. проф. Леон Легрэн опубликовал транслитерацию и перевод этого текста. Это была первая, но неудачная попытка проникнуть в смысл документа, изобилующего такими лингвистическими трудностями, с которыми в то время еще невозможно было справиться. Шумерский текст содержит большое количество специальных слов и выражений, требующих знания не только шумерского языка, но и фармакологии, химии, ботаники и пр. Перед учеными-шумерологами оказался текст, имеющий огромное значение для науки. Ни у кого не хватало смелости взяться за его перевод. Лишь в 1955 г. С. Крамер с помощью химика Мартина Леви, специалиста по истории естественных наук, приступил к сложнейшей работе по переводу этой таблички. Анализ этого текста был опубликован в книге Крамера «История начинается в Шумере». Но это было лишь начало работы, так как адекватный перевод текста таблички наряду с лингвистическими познаниями требовал прекрасного знания шумерской фармакологии и медицинской терминологии. Для того чтобы подготовить понятный и точный перевод, необходимо было произвести сложнейшее сопоставление терминов, использованных в тексте, составленном около 2200 г. до н. э., с терминологией клинописных документов последующих веков. Чтобы понять, насколько сложной была задача, стоявшая перед переводчиками подобного текста, попробуем представить себе, с какими трудностями встретился бы человек, прекрасно владеющий литературным языком и пытающийся средствами этого языка сделать точный перевод статьи из области ядерной физики, написанной специалистом и для специалистов, т. е. насыщенной словами и выражениями, известными лишь «посвященным». Поэтому неудивительно, что и после публикации перевода Крамера работу над древнейшим «учебником медицины» продолжали другие исследователи. За нее взялись, в частности, два французских ученых: шумеролог Мишель Сивил и выдающийся знаток древнемесопотамской медицины Рене Лабат. Подумать только, скольких усилий потребовал перевод 145 строк, большая часть которых настолько разрушена, что так и останется непрочитанной. Особенно сильно повреждены первые 21 строка. Некоторые исследователи по аналогии с более поздними клинописными медицинскими документами считают, что эти строки должны были звучать так: «Если человек страдает от…» – и что далее следует название той или иной болезни. Это, однако, лишь предположение, притом далеко не бесспорное и вызывающее немалые возражения со стороны других специалистов. С 22-й строки начинаются рецепты. Всего их 15. Рецепты могут быть разбиты на три группы, в соответствии со способом применения данного лекарства. Первая группа состоит из восьми лекарств, представляющих собой припарки. Шумерский врач, который запечатлел все это на своей табличке, прежде всего перечислил компоненты, необходимые для изготовления данного лекарства, затем указал, что эти компоненты должны быть растерты в порошок и смешаны с жидкостью до образования пастообразной массы, которая должна быть приложена к больной части тела, предварительно натертой маслом. Последнее либо оказывало лечебное действие само по себе, либо очищало кожу и предохраняло ее, не давая припарке прилипнуть.

Приведем для примера два рецепта.

Р е ц е п т № 4. «Растереть в порошок растение ана-дишша, ветки колючего кустарника [вероятно, Prosopis stephaniana], семена дуашбура [возможно, Artiplexhalimus L.] [и]… [названия по меньшей мере двух лекарственных трав не сохранились]; влить в нее [в массу растертых в порошок лекарственных трав] разбавленное водой пиво, натереть [больное место] растительным маслом [и] привязать пасту, приготовленную из растертых в порошок трав, смешанных с пивом, как припарку».

Р е ц е п т № 6. «Растереть груши [?] [и] растение манна; замешать на осадке от пива, натереть растительным маслом [и] привязать как припарку».

Вторая группа состоит из рецептов трех лекарств, принимаемых внутрь. Приведем два из них.

Р е ц е п т № 9. «Влить крепкое пиво в смолу… растения; нагреть на огне; влить эту жидкость в жидкий речной асфальт [и] дать [больному) выпить».

Р е ц е п т № 11. «Растереть семена овощей нигнагар, мирры [?] [и] тимьяна; высыпать в пиво [и] дать [больному] выпить».