Шуруп
Шрифт:
– Ага! – оживился Терентьев. – Есть контакт!
Он оторвался от прибора и прильнул к терминалу. Насколько Виталий понимал происходящее, мастер собирался дешифровать сигнал, разложить на команды, если их было больше одной, и сравнить с эталонными. Но, вопреки ожиданиям, эти действия Терентьев отложил на потом.
– Давай разворот и обратку! – велел он пилоту.
Тот вогнал корабль в новый вираж.
– Виталик, отсчёт!
Всё повторилось в обратном порядке, только теперь зуммер вякнул примерно за полторы секунды до нуля.
Аккуратно записав и этот сигнал, Терентьев откалибровал условную искомую точку на карте; теперь, по идее, сигнал должен был пройти точно по счёту ноль. В следующем заходе так и произошло.
Четвёртый
Дальнейшие заходы показали, что актуальный курс значения не имеет: сигнал всегда проходил однократно, и время его прохождения если и отличалось, то в лучшем случае миллисекундами.
Очередной пролёт Терентьев велел совершить в километре западнее. Сигнала не было. Потом в километре восточнее, южнее и севернее – тоже безрезультатно. Сократили до полукилометра – снова молчание. А вот на трёх сотнях метров сигнал вернулся.
Полтора часа глайдер монотонно утюжил пятачок тундростепи около условной нулевой точки, которая, кстати, в результате этих изысканий уточнялась и сдвигалась ещё дважды. В конце концов выяснилось, что сигнал уверенно проходит, если глайдер вторгается в зону окружностью около четырёхсот пятидесяти метров. Затем сигнал резко слабеет и примерно за четыреста восьмидесятым метром от центра перестаёт улавливаться вовсе.
Поэкспериментировали и с высотой – получили всё те же четыреста пятьдесят метров. Стало быть, осторожно предположил Терентьев, речь идёт скорее о сфере, чем об окружности.
Виталий склонен был согласиться с мастером.
– Ну чего, – оторвавшись ненадолго от терминала вздохнул Терентьев наконец. – Всё, вроде бы! Полетели домой.
– Домой – в смысле, в полк? – уточнил пилот зачем-то.
– Ну, не на Землю же…
– Да мало ли где у вас дом, союзнички, – необидно хмыкнул пилот, ложась на возвратный курс.
– Наш дом – Вселенная! – проворчал Терентьев и лишь сейчас запустил дешифрацию перехваченных сигналов. Много времени это не заняло.
– Ну, чего, кадет! – объявил мастер азартно. – В смысле, стажёр. Что видишь на экране?
– Сигналы идентичные, мультикомандные, четырехкомпонентные. Компоненты частично накладываются и, можно предположить, интерферируют. Значит, число возможных монокоманд серьёзно возрастает.
– Верно! – ободряюще кивнул мастер. – Ещё что-нибудь?
– Две компоненты мне знакомы, но встречал я их только порознь. Ещё две – не уверен, или незнакомые, или просто не отложились в памяти. Может, сверочку?
– Самое время! – согласился Терентьев и запустил автоидентификацию.
Результат не заставил себя долго ждать, хотя, как знал Виталий, число сигнальных компонент, которыми пользовались в автоматике чужие, исчислялось десятками тысяч. Революционным сигнал не оказался: из четырех перехваченных компонент все четыре землянам уже встречались вразнобой, а две из них встречались также и в связке. В остальном сигнал был уникален.
Но самое главное – этот новый сигнал не имел ничего общего с тем, который официально считался командой на расстыковку капиллярных сцепок обкатанного образца.
– Ну, вот и всё, стажёр, – буднично сообщил Терентьев. – Дело, считай, закрыто. В пассиве – трое погибших и потерянная машина. В активе – новая команда и начало обкатки новых сцепок.
Тоном своим Терентьев задал настроение на остаток дня – возврат в полк, короткий визит к начальнику разведки, а затем «бобик» до прим-сектора и отбытие на космодром, где дожидался родимый «Кайман»-пятисотка, мелькнули мимо Виталия, не оставив особых воспоминаний, невзирая даже на то, что глайдер до космодрома снова пилотировал он.
Но Виталий молча отметил тот факт, что ключи от комнаты в общаге Терентьев коменданту не сдал. А значит, ничего ещё не закончено.
До момента, когда Терентьев скомандовал: «Отбой на борту!», Виталий успел под внимательным мастерским надзором оформить текущее
Уснул Виталий, как это в последнее время повелось, практически мгновенно, усталый, но не вымотанный. В самый раз, чтобы не валяться, бездумно пялясь в темноту, и в итоге проснуться отдохнувшим и свежим.
III: стажёр
Глава десятая
История развития Лореи как самостоятельной земной Колонии начиналась примерно так же, как и других освоенных до неё форпостов человеческой цивилизации в ближнем космосе. Сначала исследовательские полёты на первых струнниках, ещё в доколониальную эпоху. Затем обособленные миссии у Дельты Павлина и Альфы Центавра А. Поиск и подготовка площадок на Силигриме и Ийе. Высадка, конечно же, сначала – только военные; первая, опорная база на Силигриме. Развитие базы, повышение уровня безопасности до предела, за которым возможна спокойная работа гражданских, сначала почти исключительно учёных и исследователей. Наконец, когда опорная база становится практически безопасным местом, – присвоение ей статуса города, первая волна колонистов и закладка двух новых баз в десяти-пятнадцати километрах от столицы.
На Дварции от доведённых до стадии города баз новые поселения отпочковывались в двух противоположных направлениях – вдоль огромной реки. На Мисхоре – точно так же, только вдоль богатых рудных жил. На Ийе – вдоль протяжённого параллельно экватору (чуть южнее) океанического побережья.
На Лорее с её обширными тундростепями развитие шло не противонаправленными ветками, а звёздочкой – места хватало, главное было не застолбиться на путях массовых миграций местной живности. Развиваясь, каждая из шести основанных баз последовательно проходила все привычные и обязательные стадии. Самая большая, конечно же, столица; здесь расположена колониальная администрация, полк Космофлота, большинство общевойсковых частей, главные исследовательские центры и лаборатории, база следопытов, миграционная служба, космодром – словом, все мыслимые и немыслимые инстанции самостоятельной Колонии вплоть до общества защиты диких животных. Всё это за надёжной шестиметровой охраняемой стеной, разумеется, усиленной генераторами защитных полей. При необходимости столица могла и герметичным куполом прикрыться, но это была довольно таки энергозатратная затея, а похвастаться избытком энергоресурсов пока не могла ни одна из земных Колоний. От столицы почти точно на север, на юго-восток и на юго-запад тянулись забранные в транспортные трубы шоссе, приводящие в три городка поменьше и поскромнее – стены тут только возводили, а генераторы защитных полей ещё и вовсе не смонтировали. Колонистов, да и вообще гражданских тут было сравнительно мало, но они уже присутствовали, а это свидетельствовало, что поселения совершенно точно прошли стадию опорных баз и пребывали в процессе обретения городского статуса.
От северного и юго-западного городков строились шоссе ещё дальше, к оставшимся двум поселениям, пока не вышедшим из стадии опорных баз: тут хозяйничали сплошь военные, колонистов пока не было вовсе, а гражданские спецы наезжали короткими миссиями, под надлежащей охраной. Вот-вот собирались заложить базу и в юго-восточном направлении – на струннике, которым прибыли Виталий с Терентьевым, половина лорейских грузов как раз и предназначалась для этой новой, уже седьмой на Лорее, базы. И пополнение во флот прибыло с этой же целью, а разнообразные шурупы ждали новых солдат и офицеров следующим рейсом.