Шустрые ребята

Редькин Сергей Владимирович

в нашей державе в те дни, вышку. А остальным двоим за чистосердеч-ное раскаянье и всемерное содействие следствию, значительно сокра-тили сроки заключения. Дав боксеру три года химии, а баскетболисту восемь лет строгача. Ведь это он всё-таки подложил кубик в фужер.

3.1. 2008 г.

210

VI. Следователь в отставке Хренов рассказывает

Самоубийство самоубийству рознь

Я знала её уже довольно давно, но особой дружбы с ней не водила. Потому как была она пьяницей и задавакой. А я ещё с ранней юности, девушка совсем иных моральных устоев.

Но в тот день нам всё-таки пришлось схлестнуться и на довольно-таки длительное время. Она, видите ли, обмывала продажу своей оче-редной картины, при чём в этот раз какой-то шибко богатый чудило отвалил за её мазню аж целых пять тысяч евро. Да, похоже дураки так и не переведутся никогда на этом свете. А так как меня она шибко не жаловала, то решила непременно уколоть своим успехом. Это меня, которая всегда пыталась

оправдать её гнусные выходки в глазах окру-жающих. Ну, да ладно, черт с тобой, с гордостью подумала я, получив от неё приглашение по телефону, радуйся, подлюга, пока есть возмож-ность я не такая. Обязательно приду поздравить тебя с очередным творческим успехом. И буду строить при этом самые добрые рожи, хотя на душе у меня в те моменты обязательно будут скрести тигры. А иначе мне нельзя, я девушка интеллигентная. Зачем лишать челове-ка восторга, если можно и не делать этого. Пускай поликует малость, вдруг ему уже больше никогда радоваться не придётся. Ведь всякое бывает в жизни, сегодня ты есть, а завтра, глядишь, уже и нет тебя. Приехала я к ней, подарила, как и водится у нас девушек в таких слу-чаях, букет белых роз да бутылку французского коньяка. Посидели мы значит с ней на кухне, выпили чуток, затем поговорили о делах минувших, потом ещё выпили, снова поговорили, а после не помню как отключилась я, да и только. А когда очнулась, то, мама моя! Короче продрала я свои ещё мутные с пьяного сна глаза и что же вижу. Лежу, значит, я в какой-то липкой жидкости, а подруги моей поблизости почему-то не видно. Отерла я ладонью с лица эту самую жидкость. Лизнула на всякий случай языком и поняла, что это ни что иное, как кровь! Да и пошла искать пропавшую хозяйку. А она в ванной, по-коится в луже собственной крови с торчащим из груди кухонным но-жом. Как увидела это, я так сразу и записала кипятком от страха. Чего доброго пришьют ещё мне это убийство. А ведь я похоже в этом деле лишь с боку припёку. Во всяком случае я точно помнила, что когда я вырубалась, подруга по-прежнему находилась напротив меня. Хотя, вспомнила я, особо напрягшись, морда её в этот миг уже была в блю-де с салатом. Что же мне теперь делать? Сразу идти сдаваться, и там пусть Господь решает, как быть со мной.

211

Сергей Редькин. Шустрые ребята

Или же пуститься в бега, по-возможности уничтожив, как можно больше следов своего пребывания в этом гиблом месте. И тут вдруг я неожиданно вспомнила об одном хорошем знакомом моей мамы, отставном следователе угрозыска, майоре Хренове Сергее Влади-мировиче. Уж кому, а ему-то я могла доверять полностью. Выкурив сигаретку, чтобы собраться с мыслями, я, трясущимся пальцем, на-брала номер майора, а потом всё же, взявши себя в руки, изложила ему суть дела. Он обещал срочно приехать и обязательно помочь, по-возможности, очень просив меня, ничего без него не трогать.

Рассказывает Хренов:

Когда я примчался на зов Олечки, она открыла мне дверь вся в сле-зах. Я сначала немало удивился подобному, ибо она — человек на ред-кость сдержанный. Но ознакомившись со случившимся уже воочию понял , что она поступила правильно. Все оказалось действительно очень серьезно. Тщательно изучив обстановку, я обнаружил много интересного, в частности то, что кровь была лишь на кухне и в ван-ной. В коридоре же её следов, как я тщательно не искал, не оказа-лось. Странно, подумал я, но пока Олечке решил не говорить об этом. Очевидно в данном деле, что-то определенно нечисто. После того, как я уже окончательно покончил со своими обязанностями, мы пред-почли ретироваться с места событий, перед этим уничтожив, как мож-но тщательнее, улики нашего пребывания.

В милицию, мы решили пока не сообщать, чтобы не торопить хода событий.

А в том что о ходе расследования данного преступления я обяза-тельно сумею добыть информацию, у меня сомнений не было. Потому как в органах работало, ещё немало моих учеников. И я, конечно, же не ошибся. Где-то месяца примерно через четыре, мне позвонил Пашка Тупов, он теперь уже подполковник, а ведь начинал когда-то в моей группе всего лишь стажёром и доложил, что мол закрыто полностью данное дело, это оказалась самое что ни на есть обыч-ное бытовое самоубийство. Вероятнее всего на почве пьяной истери-ки, что обрадовало меня чрезвычайно, ибо теперь я был полностью спокоен за свою подопечную. Да и в целом, это не противоречило, сделанным мною самим выводам. А нарыл я вот что. Тщательно со-поставив все известные мне факты происшествия, а заодно и изучив все попавшие мне в руки писульки пострадавшей, любовные письма, долговые расписки, а самое главное её дневник, его я нашёл в спальне

212

VI. Следователь в отставке Хренов рассказывает

под подушкой, я пришёл к выводу, что покойная настолько ненави-дела свою приятельницу, что могла под кайфом, запросто утратить чувство самообладания, и потому совершить что-нибудь из ряда вон выходящее. Что она в этот раз и сделала, разбив в кровь лицо собу-тыльницы, да так, что та потеряла сознание. Но и этого ей показалось недостаточно, тогда она решила и вовсе , образно говоря, сжить её со свету. Подойдя к телефону, она набрала

номер милиции и сообщила о готовящемся убийстве. После чего прошла в ванную комнату и за-колола себя до смерти ударом ножа в середину груди. Казалось бы она всё проделала безукоризненно и всё же, даже ей не удалось избежать одной маленькой ошибочки, настолько ничтожной, что я поначалу тоже не обратил на неё внимания. Она не учла того, что наша доблест-ная милиция, наученная неоднократным горьким опытом, не верит на слово людям, а в особенности, говорящим подозрительными голо-сами. Вы спросите, а как я узнал о том, что она звонила? О нет, не за-писывающее устройство в телефоне поведало мне о том, это было бы слишком просто. Про такое сразу бы прознали следователи ведущие данное дело. Просто я случайно подслушал, как один из подчиненных подполковника Тупова жаловался своему приятелю на то, что кто-то в день свершенья преступления звонил в их отделение и пьяным го-лосом сообщил о готовящемся убийстве, но ему эти нетрезвые звонки на ночь так опостылели, что он, не дослушав до конца, бросил трубку. Хотя теперь жалеет об этом.

4.01.2008 г.

Хитроумная кража

Когда пропали редкие книги из библиотеки графа Салтыкова и какого-то там Щедрина, при этом был серьезно травмирован сторож, я сразу сказал своим приятелям из службы БХСС, что без меня им дан-ного дела не раскрыть. Они вроде вначале как бы посмеялись над по-добным бахвальством, но недели через две всё-таки решили всту-пить со мной в переговоры, потому как не продвинулись к разгадке ни на йоту. И хотя я был очень занят в этот период своим собственным расследованием, всё же согласился помочь им. Меня ведь и самого заинтересовало, это вопиющее злодейство. Это насколько же надобно быть аморальными людьми, чтобы совершить такое. Да подобным го-сподам уже сейчас, прямая дорога в пекло. Ну, положим, ударить чело-

213

Сергей Редькин. Шустрые ребята

века, это я ещё понимаю, но польститься на источники знаний, это уже слишком! Вообще-то я был всегда уверен в своих силах и всё-таки не-много волновался за результат. Но когда мне удалось-таки допросить, без помощи посторонних, сторожа, он к этому времени уже, как пару дней приступил к работе, я узнал от него, что он в сущности ничего толком и не видел, потому как было темно. А затем, кто-то или что-то, ударило его по голове, и он потерял сознание. И тут меня, словно шилом кольнуло в зад, так отчетливо я понял, что именно слово что-то и есть ключ к замку истины. Еще раз, тщательно изучив стеллажи, с которых были похищены фолианты, а заодно и всё помещение, где они находились, я почти сразу догадался, как в сущности осущест-влялась кража. Грабителей было, как минимум, двое. Один находился внутри помещения, другой на крыше. Первый подавал украденное, второй его принимал, а делали они это через трубу старинного ка-мина, который и зажигали-то, только в особо торжественных случа-ях. Но вот кто были эти злодеи, определить сразу не представлялось возможным. Вначале я предположил, что это были свои, ибо лишь работники данного учреждения могли настолько хорошо ориентиро-ваться в его закромах. Но поразмыслив, я пришел к выводу, что второй ворюга, тот, который находился на крыше, мог и не знать о том, какие богатства находятся внутри. Да, именно так, пожалуй, было выгоднее его напарнику, ибо не сведущего всяко легче потом будет обдурить. И я начал приглядываться к работникам библиотеки. И так как я знал какого субъекта мне надо искать, то в конце концов достиг успеха. Не скоро, правда, примерно через месяц, но и это неплохо. Во всяком случае без меня точно бы не раскрыли данной кражи.

Да чуть было не забыл, хорошо, что хоть теперь вспомнил, что означало это волшебное слово, что-то. А представляло оно собой вот что: в темноте грабитель тот, что был в помещении ненароком споткнулся, поднимаясь по винтовой лестнице на площадку, где на-ходился камин и случайно выронил фолиант из рук. Тот и упал прямо на голову сторожу, лишив его сознания. Услышав удивлённый воз-глас, а затем и шум падения чьего-то тела, бандит затаился на какое-то время, потом очевидно всё же осознав, что кричавший уже не опасен, осторожно спустился и подобрал упавший предмет. После чего, даже не подумав оказать пострадавшему первую помощь, так и продолжал осуществлять свое чёрное дело. Окончив его, он сумел как-то неза-метно покинуть библиотеку, по всей видимости тоже через камин. Как я уже говорил ранее, я раскрыл-таки данное преступление, потому

214

VI. Следователь в отставке Хренов рассказывает

что отчетливо представлял кого мне искать. Однажды я увидел в буфе-те этой библиотеки гражданина, который заказав себе еду, не поленил-ся пересчитать сдачу несколько раз, пока, наконец, всё же не убедился в том, что его обсчитали. Вслед за этим не постеснялся закатить скан-дал, но и это ещё не всё. После того, как он покончил с едой, то даже оставшиеся на столе крошки хлеба и те смахнул в платочек . Затем тщательно завернув их, положил всё это в карман. К тому же он был очень невысокого роста и довольно тщедушной комплекции, такой мог запросто пролезть и сквозь печную трубу. И я решил надавить на него. И конечно же, не ошибся. Он не только признал свою вину, но и выдал сообщника.