Шут из Бергхейма

Погуляй Юрий Александрович

Света стояла у печи и визжала.

— Что такое? Что случилось? — Снежок оттолкнул ее назад, еще не проснувшись, но уже выставив перед собою меч.

Юра висел у двери. Голова свернута набок. Петля перекинута через балку у потолка. Выпученные глаза остекленели.

— Млять… — сказал я.

Мимо промчался Стас, он зачем-то обнял одеревеневшее тело, попытался его приподнять и закричал:

— Помогите, помогите! Режьте веревку.

Игнат поспешил ему на помощь. Рубанул наотмашь, и труп Юры грохнулся на пол. Затем охотник

флегматично открыл дверь и выглянул наружу.

— Стас, он скорее всего с поля идет, — сказал он Книгожору. Тот сидел на полу, над телом Кренделька. Вздрогнул, услышав голос Игната, а затем неуверенно улыбнулся. Олег приобнял Свету, успокаивающе ей что-то нашептывая. Судя по тому, как та прижалась к альбиносу — к парочке лучше не лезть.

Я перешагнул труп Юры, выбрался на улицу и уставился на поле. Над горами полыхало зарево рассвета. Прохлада немного отрезвила. Жар ушел с лица. Скоро поднимется солнце и потеплеет.

Юры нигде не было видно.

— Через сколько исчезает тело, после возрождения? — спросил я.

— Через двадцать-тридцать минут, — сказал Игнат. Он встал рядом со мною. Невозмутимый, внимательный, зорко оглядывающийся.

— Тело коченеет через сколько?

Охотник поджал губы. Кивнул:

— Ты прав, Лолушко. Это странно.

— Егор, — поправил его я.

— Какая разница? — не посмотрел на меня Игнат. — Пойду, прогуляюсь до поля.

— А Ловелас?

— У меня тоже есть способность видеть следы. Если почувствую — отойду.

Охотник ловко спустился с холма и пошел в сторону поля, а я вернулся в дом. На душе стало чуточку тревожно. Если сначала думалось, что тараканы у всех свои, и Юра так мог выбросить пар, то теперь, глядя на его окоченевшее тело и не видя поблизости воришку — закрадывались нешуточные подозрения: на этот раз здесь возникла совсем не игровая ситуация.

Разумеется, никто ни на какую работу не пошел. Лишь Игнат отправился на озеро, на рыбалку, и то скорее всего для того, чтобы не оставаться в королевстве уныния. Исчезновение Кренделька будто разорвало общину. Лишь Олег да Света держались вместе. Миша не выходил из дома, а Стас не отходил далеко от сарая, погруженный в свои мысли.

Я же вспоминал ночной шепот Кренделька и слово «Характеристики». Ему пришел ответ. Ну наверняка же что-то, или кто-то, ответило ему на вопрос.

После которого Юра полез в петлю.

Что же ему ответили? Вряд ли это было тоже самое, что и мне. От такого сообщения, что боги вас проигнорировали, руки на себя не накладывают. Но тогда зачем он это сделал? Уж точно, чтобы не свести счеты с жизнью.

Может в этом и выход? Покончить с собой, и тогда игра тебя отпускает? МерзОта-то какая. Я поделился соображением со Стасом, но тот лишь помотал головой, а на расспросы какое-то время морщился и отмахивался. Пока не изменился лицом и не отрезал:

— Нет, Егор. Я пробовал.

Пару раз я проверял ответ «божественной сущности»,

но ответа не было. Признаюсь, даже чуточку было страшно. Вдруг там придет что-то, от чего и мне захочется вскрыться. Против своей воли.

А после полудня труп Кренделька исчез. Воодушевление охватило скорбную коммуну. На лицах появились улыбки. Олег все обнимал Свету и говорил ей что-то вроде: «Я же говорил». Собравшись, мы отправились на поле.

Юра не вернулся. Игнат засек Ловеласа, но убийца ушел в лес, подальше от нашей группы. Почти два часа мы бродили по полю, пока Стас не сказал:

— Хватит.

Миша заупрямился:

— Давайте еще подождем!

— Нет, Миша. Не надо. Возможно, Юра нашел выход. Я предлагаю так и считать. Егор!

— Здесь, — машинально ответил я.

— Вам ответили?

— Характеристики, — сказал я. Убедился в пустоте и отрицательно помотал головой. Поле пахло цветами. Хотя сколько людей тут погибло… Даже я трижды. Вонь должна была стоять дьявольская.

— Это связано. Это точно связано, — Стас оглядывался, все еще надеясь увидеть поверх травы голову Кренделька. — Но, может быть, ему ответили. Подсказали выход. А может…

— Что? — встревоженно спросила Света.

— Может он там кого-нибудь к херам послал? — буркнул Олег. — И его… того.

— Убили? — всхлипнула травница. — По-настоящему?

Стас обреченно вздохнул:

— Я чувствовал, что этот чат добра не принесет. Однако нам надо идти. Завтра день Волка. Мы не знаем, что произошло, давайте думать о хорошем и двигаться дальше.

Наш бард выглядел потерянным. Он старался говорить убедительно, но растерянность спрятать не мог. Стас появился в Бергхейме первым. Следом пришел тот Юра-Головастик. Затем Николай-Ловелас и Юра-Кренделек. Потом уже остальные. Головастик исчез, Ловелас первый враг, а теперь еще и Кренделек.

«Все, кого я люблю — умирают» — драматично закричал в моей памяти персонаж какого-то фильма.

Я подошел к барду, хлопнул по плечу.

— Держись.

Он натянуто улыбнулся, глядя на то, как ветер гладит травяное море:

— Все к лучшему. Для него это в любом случае закончилось.

— Худая жизнь лучше доброй смерти, — проворчал Олег. Он все обнимал Свету, а та и не отстранялась.

— Идемте, — махнул рукой Стас.

У вас новое сообщение. Чтобы прочитать сообщение откройте панель «Социальное»

— Мне ответили, — сказал я. — Характеристики!

Ткнул в «социальное», чувствуя, как пересохло в горле. Пять пар глаз уставились в мою сторону. По дороге от Бергхейма плелся уже знакомый всадник. Над озером кружили птицы. Шумел лес за полем. Солнце грело. Все прекрасно, но видеть ответ не хотелось.

— Ответили? — выдохнул Стас.

«Да» — гласила строчка под моим вопросом.

— Да, — повторил я вслух.

— Что «да»?!

— Я спросил, есть ли выход из игры. Мне ответили — да.