Шут

Степанов Кирилл

– Дверь невозможно открыть.

– Ох, совсем забыл. Подождите секундочку... Все, попробуйте снова.

Ролик снова налег на ручку, и на этот раз она поддалась. Дверь открылась. Нашему взору предстали трое. Один худощавого телосложения, в грязном белом халате. Он выглядел истощенным, но держался довольно бодро. У него было вытянутое лицо, крупный нос на котором висели очки, короткие темные волосы и нездорового цвета кожа. Второй довольно крупный детина, в простеньком противорадиационном комбезе. Овальное лицо с грубыми чертами, маленькими глазами и носом, но довольно крупными губами. Выглядел он очень мрачно и судорожно сжимал «Абакан». Третий сутулый и довольно высокий, среднего телосложения. Он был в

таком же халате как и первый. У него был бегающий взгляд, тонкие губы тряслись как в лихорадке. Руки постоянно теребили халат. Все трое были непохожи на монстров, никакого зеленого цвета и никаких других изъянов на них не было. Значит люди, причем живые.

– Наконец-то хоть кто-то, - с порога начал худощавый. Это и был профессор Сахаров.
– Это Японец (он указал на крупного), а это Круглов (сутулый) Скажите, кто-нибудь еще выжил?

– Вы единственные кого мы нашли, - ответил Ролик.

– Жаль, ну что ж раз так, то пожалуйста давайте выберемся, а на поверхности я вам все подробно расскажу, прошу вас... Видеть уже эти подземелья не могу.

Мы переглянулись, все разделяли мнение профессора и так же желали выбраться. Решение было принято в секунды и без лишних слов. Хохмач произнес:

– Пойдешь вторым, будешь указывать куда идти.

– Как скажете, как скажете, - суетливо затараторил профессор.
– Сейчас выйдете в правую дверь, потом по коридору налево и там запасной выход.

– Становись в строй умник, и говори помедленнее, - отозвался Хохмач.

Сахаров молча занял положение за ним, Японец и Круглов не отходили от профессора. Мы снова двинулись в путь. Теперь на поверхность.

Приговор «Монолита» (VII)

Запасной выход нашелся довольно быстро. Большая толстая металлическая дверь с пятью замками, вела небольшую комнату с голыми стенами. На противоположной стене вверх уходили металлические ступеньки. Люк был вверху, но на поверхность мы вылезти так и не смогли. Причина была проста. Водян, который полез вперед разведать обстановку, через минуту спустился, и сообщил, что выброс не закончился.

– Вот незадача, - прокомментировал Хохмач.
– Теперь мы тут на неизвестно сколько застряли.

– Будем ждать, другого выхода все равно нет, - сказал Ролик.

Я лишь подошел к двери ведущей в коридоры и захлопнул ее. Сахаров, Японец и Круглов расположились в левом углу комнаты. Хохмач, Ролик, Водян и Стиляга в правом. Пистон и Импала стояли у лестницы и о чем-то перешептывались.

– Профессор, - подал голос Стиляга.
– Думаю, у вас сейчас вполне достаточно времени, чтобы все рассказать. Может уже просветите, что это за существа и что тут вообще происходит?

Сахаров покивал, и на несколько секунд задумался. Затем он выдохнул и начал говорить:

– Существа напавшие на вас это метаморфы. Мы с помощником их так назвали. Мы проводили исследования по регенерации клеток и пытались выявить действие радиационного фона на скорость и рост. Хотели найти способ избавления от рака. Честно говоря результаты были очень разнообразны, мы решились на более серьезный эксперимент, и проводил его доктор наук Сизов. Он договорился с одной из больниц, и нам прислали нескольких больных, которые были при смерти. Все было легально и с согласия родственников. Пока везли больных, Сизов соорудил какие-то цистерны и постоянно экспериментировал с водой из Припяти и кучей разных артефактов. Видимо он чего-то добился, у него получилась какая-то жидкость, с очень сложным составом, преимущественно из ряда лантаноидов. Под действием артефактов жидкость приобрела свойство изменения живой материи. Мы провели опыт на полуживой лабораторной мыши, и она выжила. Мы соорудили цистерны и наполнили их жидкостью, когда привезли больных, их сразу же

поместили туда, но что-то пошло не так. Меня там не было, но я услышал крики и какой-то грохот. Я побежал к лаборатории, посмотреть что произошло. Я лишь на секунду заглянул в нее, а потом мне пришлось срочно оттуда удирать. Эксперимент вышел из под контроля. Жидкость подействовала совершенно непонятным образом и превратила больных людей в монстров. Я успел увидеть, как зеленая биомасса поглощает человека и принимает его форму и внешность. Как я понял, метаморф может принять фактически любой облик, но ему надо для этого поглотить прототип. Возможно, они разумны, но это всего лишь предположение.

Повисло напряженное молчание. Все мрачно смотрели на Сахарова и его компанию.

– Сколько всего было больных?, - вдруг спросил Водян.

– Восемь.

После этих слов, Водян резко вскинул свой «вал» и нацелил его точно в лоб профессору. Сахаров опешил. Его глаза расширились. Мы так же не могли понять, что нашло на Водяна, и с недоумением смотрели на него.

– Где гарантия того, что вы не они?, - громко спросил Водян.
– Было восемь больных, пятерых мы уничтожили осталось еще трое. И ими вполне можете оказаться вы, ведь больше мы никого не нашли в лаборатории.

– И что вы прикажете нам делать?, - внезапно подал сиплый голос Круглов, который до сих пор хранил молчание.
– Предъявить документы или вы нас запытаете. Вам остается только поверить нам на слово.

– Не верю, - упрямо сказал Водян.
– Докажите, что вы люди. Те твари может и были похожи на людей, но представляли собой сплошное зеленое желе...

– А понятно, - смекнул Сахаров.
– Кто-нибудь дайте нож.

Я достал свой стеклянный нож и протянул профессору. Он взял его и со спокойным выражением лица сделал надрез на предплечье. Рана тут же окрасилась красным, несколько капель полетели на пол. Сахаров встряхнул нож и передал Круглову. Первый помощник проделал то же самое, что и профессор. Его рана тоже оказалась красной. Японец тоже прошел тест, и молча вернул мне нож. Он был очень недоволен.

– Ну что убедились?, - спросил Сахаров.
– Теперь дайте перевязать рану.

Водян опустил «вал», достал походную аптечку, вытащил бинт и передал профессору. Когда раны были обработаны, мы начали думать что же делать дальше. Выброс так и не думал заканчиваться, а время было позднее. Мы решили заночевать здесь. Я вызвался дежурить всю ночь, вряд ли я бы сейчас заснул, даже если бы захотел. Я взял у Хохмача «грозу» и уселся возле двери. Остальные, скучковавшись, подложили под голову рюкзаки со снарягой и улеглись на пол. Сахаров, Круглов и Японец присоединились к ним. Через несколько минут, комната наполнилась мерным сопением спящих людей.

***

А вот мне не спалось. Мне не давали покоя мысли. Они роились в голове и гудели каждая своим голосом. И в общем хаосе круговорота мыслей в голове я выловил одну, очень часто переплетающуюся с другими, мысль. Да да, опять о НЕЙ. Я бросил взгляд на спящих людей. Импала спала около лестницы рядом с Пистоном. Лежат почти прижавшись друг к дружке... Вот хренов пикапер! Я едва не сломал «грозу», сжав ее до такой степени, что та жалобно затрещала. Взяв себя в руки, я отложил комплекс в сторону. Не хватало еще на курок случайно надавить. Однако, чувство ревности не угасало. Подумать только, я столько усилий потратил на то, чтобы Импала стала ближе ко мне, так изощренно ломал стену отчуждения между нами. А этот хрен, всего за несколько часов общения, причем неизвестно когда они ухитрялись разговаривать, уже чуть ли не обнимает ее. Вон как близко лежат, еще немного и поцелуются. Тьфу блин... Я, снова унял, начавшую пониматься, злость. И что еще более обидно, Импала особенно-то не сопротивляется, видать, он ей приятен. Так и просится одна известная фраза Шуры Каретного: «Такое дело Коля (цензура) всем хочется...» Дальше можно не продолжать, итак все понятно.