Шут

Паттерсон Джеймс

Я вздохнул.

– О том, что Эмили там. А ты о чем?

Кузнец пожал плечами.

– О том, что выше стен я еще в жизни не видывал.

Я снова посмотрел на массивные ворота. Стефен не спешил с ответом. Слева от меня стоял Одо, справа расположились Жорж, Даниель и Альфонс. Напряжение возрастало, барабанным боем отдаваясь в груди.

Солдаты Стефена смотрели на нас сверху, держа наготове арбалеты. Не было ни шуточек, ни подначек, ни проклятий и угроз – тяжелое, густое, как туман, молчание повисло над полем между

двумя армиями. Можно было даже услышать, как в лесу щебечут птицы. В любой момент эта напряженная тишина могла расколоться, разлететься на кусочки, как стекло под ударом дубинки.

Одо наклонился ко мне.

– Тут один лангедокец рассказал новую загадку. Хочешь послушать?

– Раз уж надо...

Я пожал плечами, не сводя глаз с ворот.

– Отгадай, что это. Волосатое снизу, с красной кожицей, по молодости всегда лезет вверх, а уж кухаркам от него одни слезы.

Я пожал плечами.

– Сдаюсь.

Кузнец покачал головой.

– Да что ты за шут, если такого не знаешь! А я еще доверил ему свою жизнь.

– Ладно, раз уж так... – Я почесал подбородок. – Лук.

Одо застонал, по шеренге пробежал смешок.

– Ты ведь знал, да? Признайся.

Вдруг из-за стены донеслось громкое "динг!", и в следующий момент в небо взмыл выпущенный катапультой черный предмет. По шеренге прокатился ропот. Люди задрали головы, рассматривая летящий в нашу сторону снаряд.

– Осторожно! Падает! – крикнул кто-то.

Снаряд ударился о землю в нескольких ярдах от передней шеренги, прокатился и остановился в паре футов от того места, где стоял я. В животе у меня словно заворочалась проснувшаяся змея.

Я увидел обожженные, почерневшие волосы... круглые глаза навыкате...

Крик сорвался с моих губ.

На меня смотрело лицо. Оно как будто усмехалось... лукаво и дерзко. Глаза, застывшие в миг смерти, сохранили знакомое выражение.

Норберт!

Старый шут смотрел на меня почти так же, как в тот первый день, когда Эмили доставила меня в его комнату. Казалось, вот сейчас он подмигнет и скажет: "Ну что, мальчишка, кто кого одурачил? И это все, на что ты способен? Смотри и учись!"

Я выбежал из строя и опустился на колени перед головой старика. В ушах оглушающе гремели колокола, перед глазами мелькали страшные картины всего, что случилось со мной и другими после того, как я оставил дом.

Наконец шум в голове стих. Я поднял священное копье и, пожалуй, впервые поверил в его силу. Я обернулся и посмотрел на своих людей, застывших в тревожном ожидании.

– Ваша свобода за этими стенами! Время пришло!

Уже в следующий миг мой крик утонул в топоте сотен ног – моя армия устремилась к стенам Боре.

Глава 136

Первым звуком начавшегося сражения был тяжелый, натужный стон одной из наших баллист. Брошенный ею громадный камень пролетел по высокой дуге и с грохотом врезался

в стену над воротами. Осколки, искры и мусор разлетелись во все стороны. Но когда пыль осела, мы увидели, что стена выстояла.

Еще один булыжник со свистом устремился к крепости. За ним последовал третий. Оба ударили по верхней части стены, сметая сторожевые посты, круша зубцы и разбрасывая людей, как детские игрушки. За ними – град зажигательных стрел. Ш-ш-ш-ш. Одни воткнулись в крыши и стены деревянных башенок; другие, не причинив никакого вреда, попадали на землю.

И снова баллисты, только на сей раз вместо камней они метали горшки с горящей смолой. Защитники крепости метнулись к укрытиям. Кто-то взвыл от боли. Кто-то уже тушил распространяющийся огонь. Запахло паленым.

Я поднял руку.

– Приготовиться! Все ваше – за теми стенами. Вперед!

Людская волна, ощетинившись мечами, копьями и лестницами, покатила к крепости. Восемьдесят ярдов. Чем ближе, тем выше и неприступнее казались стены. Шестьдесят ярдов...

Я уже видел лица солдат – сосредоточенные, напряженные... Они только ждали, когда мы подойдем ближе.

Пятьдесят ярдов...

И вдруг крик...

– Огонь!

Сверху на нас обрушился водопад стрел. Железные наконечники безжалостно пронзали плоть, рвали сухожилия, вгрызались в кости.

Слева и справа от меня слышались хрипы, стоны, крики боли...

– Ааааа... аааа... ааа...

Я споткнулся о лангедокца, вертевшегося на земле с застрявшей в ноге стрелой. Рядом с ним парень в пастушеской одежде, стоя на коленях, держался обеими руками за стрелу, пробившую навылет его щеку. Люди падали на колени, утыкались лицом в траву, кричали, стонали, молились и изрыгали проклятия.

– Не останавливаться! – крикнул Даниель. – Прикрывайтесь щитами. Быстрее! К стене!

Атака замедлилась, волна раздробилась на мелкие ручейки. Среди тех, кто бежал впереди, я увидел Одо и Жоржа. До стены оставалось двадцать ярдов.

Первые копья полетели и в защитников крепости.

Десятки лестниц, упершись в землю, легли на стену. По ним торопливо, как муравьи, поползли атакующие. Солдаты пытались оттолкнуть их, сбросить вниз.

– Несите кошки! – крикнул я, увидев, как сверху полилась расплавленная смола.

Вторая волна наступления прижала нас к стене. Тех, кто карабкался вверх, встречали смолой и копьями, и они падали на руки и головы своих товарищей, сплевывая кровь или колотя руками по обожженной коже.

К стенам поднесли кошки. На какое-то время они защитили от смолы, которая злобно шипела, попадая на сырую, туго натянутую кожу. Тем временем укрывшиеся под ними люди уже таранили ворота. Сверху ударили арбалеты. Моему соседу стрела пробила голову. Еще один брошенный баллистой камень попал в башню. Крыша башни провалилась, а на нас посыпались окровавленные куски тел.