Шутка Вершителей
Шрифт:
— Милая, ты замёрзла? — вдруг ласково обратился ко мне муженёк.
— Н-н-н-нда… — промычала я, вдруг поняв, что это шанс уйти отсюда, не дожидаясь окончания милых посиделок.
Герцог протянул мне руку, и я схватилась за неё.
— Может быть, Тибо, ты теперь пригласишь нас на обед? — вдруг донеслось мне в спину. Мы с герцогом остановились и одновременно повернулись к сидящим.
— Конечно же, миледи! Мы с супругой ждём Вас и Вашего миора на обед! Господин Юргент! Приходите!
Потом опять была пробежка, только до
— Раздевайся, Тибо! И побыстрее!
— За-зачем?
— За тем самым… Давай!
Он подошёл ко мне близко-близко и начал говорить что-то странное, на другом, незнакомом мне языке, но камень-переводчик был незаменимой вещью!
— Милая… Как же я хочу тебя! Хочу целовать твои розовые губы и входить в твою нежную плоть… А ещё я мечтаю о том, чтобы ты своим прелестным ротиком поласкала меня там… Сама, без приказов и просьб…
От таких откровенных слов я непроизвольно покраснела, а герцог вдруг сообразил, что я понимаю его слова!
— Ты знаешь самерханский язык?
— Что? Нет… Я просто…
— Не ври мне, Тибо! — он схватил меня за плечи обеими руками и сжал их. Я только крякнула от боли.
— Я. Не знаю. Никакой. Язык. — медленно и чётко ответила я, глядя прямо ему в глаза. — Мне просто стыдно раздеваться перед Вами!
— Мы уже столько раз были близки… Странно про это говорить… — мужчина медленно отпустил меня, а я просто опала на кровать. День явно не удался! — Необходимо закрепить, наверное, чтобы ты не стеснялась меня!
И герцог толкнул меня в плечо так, что я упала на спину, а он, прямо в одежде, разместился верхом на мне.
— Некогда раздевать тебя милая, — заговорил он опять на своём непонятном языке, заирая мне подол. Я же опять приготовилась терпеть. — Неужели тебе совсем не нравится?
Он хаглянул мне в глаза, а я отвела их, уставившись в потолок. Мне опять захотелось, чтоб всё поскорее закончилось!
И тут приставания герцога прекратились. Он молча слез с меня, а потом сказал уже обычно:
— Ладно, некогда… Сейчас тебе принесут платье, переоденешься и придёшь в господский дом. Знаешь, где там малая столовая?
— Нет…
Он помолчал, а я стала подниматься с постели.
— Дождись тогда Нека… Поняла? он отведёт тебя… Да и помойся уже… От тебя так… воняет… — мужчина поморщился, а я подумала, что сейчас мыльни закрыты, и помыться я могу только над ведром холодной водой из кувшина. Воняет… Поработал бы он сам физически, купаясь нормально только раз в семь дней! А с платьями и бельём у меня вообще была проблема: сменных уже почти не оставалось, и взять их было неоткуда! Денег у меня теперь не было совсем! Даже возвращение моё в Вратам становилось практически недостижимым!
Я кивнула в ответ, услышав про дуру-бабу, и вышла следом за водой.
— Ты куда это? — обернулся герцог.
— Помыться надо…
— Сиди
Ждала я недолго: Нек притащил корыто и ведро воды. Искупавшись, я обмоталась простынёй, а потом Нек постучал в дверь и отдал мне свёрток.
— Это платье, Тибо! — с улыбкой сказал мужчина. — Герцог приказал! А моя нога теперь почти не болит, только на погоду ноет… А ещё комендант, я слышал, тоже на свой желудок больше не жалуется! Это всё твои отвары, Тибо… Ты, впрямь, кудесница! И медикус полковой не нужен, когда ты есть!
— Спасибо, Нек, но мне некогда…
— Да-да… Постой, — проговорил неуверенно он, когда я почти уже закрыла дверь, — в форте говорят… — замялся Нек, — что ты — кашани герцога… Это ведь неправда, Тибо? Вы специально с герцогом водите за нос этого проверяющего из столицы? Если герцог тебя обижает и заставляет врать или делать что похуже, скажи мне, Тибо, уж я-то сумею за тебя постоять!
Я лишь грустно улыбнулась, поняв, что доброму адьютанту пришлась по нраву "старая вдова Тибо"! Мне не хотелось морочить ему голову, да я и не умела это делать, поэтому мужчина услышал:
— Это правда, Нек..
И я закрыла дверь. На мои губы, изогнутые в улыбку, капнула слезинка.
Платье, которое мне передал герцог, оказалось не новым и не красивым. Бесконечные белые бантики и рюши на бежевой ткани. Бежевый цвет сделал моё простое лицо с длинным носом ещё проще, а лиф, который пришлось непонятно как утягивать, постоянно норовил соскочить с моей небольшой груди. Хорошо, что у меня был вязяный шарфик, и я накинула его сверху на шею и грудь.
Нек оглядел меня недовольно, когда я вышла к нему, но, молча, повёл за собою.
Я первый раз входила в святая святых форта Хэней — господский дом, где проживали только вышие чины гарнизона: герцог, как командир, комендант, заместитель господина Томарика, маркиз Логарик, муж Осталии, сама Осталия Бендерик, дочь советника короля, а теперь сюда добавились и проверяющий со своею кашани.
Господский дом, как называли его работницы, был ненамногим больше нашего, но гораздо роскошнее. Лепнина и позодота, мраморные колонны, скульптуры выше человеческого роста — такое богатство я видела всего лишь раз в жизни, когда училась в Академической школе. Как лучший класс, нас пригласила в свой дворец на экскурсию сама королева.
Теперь же подобная роскошь сверкала рядом со мною, но я не глазела, мне было не до неё. Я думала лишь об одном, чтобы не наступить спереди на длинный подол платья, оголив свою грудь и опозорившись на весь форт.
Нек, с поклоном, открыл передо мною дверь в такую же роскошную комнату, огромную комнату, единственным предметом мебели которой был длинный стол с рядами высоких стульев по обе сторону от него.
За столом уже сидели проверяющий с миледи, Осталия со своим мужем, и мой супруг. Они, словно по команде, встали при моём приближении.