Шутки судьбы
Шрифт:
Пока я думала о том, кто же был первым, и был ли он вообще, дверь в палату открылась.
— Медсестра, — подумала я, и не стала тратить силы на то, что бы смотреть на дверь.
Однако, я ошибалась, уже через пол минуты, прямо на против меня, туда, где только что сидел доктор, сел молодой человек.
И я увидела их. Те самые глаза, которые были прекраснее всего, что я когда-либо видела. Настолько прекрасные, что я несколько минут не могу оторваться от них, пока писк не становится настолько быстрым и громким, что парень хмурится и отводит глаза.
Я
Я больше не осмеливалась посмотреть на него, как и он на меня. Так прошли пять минут до прихода медсестры. Она осторожно ввела шприц с лекарством в капельницу, присоединенную к моей руке и тут же удалилась.
Веки тут же начали закрываться.
— Спасибо… — очень тихо сказала я самое важное, настолько тихо, что я не была уверенна, что он меня слышал.
Но он слышал, потому что на его лице, скрытом сейчас лёгким туманом, заиграла нежная улыбка.
Проваливаясь в сон я почувствовала холодные, нежные прикосновение пальцев к моей щеке.
========== Елена ==========
POV Джаспер
Разумеется, я понимал, что это не очень разумно проводить круглые сутки в палате, по факту, незнакомой девушки. Не то, чтобы меня это волновало, но Карлайлу ещё работать здесь, поэтому, отправив Эмметта и Эдварда домой, мы, с Розали, проводим большую часть времени в кабинете Карлайла, который располагается в десяти метрах от её палаты.
Учитывая, сколько снотворного девушке вводят каждый раз, стоит ей открыть глаза, мы ничего не пропускаем. Имя девушки до сих остаётся загадкой, равно как и всё остальное.
Сегодня с утра отец обрадовал нас, сообщив, что угроза воспаления лёгких миновала, значит, медикаментозная накачка девушки подходит к концу и мы, наконец, сможем узнать, кто она.
С момента, когда мы встретились, прошло 6 дней. А я был настолько поглощен своими переживаниями, что не замечал одну очень важную вещь, вплоть до того момента, как Розали не озвучила её.
— Она здесь почти неделю, почему её никто не ищет? — задумчиво, с грустными нотками в голосе, сказала Розали.
Это было не предположение, а факт, мы знали, что Карлайл, на случай обзванивая моргов и больниц её обеспокоенными родственниками, разослал фотографию девушку во все подобные учреждения Санкт-Петербурга и области. 6 дней и ничего.
Как это ни странно, но до этого момента я и вправду не замечал этого.
— Знаешь, когда юная девушка, одна, ночью, пытается утопиться — это сигнал, что не всё в порядке, — практически огрызнулся я, понимая, что Розали уж точно ни в чём не виновата. — Хотя, хотелось бы знать, где её родители, друзья, да хоть кто-нибудь.
— Мы её семья, — едва слышно добавила Розали и улыбнулась уголками губ.
— Но она ещё об этом не знает, равно как не могут знать
— А ещё больше раздражает то, что она не имеет понятия, кто мы для неё — подхватывает Розали, теребя подвеску на своей шее.
— И ведь не расскажешь, едва ли она воспримет это положительно.
— Ну почему же? — на губах сестры появляется коварная ухмылка, — Вот представь, заходим к ней в палату и вываливаем: Мы твоя вампирская семья, мы ждали тебя в 4 раза дольше, чем ты живёшь…
— Но это не важно, — подхватываю я, — ведь мы тебя любим и, в общем то, деваться то тебе некуда…
— Смирись! — траурно заканчивает Розали и мы смеемся, представив лицо девушки после такого рассказа.
Наш смех замолкает, как по указке. Она проснулась. Карлайл, наконец-то, с ней говорит.
Её сердцебиение учащается, девушка явно нервничает. Странно, как правило, наш отец производит противоположный эффект. Сколько раз я видел, как люди, просто глядя на него, успокаиваются. Боль утихает. Сердце восстанавливает свой ритм.
Но это явно не её случай, почувствовав обеспокоенность Карлайла, я понял, что не я один озадачен этим.
— Здравствуй, меня зовут Карлайл Каллен, я твой лечащий врач, — она всё больше нервничает, Карлайл всё больше напрягается, — возможно, ты меня помнишь, я был тут регулярно с первого дня, а возможно и нет. Ты прошла сильную медикаментозную атаку, поэтому, если воспоминания обрывочны — это не страшно.
— Н-н-нет, я помню вас. Смутно. Вы спали здесь, когда я первый раз проснулась… — девушка запнулась, — или не в первый… — едва слышно закончила она, понимая, что, возможно, не помнит большую часть проведенного здесь времени.
Мы с Роуз сидели и боялись пошевелиться, словно, вздохнув, мы заставим её замолчать. Она должна говорить. Мы должны знать.
— Да, это действительно было твоё первое утро в палате, — даже не видя отца, я знаю, какая на его лице улыбка.
Такая же, с какой он смотрит на нас: свою гордость, своих детей — заботливая и очень добрая.
— Как давно я здесь? Кажется, я немного потеряла счёт времени, — смущение девушки нарастало с каждым словом, словно она винила себя, что не помнит точное количество минут, проведенных в полукоматозе.
— Сегодня среда, значит, 6 дней.
— Шесть?! — голос девушки повышается, она явно не ожидала это услышать. — так долго…
— Да, шесть, — мягко говорит Карлайл, нервничая всё больше.
— Шесть… отлично. А мой любящий папочка от меня не отходит? — Голос девушки полон боли и сарказма, — поэтому я ни разу его не видела здесь? — теперь преимущественно боль и обида. Да, видимо, я был прав, касаемо её отношений с родителями.
— Вообще-то, полагаю, он не знает, что ты здесь, — ещё мягче сказал Каллен, словно боясь, что этим добьёт её, — мы ничего о тебе не знаем, поэтому не может оповестить родственников.