Шутки судьбы
Шрифт:
Розали ободряюще сжимает мою руку, как бы говоря: ты знаешь, всё будет хорошо, прекращай волноваться и иди на встречу судьбе.
Я медленно покидаю машину и маленькими шажками, медленно даже для человека, иду в дом. Розали обгоняет меня и идёт на второй этаж, где собралась вся семья. Я чувствую радость, исходящую от девушки и невольно ревную к тому, как сильно Елена привязалась к Роуз.
Собрав всё своё мужество я преодолеваю последние ступеньки. Вот и проход в общую комнату, только ноги почему-то не слушаются. Несколько вздохов, боже, весь дом пропах ею, самый потрясающий из всех возможных запахов, и,
— Я приехала не одна, — радостно сообщила Розали, и только вампиры чувствовали напряженность, скрывающуюся под улыбкой.
— Правда? И кого же ты привела? — сощурив глаза улыбнулась девушка. Она красива, не обычно, банально красива, а скорее интересна. А глаза в этом свете кажутся не серыми, а почти голубыми, но как будто покрытыми дымкой. Красивая. Я смотрю на Елену, зная, что при всём желание она не сможет увидеть меня. Я соскучился по ней. До этого момента даже примерно не понимал насколько сильно и это с учётом того, что я с ней даже ни разу не разговаривал.
— Возвращение блудного сына, — хмыкнула Розали, посмотрев на родителей.
— Джасси вернулся! — радостно вскрикнул Эмметт, не смотря на то, что он давно знает, что я здесь.
— Слава богу, дома, — выдохнула Эсми, а вот это искренне. Ей тяжелее всех, когда её названные дети уезжают из дома.
Время пришло. Я делаю последний судорожный вздох и вхожу в комнату. Распахиваю объятия и в них тут же оказывается Эсми. Следом обнимаю Элис, Эмметта, Карлайла и Эдварда.
В попытках не смотреть на Елену я преуспеваю, только вот от её эмоционального фона не убежать.
Удивление. Поражение. Недоверие. Злость. Ярость. Боль.
Вот чёрт, это мне не нравится.
Я поднимаю на неё глаза и улыбаюсь самой обворожительной улыбкой.
— Привет, я Джаспер, — протягиваю ей руку, — кажется, мы не были официально представлены.
Она молча смотрит на мою руку, внутри неё закипает злость, у Эдварда между бровями пролегла складка, а я пытаюсь себя вести непринужденно.
Елена встаёт и все вампиры снова перестают дышать. Стоя вплотную ко мне она выглядит так, словно сейчас меня ударит. Зная, что это кончится, как минимум, тяжёлой травмой для неё, я делаю шаг назад.
Она резко идёт мимо меня в свою, когда-то мою, комнату. А я не могу думать ни о чём, кроме обвинения в её глазах и закипающие в них слёзы.
Что же я сделал не так?
========== Вампиры ==========
POV Елена
Понимаю, что повела себя глупо, как ребенок, но не могу ничего с собой поделать, обида и злость на него, на себя, сжигают меня изнутри.
Мне стыдно и неприятно за себя, за свою глупость. Я действительно поверила, что они приняли меня в семью просто так, без каких-либо причин, а причина оказалась проста и банальна — жалость. Неудивительно, что добрый доктор и жена решили «удочерить» маленькую девочку, которую их сын спас после попытки суицида.
Глупая.
Но в то же время мне не хотелось верить, что это единственная причина, я же видела, как они искренне заботились обо мне, видела их доброту. Это не может быть просто жалость. Или может?
Я окончательно запуталась,
Эдвард, убирайся.
В том, что он слышит, я уже даже не сомневалась, как и в том, кем является эта семья.
Беру в руки книгу и, смаргивая слёзы, пытаюсь читать, прочитав три страницы за час, понимаю, насколько бессмысленны эти попытки, откладываю книгу и смотрю в потолок. Что же мне делать?
Ближе к вечеру в животе начинает урчать, но моя гордость не позволяет мне спуститься к ужину. Лучше буду голодной.
Глупо? По-ребячески? Ну, я и есть ребенок, имею право не быть разумной. Имею право обижаться и сидеть в своей комнате столько, сколько захочется.
В своей комнате… Ещё с утра я чувствовала её своей, а сейчас… Не знаю. Чужая. Временное пристанище. Я могу оставаться здесь столько, сколько захочу, но она не будет моей, так же как и Каллены. Я могу их любить, но они никогда не станут моей семьёй.
В глазах предательски защипало и, перестав себя сдерживать, я разрыдалась, громко, искренне, так, как не плакала уже почти год.
Близится полночь, мой живот гудит от голода, а сердце от тоски. Уйти, пока все спят или подождать утра? Наверное, будет не вежливым не попрощаться, но прощаться будет больно, особенно, учитывая, что я не хочу уходить.
Тихий стук в дверь заставил меня подпрыгнуть на кровати.
— Можно войти? — мягко спросил голос Джаспера.
— Это твоя комната, делай, что хочешь, — сказала я гораздо грубее, чем планировала.
Однако, это было правдой — эта комната когда-то принадлежала Джасперу. Когда я сюда переехала и мне сообщили, что отдают мне чужую комнату, я была категорически против, не согласная с тем, что из-за меня комнаты лишится кто-то другой, однако, меня успокоили, сказав, что комнат ещё полно, а Джаспер давно хотел перебраться в другую комнату, на противоположной стороне дома, мол, вид из окна (который был на самом деле потрясающим) его раздражал.
— Это твоя комната, — медленно, четко выговаривая каждое слово, сказал Джаспер, однако, приглашение войти всё-таки принял.
Я всячески старалась не смотреть на него, не хотела показывать свою слабость, не хотела, чтобы он видел мои опухшие глаза. Только не он, он и так видел меня в момент величайшей слабости в моей жизни. Однако, когда моя кровать прогнулась под его весом, я невольно подняла глаза и впервые, по-настоящему, без состояния полубреда и лекарств, посмотрела на блондина. И тут же моё сердце предательски пропустило несколько ударов, после чего понеслось так быстро, что я практически его слышала.
Джаспер был красив, это бесспорно, но его красота не была такой как у Эдварда или Карлайла, он выглядел жёстче, уверенней, черты лица казались четче, особенно сейчас, когда он, очевидно, напряжён. Глаза, те самые, невероятно красивые, самые лучшие глаза, неестественного, хотя уже и привычного, цвета растопленного золота, у него были светлые, волнистые волосы, спадающие практически до плеч, а одна, выбившаяся прядь, падала на лицо, руки страшно зачесались, так хотелось убрать эту непослушную прядь волос, провести руками по скуле, пухлым губам…