Шутки в сторону!
Шрифт:
Лорен посмотрела на Иззи со странным выражением лица:
– О, я точно знаю, что это женщина. Это моя мать.
– Что ты здесь делаешь? – спросила Морин, усаживаясь за их столик. В ее голосе не слышалось материнской заботы. – Я считала, что ты останешься в Тендейле на уикенд.
– В последнюю минуту планы изменились, – ответила Лорен.
– Ты ничего мне не сказала вчера, – упрекнула ее мать.
– Не знала, что должна отчитываться перед тобой, мама. А ты что здесь делаешь? Сохо далеко от Уотфорда.
– У меня концерт недалеко отсюда, – радостно сообщила
Лорен поморщилась. Ее мать будет петь песни из старых мюзиклов Под аккомпанемент расстроенного пианино в каком-нибудь захудалом пабе перед жующей публикой. И она называла это громким словом «концерт».
– Здесь, в Сохо?
– Не совсем. Но я вспомнила, что ты говорила об этом ресторане, и решила зайти. Сама знаешь, как я люблю бывать в новых местах.
Страсть к новизне была одной из немногих черт ее характера, хорошо известных Лорен. Пока она росла, неугомонность матери не знала границ. Морин постоянно придумывала себе новые занятия, которые могли бы заинтересовать ее и дать чувство незаменимости. Ее увлечения стремительно менялись: от игры в бинго до чечетки, от кулинарии до писательства.
Каждый раз, начиная очередное дело, она светилась от энтузиазма. Но как только пропадало чувство новизны, иссякал и ее интерес. Морин объявляла, что материнский долг не позволяет ей разбрасываться и отвлекаться на посторонние занятия. Это была ложь, и обе знали об этом. Лорен довольно рано начала понимать, что отец больше любил ее, чем маму, и после его смерти мама пыталась заглушить чувство обиды в погоне за новыми впечатлениями.
Это была одна из многих запретных тем, которые никогда не затрагивались матерью и дочерью после восстановления отношений.
И все же Лорен показалось очень странным, что мать пришла в суши-бар одна.
– Мне казалось, ты терпеть не можешь ходить по ресторанам в одиночестве, – заметила она.
Морин бросила быстрый взгляд на Иззи, надеясь, что достаточно красноречиво дала понять о своем нежелании рассказывать Лорен о мужчине, с которым пришла в ресторан. Иззи же была слишком поражена тем, что эксцентричная блондинка – мать Лорен, и не хотела вмешиваться в достаточно напряженный семейный разговор. Она думала, что нет более сумасшедших родителей, чем у них с Крисом. Но теперь она поняла, что мать Лорен гораздо хуже. По крайней мере, на людях ее мать с отцом выглядели нормально. Иззи вдруг преисполнилась благодарности к Лорен за то, что она невольно смягчила ее собственное чувство стыда за родителей. Кроме того, ей стало ясно, что у Криса и Лорен еще больше общего, чем она предполагала. Черт возьми, ну почему ему нужно было уехать именно сегодня?!
Иззи слушала, как Морин с легкостью лгала, объясняя свое присутствие здесь.
– Ты говорила, что была здесь с Крисом и его сестрой, которая случайно тоже оказалась там в тот вечер.
– Да, и тогда ты сказала, что не понимаешь женщин, в одиночестве ходящих по ресторанам.
Лорен абсолютно забыла о присутствии Иззи и, спохватившись, виновато посмотрела на нее.
– Извини, Иззи…
– Так вы Иззи! – воскликнула Морин. – Как приятно вас встретить! Мне очень нравится ваша прическа. Я тоже хотела покрасить волосы в такой цвет, но испугалась, не будет ли это выглядеть немного вульгарно.
Иззи
Лорен вдруг вспомнила, что так и не представила женщин друг другу.
– Иззи, это моя мама, Морин. Мама, это Изольда Фэллон.
Морин тепло пожала Иззи руку.
– Я познакомилась с вашим братом, Иззи. Он очарователен.
Иззи поняла, что не стоит упоминать о телефонном разговоре с Морин. Ее приглашение на день рождения Лорен явно задумывалось как сюрприз для именинницы. К тому же Иззи не давало покоя таинственное и бесцеремонное выдворение из ресторана мужчины, с которым Морин пришла, чтобы он не попался на глаза ее дочери. А Иззи еще думала, что Лорен – совершенно обычная женщина, выросшая в абсолютно нормальной семье! Да они просто родственные души, подруги по несчастью!
– Мама, я все-таки не понимаю. Ты так и не ответила, что здесь делаешь одна?
Морин была спасена от необходимости объясняться, потому что Иззи вдруг уставилась на дверь и воскликнула:
– А она что здесь делает?
Мать и дочь обернулись к двери, и Лорен негромко ахнула. В ресторан вошла Бет, бывшая подружка Криса.
Лорен пожалела, что не осталась в Камберленде. Там ее по крайней мере не ожидали потрясения и сюрпризы на каждом шагу. Судя по реакции Иззи, сестра Криса была не менее удивлена, увидев Бет. Значит, ее здесь не ждали. Но, может быть, ее пригласил Крис? И, кстати, почему его до сих пор нет?
Бет явно не обрадовалась, увидев Иззи, да еще в компании Лорен. Однако ей ничего не оставалось, как изобразить на лице вежливую улыбку и подойти поздороваться. Только тут Лорен заметила, что ее сопровождает очень привлекательный мужчина, который деликатно остановился в стороне.
– Привет, Изольда, не ожидала увидеть тебя здесь. – Бет назвала Иззи полным именем, отлично зная, что это ее заденет.
– Не понимаю, почему. Ты же знаешь, что я часто бываю здесь.
– Да, но раньше ты приходила сюда, только если надеялась застать нас с Крисом. – «И испортить нам вечер», – добавила Бет про себя.
– Вовсе нет! – резко возразила Иззи. – Я часто заходила сюда одна или с друзьями. Наши встречи были чистым совпадением.
Бет решила прекратить перепалку и только пожала плечами. Ее раздирали противоречивые эмоции, но было жаль тратить энергию на выяснение отношений с сестрой Криса. Бет повернулась к Лорен:
– Привет, Лорен, как дела?
– Отлично, а у тебя?
– Хорошо, спасибо, – тепло улыбнулась ей Бет. Лорен хотелось скорее попрощаться с Бет, но вместо этого пришлось знакомить ее с Морин.
– Это моя мама, Морин, а это Бет Сэвиль. Она была лечащим врачом Стеллы, когда несколько лет назад с ней случилась неприятность, помнишь?
– Ах да, конечно! Стелла рассказывала, что вы очень заботились о ней.
– Я не сделала ничего особенного.
Бет не стала говорить, что Стелла относится к тем настойчивым пациентам, которые являются сущим проклятием для любого врача. Поэтому легче исполнить все их требования, чтобы поскорее от них избавиться.
– Стелла придерживается другого мнения, – возразила Морин.