Шварцкау
Шрифт:
— Не думаю. Не больше твоего «таргара».
— Понятно, — сказал Джек и посмотрел на шагающего по берегу «грея». До него еще было метров двести.
— Ну что, я готов. Как вы собирались действовать?
— Мы собирались действовать без придурков из второй роты, — пояснил Баркли и, приподняв кепи, почесал макушку. — Подождем, пока пройдет этот «грей», а потом…
— Эй, я там что-то увидел! — взволнованно произнес Подольский, нагибаясь над обрывом.
— Где? — спросил Баркли.
— Там внизу что-то прошло
— Какое по форме?
— Не знаю. Темное, вон даже вода разошлась.
Джек с Баркли стали внимательно следить за поверхностью реки.
— Это может быть от ямы возмущения, — сказал Джек.
— Как это? — не понял Баркли.
— Ну, вода попадает в яму и закручивается…
Не договорив, Джек замолчал. Теперь и он заметил какое-то движение, как будто большая сапига сделала выход к поверхности и снова ушла на дно. Да что там большая — гигантская!
Похоже, что пилот «грея» тоже увидел это. Машина остановилась, и ее пушка часто застучала, вспарывая толщу воды бронебойными снарядами, а спустя мгновение с того места, которое обстреливал «грей», вспучивая воду, поднялось невиданное, похожее на гигантского краба чудовище. На одной из его «клешней» полыхнул огонь, и снаряд крупного калибра разорвал «грея» пополам. Его ходовая часть улетела прочь, а сорванный корпус скатился в реку и его понесло течением.
Джек сам не помнил, как упал на землю и подтянул к себе «рапиру». Потом приподнялся, чтобы взглянуть на чудовище и увидел огромный зрачок крупнокалиберного орудия. Сверкнула вспышка, стомиллиметровый снаряд ударил в обрыв и, пройдя под Джеком, выскочил из толщи земли и разорвался возле одинокого дерева.
Подхватив винтовку, Джек тотчас откатился в сторону, и следующий снаряд обрушил высокий берег, отчего поднялись грязные брызги и на Джека посыпались огромные комья земли вперемешку с корнями трав.
Джек инстинктивно закрыл собой винтовку, сохраняя хоть какую-то возможность сопротивления, однако он боялся, что сейчас противник возьмет поправку и выстрелит еще раз. Но выстрелы ударили издали: сначала один, потом грянул дуплет «чино», и совсем рядом что-то взорвалось с такой силой, что ударная волна сорвала с прибрежных кустов листья.
За первым взрывом последовал еще один, послабее, и над рекой взметнулись куски брони и покореженная оснастка.
Джек не закрывал рот и старался дышать часто, чтобы не потерять слух. Он ждал новой канонады, но обстрела больше не было, и вскоре кто-то коснулся его плеча:
— Эй, Джек…
Джек обернулся. Комья земли скатились ему за шиворот, и плечи передернула судорога.
— Ты ранен? — встревожился Баркли.
— Нет, вроде… А где Подольский?
— Он в порядке, только слышит плохо. Там, под кустом, отлеживается.
Баркли показал куда-то за спину, где отсутствовала большая часть обрывистого берега и над водой
— Ты точно в порядке?
— Да, — кивнул Джек, приподнимаясь, и сел на взрыхленную землю.
— Тогда я пойду к Подольскому, что-то он снова свалился…
Джек посмотрел на солнце и улыбнулся. Он тоже слышал не очень хорошо, звуки приходили к нему какими-то сжатыми пакетами, как в кодировочной станции.
Ух-бух, ух-бух…
Что это такое? Может, показалось? Но нет, звуки сопровождались сотрясением земли и, покрутив головой, Джек увидел возвышавшегося на кустами «гасса».
— Эй, осторожно! — крикнул он и услышал свой голос в прежнем пакетном дроблении: эй-ост-рож-но…
— Эй, поосторожнее!
Это уже был Баркли. Он проведал Подольского, вернулся к Джеку и теперь размахивал руками, показывая пилоту «гасса», что здесь люди.
Поначалу казалось, что пилот его не слышит и не видит, но это было не так — Джек знал, что даже у самых больших машин очень хорошие аудиофильтры.
Робот остановился, открылась толстая бронированная дверца, и выглянувший пилот крикнул:
— Раненые есть?!
— Нет, мы в порядке! — ответил появившийся Подольский и покачнулся.
Пилот захлопнул дверцу, развернул машину, и она зашагала прочь, подминая узловатые ветки колючего кустарника.
Джек поднялся на ноги и посмотрел на реку, с которой теперь поднимались клубы пара. Подойдя ближе к обрушенному берегу, среди грязной, взбаламученной воды он увидел остов пораженной вражеской машины. Видимо, это и был ихтиоформ, робот на длинных, трехзвенных опорах с плоским, как тело краба, корпусом.
Сейчас в нем зияли две устрашающего вида пробоины, левый манипулятор был сорван, а правый — с основным орудием, уткнулся стволом в песок заросшего камышом острова.
— Это была такая горячая баба! — раздался голос капрала Подольского. — Она подбрасывала меня чуть ли не до потолка! Ощущения были такие, что…
— Ладно, Войтек, про баб позже, — сказал Баркли и, подмигнув Джеку, похлопал Подольского по плечу. — Позже расскажешь, а сейчас пойдем к машине.
— Нет, я хочу спуститься к воде и прополоскать рот! — потребовал Подольский каким-то не своим голосом и, соскочив на рыхлый обвал, заскользил к воде.
— Что это с ним? — спросил Джек, обмахивая с винтовки землю.
— Это от легкой контузии, — пояснил Баркли. — С ним уже было такое после «Машинерии». Про баб начинает рассказывать, про жарких, жестких, нежных и всяких прочих баб.
— Очень женщин любит?
— Не больше других, но вот контузия… Пойду за ним, а то как бы в воду не сиганул, дурак.
Тем временем на обрывистом берегу чуть ниже по течению собрались едва ли не все машины второй роты. Пилоты выглядывали из кабин, однако спешиваться не торопились — в реке мог оказаться еще один ихтиоформ.