Схватка Бессмертных Екатерина Шельм
Шрифт:
Она не отрицала свою вину, закрывшись в своей гордости и гневе. Да никто ей и не поверил бы. Шеферды осудили ее быстро и без права на обжалование — все указывало на нее. Связанная браком, она осталась в поместье, но стала изгоем. Слишком гордая, чтобы оправдываться, слишком презираемая, чтобы хоть кто-то вступился за нее, она стала местным призраком. Гуляла по саду в сопровождении волчиц-спутниц из рода Ходж, старалась не попадаться на глаза никому из Шефердов.
Встречи с ней всегда были для Ретта тягостными. Он не мог ее игнорировать — она была все-таки женой его брата и приличия, воспитание и банальная жалость всегда заставляли
— Доброе утро, Женевьева. — вежливо начал он очередной круг мучительных расшаркиваний.
— Доброе утро, сэр.
В это «сэр» обращенное ко всем мужчинам Шефердам она вкладывала столько презрения, сколько не было в ином грязном ругательстве.
— Прекрасная погода для прогулки. — не сдавался Ретт, мысленно давший зарок, что после третьей фразы его долг вежливости будет исполнен и он сбежит отсюда подальше.
— Хельстром снова тренируется. Как думаете на сколько его хватит на этот раз? — пропела девица с мстительной улыбкой. Ретт разом вспомнил почему ему в тягость говорить с ней. Женевьева была не особенно красива, но мила. Русые волосы завивались в милые кудряшки, она носила простые, строгие на северный манер своей родины платья и выглядела младше своих двадцати девяти лет.
— Уверен, в этот раз он завяжет с алкоголем окончательно. — соврал Ретт. Никакой уверенности на этот счет он не испытывал.
Женевьева медленно, очень медленно растянула губы в улыбке.
— Не-со-мне-нно, — протянула она с издевкой. — Прошу извинить.
Прошуршали юбки, она прошла мимо, закатив глаза. Волчицы-спутницы, гордо задрав нос, прошествовали следом.
Ретт не мог бы однозначно сказать, что он чувствовал по отношению к жене брата. Она открыто ненавидела всех Шефердов, но ведь и они не были к ней радушны. Фамильная гордость не позволяла ей искать прощения или улещивать кого-то, а приказ императора не давал покинуть нежеланного мужа. И Хел и она оба были в ловушке. Вопрос отравила ли она волчицу Хела формально оставался открытым, но уже был не столь важным. Даже если она этого не делала, после трех лет молчаливого бойкота у нее было полно поводов ненавидеть семейство Шефердов.
Отыгрывалась она на Хеле, заставляя покупать себе наряды, которые после не носила, возить ее в императорские сады на длинные прогулки и каждый божий день завтракать с ней на веранде словно счастливые влюбленные. Делала она это, несомненно, назло, но при каждой попытке бунта Хела император получал слухи, что старшая доченька стаи Ходж не так уж и счастлива в браке, что может накалить отношения между стаями. Далее следовал категоричный приказ уважить девчонку и не устраивать скандалов.
«Если я разорву Великий союз, то ведь и они смогут разорвать этот ненавистный брак» — подумал Ретт. Он поспешил в лабораторию, где его ждал Жан.
Ла Росси вставлял в горшки с редкими растениями, которые он выращивал для своих экспериментов бирки с указаниями по уходу. Эти кустики были капризнее любой красотки-куртизанки. Варнский клевер должен был находиться на солнце три часа в день, не больше и не меньше, иначе его цветки переставали иметь необходимые алхимику свойства. Полив Жгучих незабудок должен был быть только в темное время суток. Пустынная сокодавка требовала перепадов температуры в двадцать градусов и каждый день на ночь алхимик ставил ее в специальную охлаждающую камеру.
Ретт почувствовал укол стыда.
поселком Имперская Роща, где находился летний дом императорской семьи, проложили бы первые пути.
— Ретт, помоги мне тут. — попросил Ла Росси. В четыре руки они перенесли очередной освобожденный от химикатов и макетов стол и поставили в угол. Лаборатория алхимика пустела. Все едкое, бродящее, опасное Жан вытравлял прочь. Макеты разбирал, химикаты и ингредиенты консервировал, от новых поставок отказывался. Эти переговоры он отдал Ретту. Жан, добрая душа, не мог смотреть в глаза торговцам и говорить «ваш товар мне больше не требуется». Оставь это дело ему, тот, чего доброго, просто не смог отказаться от поставок, и к их возвращению все поместье было бы завалено вулканическим стеклом, опилками, черными пиявками, минеральной водой в бутылях и образцами металлических сплавов со всех плавилен империи.
Ретт чуткостью не отличался. Говорил как есть — мэтр останавливает работу на несколько месяцев, ваши поставки на данный момент не требуются. И глядя на него, торговцы просто кивали, вздыхали и убирались восвояси, не решаясь ни просить, ни спорить.
— Я думаю, что нашел кое-что, Ретт, — Жан вытер руки о фартук и подошел к большой доске, на которой мелом писал список первоочередных дел по консервации лаборатории. Он перевернул ее, на изнанке показался второй список.
Жан подошел к загадке обращения в оборотней так же, как к любому своему эксперименту. На доске было написано:
1) Подтверждение гипотезы. Источники???
2) Сбор ингредиентов и оборудования
3) Эксперимент № 0
4) Документация и потоковое производство
Ретт увидев это в первый раз тихо посмеялся себе под нос. Жан был в своей стихии.
— Я читал одну книгу и там было упоминание архива Совета Стай.
— Никто не знает где он. Он может быть давно разорен и растащен по фамильным библиотекам.
— Я почти уверен, что это так. Но вопрос географического местонахождения Ретт. Довольно туманные намеки в тексте.
— Да уж. «Гориста местность, а над ней орлы летают в вышине» — на память продекламировал Ретт строки из старой книги. — Поэзия да и только.
— Именно! Именно! — глаза Жана загорелись. — Я навел кое-какие справки! Ты знаешь чем увлекался Мильдар Первый Завоеватель?
Ретт пожал плечами.
— Поэзией, Ретт! Поэзией! Он писал довольно посредственные стишки, в перерывах между завоеваниями и эти строки из его стихотворения «Падение Дастана». Никакого Дастана я на карте не обнаружил, пришлось залезть в исторические географические карты. Ваша библиотека, Ретт, должен я сказать, просто великолепна! Я увидел…
— Жан, ближе к делу.
— Да-да, прости. Так вот во времена Мильдара Первого Дастан был столицей некого княжества Зильтамар. Он же начал с объединения земель вокруг своей страны и только потом двинулся на север. Завоевав это княжество, он переименовал его и назвал город Редушен, в честь своего отца. Это город на севере Маркии сейчас, — Жан развернул на столе карту. — Вот он. — Жан ткнул пальцем в точку на карте.
— И ты полагаешь, что архив совета Стай может быть там.
— Да. Это возможно, при условии если он не был разграблен и не осел в библиотеках стай Маркии. Что тоже возможно, но и это не тупик для нас.