Схватка с кобрами
Шрифт:
Касс, лежа на спине, сквозь заиндевевшие ресницы глядел в тоже опушенные инеем глаза Хайда. Щетина смерзлась, губы потрескались, еле шевелятся. Потянул Хайда за рукав. Хайд поднял его в сидячее положение, спрашивая в замерзший воротник парки:
– Можешь? – Громче: – Можешь? – Он старался перекричать завывание обжигающего грудь ветра и превозмочь навалившуюся с того момента, как остановился, тяжесть. Заставить Касса двигаться тяжелее, чем его тащить, а это, возможно, еще предстоит. – Вставай, – вопил Хайд, усаживая его, потом переворачивая на живот и
Крича и бранясь, поставил на ноги. Зажав рукой бок, Касс согнулся, словно его сейчас вырвет. Хайду хотелось его бросить, отвязать шнур, и пускай скатится в черную воду и скроется в ней с глаз долой. Не может. Это значит – лишиться цели, признать собственное поражение. Касс – необходимый груз, придающий смысл его страшному путешествию. Придерживая руками, привалил к себе припавшего всем весом Касса. Оба шатались под завывающим ветром, парка побелела от снега, при малейшем движении трещала в швах и складках. Где-то близко за ними обязательно должен быть патруль. Чувствуя на щеке холодное дыхание, потащил Касса за собой.
– Давай, приятель! Смотри, сколько сделали, черт возьми, за день! – Касс беззвучно кивал. – Если будем двигаться, не догонят! – Два шага, третий, четвертый, пятый и шестой; доковыляли до засыпаемых снегом последних следов Хайда. – Двигаться, двигаться, двигаться... – бормотал он, подбадривая и Касса, и себя.
– Где они? – услышал он.
– Позади. Сзади нас. Должны быть!
Касс остановился на свежем, по щиколотку, снегу, пошатываясь, выпрямился и, словно тонущий, замахал руками. Серое безжизненное лицо. Потом повернулся и прохрипел:
– Проваливай! Валяй отсюда!
Хайд улыбнулся растрескавшимися губами. Упрямо двинулся вперед, таща за собой Касса. Где-то под ними, как некая преграждающая путь опасность, невидимая река. В короткие промежутки между порывами ветра слышен ее ледяной рокот. Нависшая над ними стена то удалялась, то приближалась, как будто угрожая столкнуть в реку. Находиться здесь, как и продолжать их бесполезный путь, было безумием. Хайд оглянулся. Медленными деревянными движениями Касс приблизился к нему и тут же навалился всем телом. Однако под заиндевевшими ресницами блеснула решимость. Одобрительно кивнув, Хайд двинулся дальше.
Выстрела почти не было слышно – словно глухой хриплый шепот. Как и последовавших за ним еще двух. Увлекая за собой Касса, Хайд упал на обочину. Касс, ударившись о припорошенный снегом лед, застонал.
Ничего не видно. Абсолютно ничего. Дорогу позади переметал снег, скрывая от глаз стрелявших. Хайд прислушался, но ветер заглушал все звуки. Лишь вдалеке громко трещал лед.
– Откуда? – послышался голос Касса.
Хайд только потряс головой. Откуда-то сзади. Их мельком увидели в разрыве снежной завесы. Правда, наверняка снова потеряли.
Преодолевая порывы ветра, с трудом поднялся на ноги. Поставил на ноги Касса и заставил себя и его продолжать путь. Его трясло теперь уже не от холода. Те где-то рядом, не дальше сотни ярдов. До рассвета еще много часов. Им столько
Отсюда тебе не выбраться... – снова вернулось здесь, в относительном затишье за скалой. Отсюда не... В конце концов этот настойчивый примиряющий с поражением шепот вытеснит из головы все мысли. Заморозит разум.
– Пошли! – рявкнул он в ухо Кассу.
Тот изможденно кивнул.
На дороге тень, громадная фигура, с трудом движущаяся сквозь метель.
Хайд, не думая, в диком опьянении, выстрелил. Фигура поскользнулась, запнулась и, рухнув вперед, исчезла, будто проглоченная снегом и ветром. Что-то прогремело вниз, к реке. Всплеска не было слышно.
– Давай!
Кажется, никого. Только сквозь завывание ветра вроде бы слабый, похожий на овечье блеяние, крик. Нельзя сказать наверняка. Могло и показаться. Обнявшись, двинулись дальше – прошли двадцать ярдов, даже тридцать, прежде чем, согнувшись навстречу ветру, остановиться и перевести дух, жадно глотая морозный воздух. Тропа сузилась, и они нащупывали ее ногами. Под снегом вдруг оказались нетвердо лежащие камни. Громкое журчание воды по камням и ледяным закраинам.
– Где дорога? – взвыл Касс.
– Черт ее знает! – крикнул в ответ Хайд.
Путь преграждала узкая черная, если не считать ледяных закраин, речка. Встав на колено, Хайд поглядел в обе стороны. Справа она, вздувшись, менее круто уносилась прочь. Слева – сверху – исчезала в узкой расщелине между скал. Не видно никакой тропы. Они застряли на берегу. Дорога к перевалу исчезла.
– Где же она?
Должна быть на другом берегу узкой речки. Хайд напрягал глаза, пытаясь увидеть что-нибудь сквозь снежную крупу. Ни сколько-нибудь открытого пространства, ни неба, ни горных вершин. Лишь черная теснина, из которой вытекала речка.
Шорох перекатывающихся, трущихся друг о друга камней.
В снежной круговерти темные фигуры.
– Ложись! – потянув за рукав, крикнул он Кассу. Первые выстрелы были далеки от цели. Приближающиеся фигуры – их двое – уменьшились в размерах, пригнулись к земле. Залегли. – Давай за реку, Касс, – горячо зашептал он на ухо. – Двигай... через реку! Прикроешь меня!
Касс, как раненый зверь, пополз по камням. Еще два выстрела. Инфракрасные ночные прицелы. Даже в такую погоду движущаяся фигура Касса видна достаточно хорошо. Поднял свой автомат. Ночной прицел устаревший, слабый... правда, хорошо, что те улеглись рядом. Услышал, как Касс охнул, ступив в ледяную воду. Трижды нажал спусковой крючок "Калашникова". Размытый силуэт в инфракрасном приделе не исчез, однако послышался стон. В ответ раздались отдельные беспорядочные выстрелы. Хайд пополз по покрытым снегом камням к воде.