Схватка с судьбой
Шрифт:
– Да это же хаггарес… – изумился господин Оирид, рассмотревший Казара.
– Именно, – вскинула подбородок Майяри. – Вы должны понимать, что его содержание обходится мне очень недёшево.
– Деточка, не морочь мне голову. У тебя есть жених? Вот пусть он и платит.
– Это мой слуга, – от голоса девушки мороз пошёл по коже, – и ему плачу я.
– Шерех, это же ты его приставил? – попытался изобличить ложь Оирид.
– Что ты! Я только помог найти подходящего приличного и способного мальчика. Связей-то у меня
– Обокрасть меня хотите! – вызверился хаги.
– Не хотите платить, пусть платят ваши внуки, – холодно отчеканила Майяри.
– Ну и сколько же ты ему платишь? – насмешливо осведомился Оирид.
– Тридцать золотых. В месяц, – не моргнув глазом ответила девушка.
– Госпожа, ваше платье, – Казар начал торопливо развязывать её подол и заботливо оправлять его.
Господин Шерех едва сдержал кашель.
– Да такого ценного слугу впору самого охранять, – протянул глава жаанидыйских хаги.
Ну откуда ей знать, сколько платят охранникам?
– Это хаггарес, – с достоинством напомнила она. – Очень способный. И как слуга весьма приятный. Я бы платила больше, если бы у меня были такие деньги.
Казар уставился на неё преданным собачьим взглядом.
– Ничего я больше платить не буду!
Вот же желчный дядька! Деньги Майяри совершенно не были нужны, но вот убедить хаги, что хаггарес именно её слуга, который подчиняется только ей, – а у слуги, которому платит кто-то ещё, два хозяина, – требовалось.
– То есть жаанидыйские хаги считают, что они вправе похищать кого-то, приносить им беспокойство и убытки и при этом не нести никакой ответственности, так, господин? – Майяри высокомерно вскинула брови и, завязав в узел все свои предрассудки, повернулась к Шереху и возмущённо воскликнула: – Дедушка, сделайте что-нибудь!
Шерех аж покачнулся от неожиданности и прижал руку к груди.
– Моя дорогая, – нежно протянул он и, взглянув на Оирида, уже совершенно серьёзно заявил: – Хватит зажиматься. Твои внуки набедокурили, ты и плати. Девочка и так в зависимом положении, и я не хочу лишать её возможности платить хотя бы за одного слугу. Нечего издеваться над сиротой.
– Ах вы златокрады! – прошипел Оирид, но отмахиваться больше не стал. Только смерил Майяри суровым взглядом и попытался прощупать её силами. Та возмущённо отбрыкнулась. – И нужна тебе такая проблема, Шерех? Она из тебя всё до медяка вытянет. Вот обживётся, осмелеет и начнёт тянуть…
– Да разве мне жалко, – лучился улыбкой старый консер.
– А проблем тут даже больше, – глава жаанидыйских хаги усмотрел за спиной Майяри высокую фигуру Ёрдела. – Сплавил бы их в общину.
– А тебе что, не нужны?
– Мне, – Оирид угрожающе посмотрел через плечо на внуков, – и двух яйцемозгов хватает!
Ёрдела наконец заметил и хайнес. Рот его сперва
– Так, я понимаю, со всем разобрались, поэтому повторяю приказ. Пшли все вон отсюда!
– Подождите, – Вахеш виновато посмотрел на деда, – мы тут потеряли… кое-кого.
– О, – мрачное лицо Бриша порозовело и повеселело, – я, кажется, даже знаю кого.
Вахеш и Леахаш переглянулись. Явления прадеда они не ожидали, а тот явно не одобрит их задумку. Ряжения в женские платья старым консером всегда осуждалось. Но они же для дела… И не бросать же брата.
– У меня здесь есть одна прекрасная госпожа… – Бриш игриво повёл бровями, и через пару минут из-за кустов величественно выплыла очень красивая женщина. Держалась она с большим достоинством и безо всякого страха, но казалось, что её связывают невидимые путы. – Внешнее сходство с вашей семейкой очевидно. Родственница?
Майяри с недоумением посмотрела на женщину. Та показалась ей смутно знакомой, наверное, из-за родового сходства.
Кашлянув, господин Вахеш насупил брови, поджал губы и сдавленно попросил:
– Освободите нашу… родственницу. Пожалуйста.
– Да-да, вам же будет лучше, если с её головы и волоса не упадёт, – Леахаш не удержался от насмешливой улыбки.
А вот Ранхаш отреагировал как-то странно. Сперва он едва заметно приподнял брови, моргнул пару раз и пристальнее всмотрелся в «родственницу». Заинтригованная его реакцией, Майяри вновь взглянула на женщину, столкнулась с весёлыми жёлтыми глазами… и изумлённо распахнула рот.
– Ого, – вырвался у неё нервный хохот.
Стоявшие до этого неподвижно тени зашевелились, начали хмурить брови и жевать губы в попытках сохранить серьёзность.
– Слушай, Шерех, я что-то не понял, кто… – господин Оирид обернулся к старому консеру и осёкся, увидев его растерянное и малость обалдевшее лицо.
И только Узээриш, посмотрев на «женщину», вначале изумлённо приподнял брови, а потом досадливо скривился.
– Ну теперь-то вы меня отпустите… господин? – прошептала прелестная госпожа.
Раздались многоголосые кашли, а Майяри захотелось поаплодировать.
– Увы, я вынужден, – улыбающийся господин Бриш с сожалением покачал головой и, опустив пленницу на траву, освободил её.
Она сразу же изящно повела плечами и тряхнула волосами. На лице хаги мелькнуло искреннее сожаление.
– А ваши родственники очень рискованны, раз осмелились отпустить вас одну ко мне. Я ведь, – он многозначительно осмотрел её фигуру, – мог и не устоять. У Вотых же есть только одна дочь? Госпожа Вианиша, я не ошибаюсь?
– Ошибаетесь. Это… – Вахеш кашлянул, – другая Вианиша.
– Подожди, – нахмурившийся господин Оирид, кажется, поймал какую-то мысль, – это…
– Буду надеяться на новую встречу, – пропел Бриш вслед красотке.