Схватка с судьбой
Шрифт:
– Это Борлановский внучок, что ли?
– Он самый, – с гордостью отозвался тот.
– Ба, да он же у тебя нечувствительный шельмец! По одним законам и живёт. Это ж его ребята мой нордасский товар лет десять назад на границе завернули.
Прижимистый Оирид был злопамятен.
– Ну на каждого своё беззаконие найдётся, – протянул Шерех.
– И где это беззаконие? – Оирид подался вбок, пытаясь высмотреть за спиной харена девушку.
Подумав, Майяри сама сделала шаг в сторону и спокойно взглянула на хаги.
– Ох и тощая! – выдохнул
– Ты им веришь?! – поразился Югеш. – Да им даже хайнес запретил жениться!
– А как это связано? – удивился, собственно, хайнес. – Боги меня упаси сомневаться в разумности такой строгой госпожи, как госпожа Майяри.
– Все говорят, что вы не доверяете харену, – с вызовом заявил Югеш.
– С хареном у меня личные счёты, – тонко улыбнулся Узээриш. – Я тоже живой и тоже… влюблён в госпожу Майяри.
Мгновенно воцарившуюся тишину нарушил вскрик оступившегося Бриша.
– Всем же известно, что мужчины моего рода могут жениться только по любви. И, конечно же, я использую все средства, чтобы госпожа Майяри не досталась другому мужчине. Кто-то меня осудит? – Риш обвёл присутствующих взглядом, но никто не посмел и слова сказать.
Только Ранхаш обжёг ледяным взглядом и Майяри недоверчиво приподняла брови.
– Никто, – удовлетворённо подвёл итог хайнес. – А теперь к сути. Вы посмели устроить бой посреди города, нарушив этим закон и порядок. Кроме того, вы посмели плести интриги за моей спиной, – неприятный взгляд достался Шереху и пренебрежительный – Бришу и Югешу. – Столица ещё не оправилась от волнений, а вы посмели опять мутить воду!
– Мой господин, я приношу извинения за своего правнука, – Шерех с глубочайшим смирением склонил голову. – Признаю, мы, Вотые, совсем не знаем меры, когда доходит до любви. Страх затмевает нам разум. Мы готовы понести любое наказание и выслужить прощение.
– Мои внуки – бездари и олухи, – куда прямее высказался Оирид, – но зла они не желали и вляпались по дурости. Самонадеянные идиоты! Я их сам накажу со всей строгостью.
Бриш и Югеш посерели.
– Так как не пострадало ничего, кроме моего дома, я прошу о снисхождении с вашей стороны, – закончил Оирид.
– Наказание я определю для всех сам. Я тоже это люблю, – скривился в усмешке Риш.
Братья-хаги вроде приободрились после этих слов, но дед омрачил их радость.
– Чего воспряли, соплежуи? Значит, дважды наказаны будете!
– Все военные, участвовавшие в этом безобразии, высылаются из столицы на два года без права вернуться раньше этого срока, – холодно отчеканил хайнес. – Хаги, все без исключения, направляются на починку городских стен. Всех стен! Они давно нуждаются в ремонте. Как раз останется меньше времени на дурость.
По скулам Оирида заходили желваки: работы привалило не меньше, чем на полтора года.
– Господа Вахеш, Леахаш…
– Они приехали со мной, – поспешил выгородить внуков Шерех.
–… и Викан… – Узээриш в недоумении осмотрелся. –
– Он будет очень сожалеть, что пропустил такое веселье, – нервно улыбнулся Вахеш.
Риш смерил его недоверчивым взглядом.
– Господину Оириду и господину Шереху вменяется в обязанность выплатить в казну города по две тысячи золотом. Каждому.
Столь сокрушительное наказание даже заставило Оирида покачнуться.
– А теперь главные зачинщики, – хайнес повернулся к Бришу и Югешу. – Вы с завтрашнего дня отправляетесь в подземный город в подчинение господину Адору. Скажет землю таскать, будете землю таскать. Прикажет искать дно у подземной реки, будете искать дно. Всё ясно?
Бриш понуро кивнул, а Югеш лишь яростно раздул ноздри.
– И мой дорогой харен, – Узээриш с улыбкой обернулся к Ранхашу.
Тот встретил его совершенно спокойным взглядом.
Ранхаш знал, что нарушил закон. Он был готов понести наказание: перед законом все равны.
Но сожаление или вину он не испытывал.
– Меня полагается лишить титула и выслать из города на десять лет, – сухо напомнил Ранхаш обозначенную по закону кару. Как лицо, облечённое властью и воспользовавшееся ею в личных целях, он должен был подвергнуться самому суровому наказанию.
– Лишить вас должности и отправить нежиться в объятия невесты? – насмешливо приподнял брови Узээриш. – Какое же это наказание? Тем более вы мне сейчас так нужны на вашей нынешней должности. Нет, харен, вы станете моим помощником на два месяца. Дольше я вас, увы, не выдержу. Я как раз собираюсь с головой нырнуть в дела сыска, и мне понадобится такая всезнающая тень, как вы. Будем работать день и ночь, день и ночь…
Ранхаш пристально посмотрел на хайнеса и спокойно произнёс:
– Завтра на рассвете у Дикири.
Ноздри Узээриша хищно раздулись.
– Договорились.
Почуявшая неладное Майяри забеспокоилась.
– Не нервничайте, госпожа, – Риш подмигнул ей. – Вы и ваш слуга – единственные жертвы здесь, поэтому наказание вам не полагается.
Но Майяри чувствовала себя наказанной. Ведь теперь она совсем не будет видеть харена.
– А теперь разошлись все! – приказал Риш.
– Подождите, господин, – заупрямился Оирид. – А кто будет платить за это?
И он обвёл рукой разгромленный сад.
– Шерех, это работа твоих сопляков! – обличающе заявил он.
– Вы первые начали, – ребячески улыбнулся старый консер. – Вот теперь узнаешь, каково мне. На деньги, что я потратил за всю жизнь на проказы сыновей и внуков, можно три Жаанидыя построить.
– Лучше бы детей строил, – фыркнул Оирид, смиряясь с мыслью, что у жуликоватого Шереха и медяка выудить не удастся.
– Господин, я напомню, что ещё положена компенсация мне, – холодно заявила Майяри. – Ваши внуки испортили наряд моего слуги и ранили его. Я ограничена в своих доходах и не могу платить ещё и за его лечение. Он мне и так дорого обходится.