Схватка с судьбой
Шрифт:
Когда ноги в очередной раз канули в пустоту и при разведении в стороны ничего не нащупали, Майяри поползла осторожнее, цепко ухватываясь за любой уступ. А когда над пустотой повисла задница, перевернулась на живот, позволила себе выпасть из лаза и, крепко схватившись за края дыры, повисла над сияющей пустотой. Точнее, повисла на потолке огромной, расползающейся в разные стороны пещеры.
Майяри нашла внизу знакомую тёмную площадку каменного столба – то ли остатки сталагната, то ли кусок твёрдой породы, который не смогла смыть протекающая когда-то здесь подземная река, – и, раскачавшись, перепрыгнула на
Несколько секунд она лежала неподвижно, ожидая явления садовников, но никто не пришёл. Видимо, хранители Сада сейчас наверху и вместе со всеми прилаживают храмовые ворота на место главных. Майяри, конечно, собиралась сделать что-то такое, чтобы отвлечь внимание всей общины – даже приберегла несколько идей, – но она даже не предполагала, что ей удастся отвлечь родичей настолько удачно.
Теперь нужно закрыть ворота Сада, чтобы ей точно никто не помешал.
Шипя и потирая ушибленное бедро, Майяри поднялась на ноги и застыла.
Она успела позабыть о великолепии Сада. Роскошного, потрясающего воображение, прекрасного и сияющего. Произведение искусства множества поколений.
Это был самый настоящий сад.
Всё огромное пространство пещеры занимали деревья. Высокие и низкие; стройные, с опрятной кроной; кривоватые, диковато очаровательные; пушистые и суховатые; с такими толстыми стволами, что и не охватить, или же, наоборот, такие тонкие, что ветви волосами шевелились от каждого движения воздуха.
Нет, они не были живыми. Стволы их были вырезаны из камня, отлиты из различных металлов, слеплены из глины, а кое-где стояли принесённые снаружи вместе с корнями мёртвые деревья. По стволам трещинами-змейками разбегались светящиеся символы, а ветви сгибались под тяжестью сотен тысяч разнообразных драгоценных камней. Они висели плодами, позвякивали мелкими листочками и сияли своеобразными цветами.
Под деревьями пышной колючестью раскидывались кусты, обсыпанные позеленевшей медной листвой и цветами-плодами из камней попроще. Тихо позвякивала искусно выточенная трава, мягко на вид шевелился бородатый мох на ветках и звенела усыпанная мелкими камешками паутина. То тут, то там, как грибы из лесного наста, торчали разноцветные, мерно сияющие друзы. Самая большая из них сверкала по центру пещеры. Великолепный развесистый полуторасаженный кусок горного хрусталя, в трещинах которого пламенел прожилками янтарь.
Майяри запоздало ощутила, как её подхватывают волны силы. Даже хаггаресские браслеты накалились, хотя девушка ничего не сделала. В уши полилась неразборчивая многоголосая каменная песня. Сад заширхал листвой, зазвенел, и камни, словно под порывом ветра, качнулись к девушке. Она торопливо шагнула на тропинку, подальше от призывно напевающих кустов.
С тихим дребезгом по камням покатился оторвавшийся от ветки камешек.
Под сенью деревьев запрещалось гулять. Впрочем, это был один из тех немногих запретов, которые, несмотря на строгую дисциплину, осмеливался нарушить почти каждый. Даже если старейшина увидит кого-то лежащим под кустом, то ничего не скажет. Захотел рисковать своей судьбой? Что ж, рискуй.
Маленькая
А потом случилось непоправимое, и Майяри возненавидела Сад.
Каменный Сад был сокровищницей их общины, местом силы. У каждой общины хаги имелась своя сокровищница, где они хранили свои богатства. Нет, это была не казна. Сокровищница давала силы слабым и умножала могущество сильных. Чем больше сокровищница, тем могущественнее община и тем сильнее её защита.
Майяри никогда не бывала в других общинах и не видела иных хагинских сокровищниц, но дед уверял, что их Каменный Сад превосходит любую из них.
И Майяри хотела взять это прекрасное творение в заложники.
Ворота Сада уже были закрыты, и девушка лишь начертила поверх них хаггаресскую печать Безмятежности – крайне надёжный замок. Ворота не пошелохнутся, даже если снесут стены, их окружающие. Ну по крайней мере, так было написано в Книге Знаний.
Убедившись, что её не побеспокоят, Майяри прошла вдоль стен пещеры, всматриваясь в едва заметные, маскирующиеся под трещины символы – наверное, самые древние из всех, что есть в общине. Далёкие предки нанесли их здесь, чтобы уберечь Сад от чужих рук. Если вдруг кто-то нападёт на общину и победит в схватке, старейшине и всем, живущим в общине, полагалось пробудить древнейший замок и запереть сокровищницу. И после этого никто: ни враги, ни сами хозяева сокровищ, – не смогли бы ни добраться до богатств, ни услышать их, ни воспользоваться их силами.
Последнее-то и было нужно Майяри.
Но чтобы пробудить замок, требовалось очень много сил.
Даже у Майяри, второй по могуществу после старейшины в общине, столько не было. Ещё и… Девушка с досадой посмотрела на браслеты. Впрочем, она уже знала, что при большом, очень большом желании эти железки её не остановят. Правда, на руки потом будет страшно смотреть и господин Шидай убьёт её. И Ранхаш вряд ли станет её защищать.
Ну если бы Ранхаш учудил подобное, она бы от лекаря его точно защищать не стала.
Задрав рукава повыше, Майяри глубоко вздохнула и, подступив к алмазному кусту, решительно всунула руки в его крону.
Точнее, попыталась.
Сильные пальцы до боли вцепились в её локоть и отдёрнули-отшвырнули прочь. Девушка грохнулась на землю и тут же через плечо, не оборачиваясь, хлестнула садовника щупами сил и только после этого развернулась… и испуганно ахнула.
Над ней стоял Ранхаш.
По его лицу расползались чёрные как сажа линии, а жёлтые глаза разъярённо светились.
Майяри невольно попыталась отползти на заднице, но супруг, зарычав, бросился на неё и повалил на землю.
– Р-ранхаш, – пискнула она, чувствуя, как муж яростно обнюхивает её грудь и шею.
– Ты что собралась сделать?! – вскинул тот голову и уставился на неё дикими глазами. – Безмозглое создание!
Он с такой силой сжал Майярины ягодицы, что девушка ощутила: ещё чуть-чуть, и когти вонзятся в её задницу.
Небритый, растрепанный и невероятно злой муж внушал священный ужас, и Майяри обомлела-онемела от страха.