Схватка с судьбой
Шрифт:
Раздался пронзительный женский крик, и хаги в едином порыве ужаса отшатнулись прочь. Тихим, перепуганным шелестом поднялся шёпот. А спокойное лицо старейшины мертвенно побелело.
Ёрдела казнили, когда ему было четырнадцать. С тех пор он сильно вырос, раздался в плечах, покрылся пятнами окаменевшей кожи, но всё равно его узнал каждый, кто был когда-то с ним знаком.
Повернувшись к Ранхашу, Ёрдел указал пальцем на старейшину Ирдара и спокойно заявил:
– Я помню его.
Ранхаш настороженно
– Майяри расстроится, если с ним что-то случится? – поинтересовался Ёрдел.
– Нет, – уверенно ответил харен.
– Эй, внук! – неожиданно прогрохотало сверху, и мужчины задрали головы.
Толпу накрыла драконья тень, многоголосый рёв раскатился по небу и кто-то, кажется из-за горы, ликующе завопил:
– Эхе-хе-хе-хей!
На одном из уступов весело ухмыляясь стоял Шерех.
– Сдавайся! – нахально потребовал он, глядя на правнука.
Радостное облегчение распёрло грудь, и Ранхаш почти расслабленно опёрся на край стены.
– А вот из-за этого расстроится, – успел он поймать взгляд Ёрдела.
Глава 78. Долг
– Господин, ну вы куда?
Из-за выступа выглянул Фоший. Улыбался он ласково, смотрел на старого консера почтительно, но почему-то всё равно Ранхашу явственно послышалось несказанное: «Куда тебя Тёмные понесли, старый хрен?!».
– Оступитесь, оскользнётесь, – со всё более и более фальшивой заботой залебезил домоправитель.
Ну не крыть же господина-друга на глазах у незнакомцев? Престиж ронять.
– Вы кто такой? – прищурился старейшина.
Подозрения, что над общиной кружат вовсе не хаггаресы, зашевелились в его голове.
– Ох, простите, – виновато всплеснул руками Шерех, – сейчас я спущусь немного ниже и представлюсь. Ранхаш, а что с девочкой? О, и боги, что здесь вообще произошло? Успели уже набезобразничать…
Пока старый консер, кряхтя и скрипя суставами, не очень ловко спускался к правнуку, тот начал приводить Майяри в чувство. Нажал на несколько точек на шее и тихонечко позвал:
– Майяри…
Та поморщилась, недовольно заворочалась в плаще и, уткнувшись лбом в плечо мужа, опять успокоилась.
А затем резко подорвалась и разъярённо уставилась на Ранхаша.
– Как ты… – не договорив, девушка болезненно зашипела и уставилась на свои запястья, свободные и страшно обожжённые.
Шерех со стоном спрыгнул на покорёженную стену, и Майяри с изумлением уставилась на него, а потом поражённо и испуганно – на брата. И заторопилась слезть с рук Ранхаша. На разрушенную стену она взглянула уже без удивления, с мрачной обречённостью.
Но зато Ранхаш хотя бы ей не соврал и действительно прилетел не один.
Воздух опять разрезал
– Майяри, представь меня, – Шерех одёрнул куртку и уставился на мрачных хаги самым радостным взглядом.
Девушка попыталась выйти вперёд, но вместе с ней вперёд прошёл и Ранхаш и выйти из-за его спины не удалось. Только немного выглянуть из-за плеча. Пришлось вещать оттуда.
– Позвольте представить, – веско обронила она. – Шерех Вотый, прежний консер рода Вотый.
– Ну, деточка, что так сухо? – наигранно обиделся волк. – Они могут подумать, что я тебе не нравлюсь.
– Падуба, – старейшина Ирдар холодно воззрился на внучку, – почему они здесь?
Вопрос скорее должен был прозвучать «Как ты посмела привести этих зверей в свой дом?».
– Господин Шерех прилетел познакомиться, – так же холодно отчеканила Майяри.
– Зачем такому уважаемому господину преодолевать столь долгий путь, чтобы встретиться со мной? Я не помню, чтобы наши дороги пересекались. Неужели я или мои подданные умудрились задеть честь семьи Вотый?
– Ну что вы, – лукаво поморщился Шерех. – Ваша внучка… м-м-м… Падуба? – получив утверждающий кивок, оборотень едва слышно пробормотал: – Кто бы мог подумать… – и продолжил: – Ваша внучка и мой правнук…
– До меня доходили слухи о помолвке, – сухо прервал его Ирдар. – Увы, но Падуба не станет его женой. У неё уже есть жених и разорвать эту более раннюю помолку будет оскорбительным для его семьи.
Майяри насмешливо приподняла брови.
– Юрдан, подойди, – старейшина подозвал к себе молодого рослого хаги, темноволосого, смуглокожего и гладко выбритого.
Молодой мужчина уставился на Майяри неприятным тяжёлым взглядом, и девушка узнала в нём парня, которого хорошо так поломала, когда её отлавливали после очередного побега.
– Ты, паршивка! – господин Шерех неожиданно уставился на Майяри злым, по-настоящему злым взглядом. – Раньше всех дунула сюда и до сих пор ничего не сказала и не сделала?!
– Господин… – взгляд старого консера стал ещё злее, и Майяри стушевалась, –… дедушка, я не успела. Вы так быстро прилетели.
– Мне очень неловко перед славным юношей и его семьёй, но ваша Падуба уже наша, – опять перешёл на миролюбивый тон Шерех, но не удержался от насмешки: – Успели прибрать к лапам. Странно, что вы ещё об этом не знаете. Думал, донесли радостную весть.