Схватка спецслужб, или Где решаются судьбы мира
Шрифт:
— Зачем же ты мне будешь платить, если Зоря давно является твоим агентом, и чтобы выявить, с кем она контактирует, платить должен я — тебе…
Ада усмехнулась краем губ:
— Ты прав, но наполовину.
Ничего не объясняя, она резко прервала этот разговор и тут же, протягивая руку к его лицу, предложила:
— Открой глаза.
И не понятно было: относится ли эта просьба к тому, чтобы он снял темные очки или чтобы он и в самом деле по-другому посмотрел на мир окружающих его людей. Он не противился и она действительно сняла с него солнечные очки и, глядя совсем незнакомым взглядом в его чистые сине-серые глаза, как-то по-особенному произнесла: «Постарайся подольше прожить». После чего резко оттолкнула и, сбросив с ног босоножки, бросилась бежать по мокрому песку. Он и в самом деле залюбовался, как мелькали се загорелые стройные ноги и как раз за разом сверкали
Вернувшись в гостиницу, кавторанг взял оставленную им на стоянке машину и отправился на виллу Найка. О происшествии в «Лавале» и о присутствии там Ады не было сказано ни слова.
А через два дня Румянцов вылетел в Веллингтон, где в условленном месте ему была оставлена шифровка от агентов, которую он взял в точно означенное время. В ней сообщалось, что босс высоко оценивает проведенную им операцию и надеется, что в ближайшее время он завершит выполнение их задач в Южной Африке.
Операция осуществлена; операция, которая им не проводилась и которую босс «высоко оценивает». Хотя, если разобраться, он проводит одновременно несколько операций, почти всегда действуя параллельно со своей агентурой в разных странах. Так что за операция завершена, успешное окончание которой с ним разделяет босс?! Румянцов пребывает в некоторой растерянности, но это не повод, чтобы радоваться или огорчаться, пока ситуация не прояснится. А для этого ему надо побывать в некоторых местах и встретиться с некоторыми нужными людьми.
Покинув столицу Новой Зеландии, Иван посетил Окленд, небольшой город сказочных гномов, роскошно живущих в двух-, трехэтажных домах, коттеджах и виллах. Такой и уже давно представлялась Ивану одна из финансовых столиц мира, где в тиши неимоверной роскоши, сибаритствуя, тихо проживали свой век солидные мужчины на пару с феерически прекрасными женщинами, весомо украшенными бриллиантами.
Проезжая по одной из улиц Окленда, Румянцов вдруг увидел Аду Андреевну. Она ничем не отличалась от холеных женщин, которых можно было увидеть только здесь, как и ничем не напоминала советскую женщину, которую также ни с кем, ни с какой женщиной на свете не перепутаешь… «Может, показалось?» — подумал Иван Михайлович, тогда как машина уже давно проехала то место, где мелькнул знакомый силуэт.
Словно мгновенно прокрутив назад пленку в мозгу, он вернул видение, зафиксировав его в памяти. Итак, она шла не одна, а была сопровождаема респектабельным господином очень преклонного возраста, выглядевшим, между тем, уверенно, с чувством собственного достоинства. Отчего он не притормозил, не остановил машину? Не оттого ли, что узнал эту парочку, каждого по отдельности, и проехал, чтобы не выдать своего присутствия.
Да, это он, подумал Румянцов, тот самый Дэвид Бросман, к которому он летал в Штаты! Человек-легенда, человек, лично знавший Сталина, Рузвельта, бывший с ними, как говорят, на короткой ноге, не раз лично встречавшийся с Гитлером, человек, остающийся близким другом Архимандритова. «Если даже и уходит их век, их Время не уходит из Истории… А вот если уходит время таких, как я, — прошептал для себя самого кавторанг, — исчезает и время нашего пребывания на этой Земле…»
Глава 20
Обстановка в центральных и южных регионах Африки менялась стремительно. Прошло немногим более месяца, как на Черный континент прибыли капитаны Иван и Богдан Суховы, а в мире стали происходить такие события, что еще несколько часов назад поступившая из Москвы информация становилась старой.
По прибытии в Африку братья представились в штабе главного военного советника генерал-полковника Равенских, лишь сутки назад — в соответствии с постановлением правительства — повышенного в звании.
На следующий день Суховы были вызваны в кабинет Начальника разведуправления, где неожиданно встретили полковника Ларичева, своего первого командира из Забайкалья, куда они после училища получили назначение в разведбат.
Ответив на приветствие вошедших, Ларичев сказал:
— Вы оба назначены в службу информации. Но одного из вас я перевожу в спецназ. Богдан, ты должен заняться организацией центра подготовки спецназа для ангольцев.
От него же браться Суховы узнали, что буквально недавно, с назначением новым главным военным советником Лркадия Давидовича Равенских,
С изменением ситуации нарастал и ширился вал секретных донесений, стекавший к начальнику информационно-аналитического отдела. Тогда как начальник разведки Ларичев, казалось, не успевал вызывать к себе офицеров.
— Слушать приказ: «Совершенно секретно… особой государственной важности… агентурной разведкой обнаружено усиление охраны ряда объектов, связанное с проведением геолого-разведывательных работ в Центральной и Южной Африке…»; «Совершенно секретно… особой государственной важности. Разведотдел оперативной эскадры ВМФ зарегистрировал полную смену системы кодирования в правительственных и военных каналах связи ряда государств Юго-Восточной Азии, имеющих тесные связи с ведущими банками Гонконга, Нью-Йорка и Лондонской биржи… Министр обороны Маршал Советского Союза Константинов»; «Совершенно секретно… особой государственной важности. Агентурной разведкой танковой армии, дислоцированной в городе Галле, в Группе советских войск в Германии установлено, что на территории ФРГ, Дании и в восточной части Франции зарегистрированы работы по строительству колодцев и хранилищ для ядерных боеприпасов. Приказываю: главному военному советнику генерал-полковнику Равенских, начальникам разведки ГСВГ, Балтийского флота, Тихоокеанского флота, ЮГВ, Прикарпатского, Забайкальского, Дальневосточного военных округов обратить особое внимание на сбор информации о системе ядерных боеприпасов на территории ФРГ, а также усилить контроль по изучению донесений о разработках урановых рудников и алмазных копий не только в Африке, но и в других местах планеты… Начальник Генштаба ВС Маршал Советского Союза Тупиков».
Еще месяц назад оперативная группа главного военного советника ничего не слышала о возможных разработках урановых рудников и алмазных копий… И вот теперь гигантские силы агентурной разведки брошены на вскрытие этой таинственной и явно сверхважной темы…
Благодаря секретным донесениям, сконцентрированным здесь, в Африке, становится очевидным: одновременно меняются цели и задачи ряда крупнейших соединений Советских Вооруженных сил… Что-то готовит грядущее?
«…Совершенно секретно… О результатах особых учений десантно-штурмовой бригады Дальневосточного военного округа… после учений стало известно, что подобных бригад в Советской Армии месяц назад еще не было. Одновременно в береговых войсках ВМФ страны приняты на вооружение новейшие виды изделий истребительно-противотанковой артиллерии. А также новейшие системы по обнаружению работ в области ядерных технологий и алмазной промышленности…»
«Совершенно секретно… особой государственной важности… Только для офицеров спецназа… Расследование обстоятельств гибели иностранных слушателей военноразведывательных курсов в ходе учебных боев с куклами… приказываю усилить контроль и охрану… особое внимание обратить…»
Капитаны братья Суховы вместе с коллегами приступили к подготовке ангольских бойцов и агентуры спецназа вооруженных сил. Они знают, что бескрайняя советская страна вкладывает в подготовку спецназовцев Анголы, Мозамбика и других так называемых дружественных стран огромные средства, исчисляемые многими миллионами долларов. Знают, что каждый их просчет в работе будет расценен как посягательство на репутацию и престиж СССР. А через короткое время они поняли, что и эти чернокожие слушатели, и их вожди считают себя полностью независимыми, не подчиняясь и не воспринимая воинскую дисциплину. Потому как глубоко убеждены, что русские преподаватели обязаны считать за честь обучать их. Ивана и Богдана поразили беззаботность и наивность, присущие недавним дикарям, искренне считающим, к примеру, что ни во время торжеств, ни во время похорон нельзя убивать людей. Абсурд, не вписывающийся в правила военного времени, если такое настанет…