Шведская сказка

Шкваров Алексей Геннадьевич

– Да! Да! Мой капитан, - Густав тоже загорелся этой идеей. Он вспомнил о своем противнике.
– И если вам удастся встретить этого гнусного изменщика Спренгпортена, я дозволяю, нет, я вам приказываю – убейте его. Слишком много чести для такого вероломного генерала, как королевский суд.

– Клянусь вам, ваше величество. Воля короля будет исполнена. – Капитан опять низко склонился перед Густавом.

– Пойдемте, я лично напишу указ, не ограничивающий вас в полномочиях. Вы станете моим карающим мечом. – Воодушевленный Густав бодро зашагал назад в свою палатку.

– Вот! – откинув перо в сторону, Густав перечитал еще раз написанное, - «Предъявителю

сего, капитану Гусману поручается…., а также всем военачальникам и военным чиновникам королевской армии предписывается оказывать всемерную помощь оному капитану и его партии. За уклонение от помощи будет следовать самое суровое наказание соизмеримое с военным временем. Густав». Возьмите, капитан, и да поможет вам Бог, а вы нашей многострадальной Швеции.

– Ваше величество! – в палатке опять показался адъютант. Густав глянул на него вопросительно, мыслями оставаясь еще на бумаге. – У вас просят аудиенции командиры Абовского и Бьернеборгского полков – полковники Хестеску и фон Оттен.

– Приму через минуту. Идите мой друг, и помните, ваш король с вами. – Густав радушно попрощался с капитаном. Тот постарался, как можно незаметнее покинуть палатку, пряча лицо от попавшихся ему навстречу двух полковых командиров.

– Ваше величество! – Перед Густавом высились две фигуры – фон Оттена и Хестеску.
– Чрезвычайное сообщение.

– Слушаю вас, господа. – Густав с удовольствием устроился в кресле, вытянув вперед ноги. Устал что-то. Давно не прогуливался, или же жара чертова измотала.

Полковники переглянулись, и первым начал Хестеску:

– Солдаты наших полков разбирают палатки и требуют отхода назад, в границы государства.

Густав вскочил от неожиданности:

– Как такое возможно, господа? – Король был поражен услышанным. – Мы стоим перед вражеской крепостью, которая падет с минуты на минуту, и вдруг мои верные финские полки заявляют об отступлении.

– Государь, - теперь говорил уже фон Оттен, - настроение солдат никудышное. Во-первых, все финны считают войну несправедливо начатой, вопреки решению риксдага, во-вторых, снабжение армии оставляет желать лучшего. Сейчас еще лето, но мы не успеем оглянуться, как наступит осень, а за ней и зима. Быстротечной кампании не получилось.

– Солдаты, - подхватил Хестеску, - прекрасно осведомлены, что наш корабельный флот постигла неудача и ныне он закупорен в Свеаборге.

– Это ложь! – вспыхнул король, - мы объявили на весь мир об одержанной моим братом Карлом победе.

– Объявить можно, что угодно, - усмехнулся Хестеску, - только почему ни один шведский корабль не может покинуть гавани Свеаборга. Не потому ли, что эскадра русских перекрыла все выходы в море?

– И с каких это пор солдаты стали разбираться в политике? – Густав уходил от неприятных вопросов.

– Да с тех самых, ваше высочество, - напирал Хестеску, - когда у них забурчало в брюхе, и стали разваливаться ботинки.

– Мы ожидаем со дня на день транспорты из Карлскруны – король слабо защищался. – И потом, - он вдруг вспомнил, - скоро, совсем уже скоро падут Фридрихсгам и Нейшлот, а там у русских устроены значительные магазины.

– Зачем тешить себя несбыточными мечтами, ваше величество. – Хестеску был зол и смотрел прямо в глаза королю. Его слова падали словно раскаленные капли металла, впиваясь в макушку несчастного Густава. – Корабельный флот выйти в море не может, галерный флот отошел от Фридрихсгама, а Гастфер со Стединком безнадежно застряли под Нейшлотом. Между тем, каждый солдат

знает, что силы русских прибывают ежечасно, а это говорит о том, что следует ждать их решительного наступления. И солдаты, все, как один, говорят одно и тоже: «Снова за все ответит Финляндия».

– Они собирают палатки! – печально повторил фон Оттен фразу, что прозвучала в самом начале разговора.

Густав заходил из угла в угол, нервно покусывая ногти. Его мысли были сумбурны, и он пытался уцепиться за каждую соломинку. Внезапно король остановился и почти выкрикнул:

– Я сам поеду в ваши полки, господа. Я хочу услышать мнение ваших солдат. Мне кажется, что я смогу их убедить в правильности избранной нами тактики. А некоторые задержки с провиантом, что ж, такое случается на каждой войне. Это еще не повод для отступления.

– А как быть с риксдагом? – ввернул угрюмый Хестеску.

– Ах, - Густав отмахнулся от вопроса, - с риксдагом все будет решено. Идет война, и парламент понимает, что никогда еще нация так не нуждалась в единении, как сейчас. Но, главное, господа сейчас это ваши полки. Едем немедленно.

Густав вылетел из палатки и в сопровождении конвоя королевских драгун прямиком направился в Абовский и Бьернеборгский полки.

– Солдаты! – выкрикнул король, гарцуя на лошади перед наспех собранными полками. – Мне не понятно ваше настроение, в тот час, когда наша несчастная родина находиться в опасности, когда коварный и двуличный враг вновь грозиться залить вашу Финляндию кровью. Мне сказали, что два ваших славных полка, хотят отдать на поругание русским вашу красавицу Суоми? Как вы будете смотреть в глаза вашим родным и близким. Ведь победа так близка. И навсегда откинем русских в глубину их необъятных земель и вернем себе то, что по праву истории принадлежит нам. – Король не знал финского языка, но на пути ему удачно подвернулся вездесущий Егерхурн, посланник Стединка, и Густав не преминул воспользоваться его услугами, как переводчика. (А уж как сам-то Егерхурн был счастлив, что вновь замечен и обласкан королем!) Говорить Густав умел и любил. Выкрикивая одну за другой напыщенные фразы, он воодушевлялся сам и распространял на всех окружающих, заражал своим оптимизмом и верой в несбыточное. Все казалось реальным и легко осуществимым. Да и финские солдаты, возможно впервые услышали о том, что они решили отступать. Так решили за них командиры.

Хестеску и фон Оттен недовольно переглядывались, слушая зажигательную речь Густава. Солдаты прокричали двоекратно: Ура! Ура! и разошлись, не до конца понимая, зачем их вовсе собрали.

– Ну вот, видите, господа, - возбужденный король обратился к командирам полков, - одно лишь слово государя и наши славные финны готовы за меня в огонь и в воду.

Хестеску и фон Оттен промолчали в ответ, и лишь склонили голову. Не мытьем, так катаньем, но своего добьемся – подумали. И отправились к своему старому генералу Армфельду.

А на русской стороне, тем временем, Екатерина шепнула тогда Безбородко:

– Попробуйте, через Гюнцеля, выйти на молодого Армфельда. Может перекупим его? Он достаточно способен влиять на моего кузена. Поговорите с ним, покудова один из их многочисленного семейства у нас плену болтается.

К выборгскому коменданту вызвали Тимо Сорвари:

– Отправляйся-ка ты, Тимофей, к шведам. Якобы судно пропавшее ищешь. Вот тебе письмо. – протянул, - оно не подписано, но сочинено будто пишет некий добропорядочный финляндец, кому не безразлична судьба всего края.