Швейцарские горки. Испанский сапог (сборник)
Шрифт:
– Так что мы знаем про товарища Альмезова? – поинтересовался отец.
Ледников сообщил все, что ему было известно. Много времени это не заняло. Георгий Олегович Альмезов был профессиональным разведчиком и работал под дипломатическим прикрытием. После того, как Разумовская стала сотрудничать с американским фондом, его сразу отозвали на родину – слишком это плохо совмещалось с его служебной деятельностью. Вернувшись в Москву, он официально уволился со службы, хотя кто его знает, какие там были договоренности. Через какое-то время он устроился на работу – заместителем директора
– Все это может быть и так, – задумчиво сказал отец. – Но мы должны помнить, что бывших разведчиков не бывает. И что у разведчика может быть задание, о котором никому не известно. За исключением того человека, который это задание давал. Так что… И не забывай – все-таки любить ему тебя не за что. А не любить есть за что. К тому же смерть близких часто меняет психику людей. И он вполне может убедить себя, что ты тоже виноват в ее гибели.
– Я? Каким же образом?
– Какая ему разница! – отец с силой ударил тростью в пол. – Ему не понадобятся доказательства… А то ты не знаешь, как это бывает.
– Думаешь, он хочет меня там подставить?
– А ты такой вариант исключаешь?
Ледников подумал, повертел в руках чашку с чаем.
– Ну, не знаю… Допустим. Но зачем все так сложно? Он мог бы попробовать разобраться со мной и тут. Если ему этого так хочется.
– Ты забываешь – он профессиональный разведчик. Человек, умеющий разыгрывать сложные партии. Долгоиграющие, запутанные, с неясными посторонним целями.
– Ну, например?
Ледников вдруг понял, что не хочет соглашаться с подозрениями отца. То ли потому, что Альмезов ему понравился, то ли еще почему…
– Во-первых, он хочет использовать тебя для расследования обстоятельств ее гибели, – гнул свое отец. – А во-вторых, если он решил отомстить тебе, то ему это надо сделать так, чтобы самому остаться в стороне. Ведь у него есть сын, он не может рисковать собой. Он должен быть вне подозрений. Может случиться так, что ты разберешься, в чем там дело, а потом… От тебя просто постараются избавиться.
Ледников согласно кивнул – может случиться и такое.
– Я буду осторожен.
– Не просто осторожен, а более чем, – сурово произнес отец. И настойчиво повторил: – Более чем!
– Я понимаю.
– Когда ты летишь?
– Завтра.
– Кто-нибудь еще в курсе? Тебе есть, к кому там обратиться за помощью?
Ледников покачал головой.
– Я позвонил, правда, этой самой Жене Абрамовой, к которой летала Разумовская. Она сказала, что будет на месте. Но сам понимаешь, какая от нее может быть помощь… В лучшем случае, какая-нибудь информация.
– Понятно. Не густо.
Отец даже не пытался отговорить Ледникова от поездки, он сразу понял, что это бессмысленно. К тому же он хорошо знал, почему Ледников туда летит. Потому что и сам повел бы себя так же.
– Кстати, если то, что случилось, не несчастный случай, – отец аккуратно
– А цель?
– Цель может выясниться позже, когда придет нужда. Смерть всегда очень сильный аргумент. Особенно в наше время. К тому же ее можно истолковывать как тебе угодно и выгодно. Поэтому тебе надо всегда иметь в виду этот вариант, когда будешь в Берне. Будь готов к любому повороту сюжета.
– Всегда готов.
Отец побарабанил пальцами по столу. Взгляд его стал жестким и серьезным.
– Я все-таки хочу тебя еще раз спросить: для чего ты отправляешься в Швейцарию?
Ледников посмотрел ему в глаза так же серьезно.
– Я хочу установить правду. У меня есть серьезные основания сомневаться в том, что это был несчастный случай. Судя по ее последнему письму, в Швейцарии она нашла какие-то тайные материалы, видимо, очень опасные… Она хотела, чтобы я сделал из этого сенсационную книгу. Получается, что она влезла в эту историю и ради меня тоже.
Он никогда не мог даже подумать, что останется без Разумовской. И теперь, когда это случилось, не знал, что будет отныне с его жизнью. Но точно знал другое – если смерть ее не случайность, он найдет тех, кто отнял у нее жизнь. Чего бы это ни стоило. И какая разница, что будет потом.
– Хорошо. Допустим. А потом? Что ты будешь делать потом? – спросил отец. Он словно читал мысли Ледникова. – Что ты будешь делать, если окажется, что это был не несчастный случай?
Ответ на этот вопрос Ледников знал хорошо.
– Я буду искать того, кто ее убил.
– Понятно, – не удивился отец. – А потом? Если ты его найдешь?
Ледников пожал плечами.
– Всему свое время. Там видно будет.
– Но ты не судья и не палач, – строго выговорил отец. – Если ты собираешься мстить, то…
– Там видно будет, – упрямо повторил Ледников и добавил: – Ты же сам сказал: «Месть дело людское».
Глава 3
Cum morair, medium solvar et inter opus
Пусть смерть настигнет меня среди трупов
В процессе поиска следователь постоянно создает мысленные модели криминальной ситуации.
Он прошел регистрацию, паспортный контроль и устроился в ожидании посадки в самолет с бокалом виски в пустом баре. Вытянув ноги, прикрыл глаза, чтобы никого не видеть. Он не то чтобы устал в последние дни, нет, он просто словно одеревенел. Вдруг обнаружил, что ему и двигаться-то тяжело. Да и не хочется. Все представлялось теперь бессмысленным.
Вспомнились предупреждения отца: никто не может сказать, что движет товарищем Альмезовым теперь, после гибели Анетты. Никто не знает, что творится у него в мозгах, какая тяжесть лежит на его душе. И вообще – осталась ли его душа здоровой, в целости и сохранности? Может быть, у него психика поехала? И какая роль отведена в планах отставного разведчика, обманутого мужа и придавленного горем вдовца, некоему гражданину Ледникову? Если товарищ Альмезов решил мстить, никакие доказательства ему не понадобятся, никакие резоны не убедят.