Швейцарские горки. Испанский сапог (сборник)
Шрифт:
Ледников тоже немедленно впал в задумчивость – ничего себе поворот сюжета!
– Может быть, совпадение?
– Может, – послушно согласился Прядко. – Только еще я нашел женщину Селиверстова. Ту, из-за которой он бросил семью. Ее зовут Нина Владимировна. Фамилия – Гладыш.
Ледников удивленно посмотрел на хитрую физиономию Прядко.
– Не может быть.
– Да-да, – подтвердил тот. – Жена подполковника Гладыша.
И нетерпеливо спросил:
– Будем брать товарища подполковника?
– Успеешь, куда он денется. Ты же понимаешь, что ошибки тут
Прядко, как обычно, обернулся быстрым соколом. Уже через пару дней Ледников знал всю диспозицию.
Подполковник Гладыш был совершенно сума сшедшим мужем и отцом. Нину, жену свою, он отбил восемь лет назад у какого-то сослуживца, который с горя подался в далекие края. От первого брака у нее уже был сын, а через два года родился второй. Гладыш обожал обоих. С женой он буквально нянчился – возил на работу, забирал, сам делал все по дому. Он открыто гордился своей ненаглядной, даже в присутствии посторонних зачастую просто не мог отвести от нее страстного взгляда, смущая не только других, но и ее тоже. Но полгода назад влюбленный подполковник с недоумением заметил, что жена вдруг внезапно исчезает с работы, а ее мобильник в это время почему-то отключается. Жена в ответ на расспросы устало улыбалась: «Ты что ревнуешь?» Однако и на работе ее исчезновения среди бела дня тоже заметили.
О том, что творится что-то необычное, заметили и в фирме, где трудился Кирилл Селиверстов. У него тоже начались регулярные отъезды в неизвестном направлении, появилась непривычная мрачная задумчивость, время от времени вырывались помимо воли странные фразы: пора что-то менять, начать другую жизнь…
А потом их, Селиверстова и Нину Гладыш, кто-то увидел вдвоем.
– Они, конечно, скрывались, как могли, встречались только в рабочее время, но, сам понимаешь…
Прядко почесал щеку, вздохнул.
– К тому же Селиверстов решил, что хватит скрываться. Намерения у него были, судя по всему, самые серьезные. Он хотел, чтобы Нина Гладыш стала его женой. Он для того и разводился.
– А у нее такие намерения были?
– А она, как я понимаю, уходить от мужа не собиралась. Да и зачем? Мужик растит ее детей, что родного, что неродного, готов носить на руках, с карьерой все в порядке, глядишь, в генералы выбьется… Ее все устраивало, но тут Селиверстов пошел буквально в разнос – уходи от мужа и все тут. Я думаю, Гладыш все узнал, ну и…
Ледникову уже было ясно, что так все и было, он просто чувствовал это. Интуиция его, если срабатывала, то практически не ошибалась.
– Он мужик-то неплохой, Гладыш этот, – задумчиво сказал Прядко. – Я наводил справки. Десантник в прошлом…
– Значит, и бомбу сделать может при нужде, – сказал Ледников.
– Да понятно тут все, – махнул рукой Прядко, как бы отодвигая в сторону сантименты. – Брать надо!.. Одного не пойму – зачем ей, этой самой Нине, все это было нужно? Было у бабы все, а теперь что? От любовника – слепой обгорелый обрубок, муж в тюрьму на долгие годы сядет…
– Ты ее саму-то видел? – поинтересовался
– Так, посмотрел со стороны. Из любопытства.
– Ну и как? Роковая женщина?
– Честно? Не в моем вкусе. Только чувствуется в ней что-то… Какая-то она, понимаешь, неуловимая.
– В смысле?
– Ну, на первый взгляд, тихая, спокойная, а потом вдруг начинает казаться, что способна она на многое.
– И всюду страсти роковые, и от судеб защиты нет?
– Сам придумал?
– Пушкин. Заключительные строки поэмы «Цыганы».
– Класс! – одобрил Прядко.
– А ты думал. Слушай, ты приведи-ка ее ко мне, сию, как выражаются французы, la femme fatale.
– А не опасаешься?
– Чего?
– Что она того – произведет на тебя сильное впечатление? За бомбой не полезешь? – заулыбался Прядко.
– На тебя же не произвела, – отмахнулся Ледников.
– Так то я! А ты у нас впечатлительный. С женщинами у тебя всегда все очень запущено…
– Ладно, разговорился, – проворчал Ледников. – Свободен.
Ледников не стал говорить Прядко, что он задумал лишить его лавров победителя в расследовании покушения в гаражном комплексе.
Прирожденный оперативник, Прядко углядел в Нине Гладыш самое главное – неуловимость. Это была не очень высокая, но стройная женщина со светлыми распадающимися волосами и непроглядно темными за падающей на лоб челкой глазами. На первый взгляд ее лицо могло показаться просто правильным, но будто стертым, невыразительным. И вдруг буквально тут же, улыбнувшись чему-то своему, она превращалась в загадочно-прекрасную женщину, в глазах ясно угадывалась затаенная страстность. И мужчине невольно хотелось этой женщине понравиться. Ибо скользящая по губам усмешка обещала очень многое.
– Нина Владимировна, – сказал Ледников, аккуратно подбирая слова, – у нас есть все основания считать, что взрыв, во время которого пострадал Кирилл Селиверствов, организовал ваш муж Николай Гладыш. Мы могли бы арестовать его хоть сегодня…
– Господи, и за что мне это все, – устало, с искренним непониманием произнесла женщина.
– Что именно?
Но она словно не услышала Ледникова и продолжила говорить о чем-то своем, давно наболевшем:
– Подруги крутят романы и – ничего. Все с рук сходит. Отвлеклась, побаловалась – и домой. А я как проклятая – каждый раз такая история закручивается, что хоть вой! Ведь и с ним, Николаем, так же было. Думала, так, интрижка, романчик, ни к чему не обязывает, а он впился в меня насмерть и пока от мужа не увел, не успокаивался…
Она покачала головой.
– И с Кириллом тоже сначала ничего серьезного не было – баловство одно, развлечение на скорую руку. А потом и он туда же – уходи от мужа и все. Куда уходи? У меня двое детей! Да и не хочу я с мужем разводиться. А Кирилл как с цепи сорвался! Сам развелся, мне ничего не сказав, планы стал на наше общее будущее строить… Я уже прятаться от него стала, на звонки не отвечала. Так он заявил, что сам встретится с Николаем и все ему объяснит по-мужски. Бред! Я уже просто не знала, что делать…