Си бемоль метель
Шрифт:
– Фа диез, – определила Рита звучание московского воздуха и еле успела отскочить от мчащегося мимо такси. – И BPM тут поэнергичнее.
– Ага, – улыбнулся случайный прохожий, подслушав ее бормотание.
Передача прошла успешно, и Рите предложили снять клип на настоящей московской студии, с настоящим оператором, со светом, камерами и артистами. И даже зарплату за все это выписали. Но надо было придумать такой сценарий, что просто – «Вау!»
Окрыленная, Рита позвонила домой:
– Круто! Ты смотрел? Вы смотрели? У нас будет своя
Была метель, самолет задержали, и он прилетел ночью. На прилете Ильи не было, но Рита не очень волновалась – наверное, в машине, музыку слушает. Густая влажная метель кружила под фонарями аэропорта.
Рита обошла стоянку, еще не чувствуя холода. Еще на крыльях радости. Машина нашлась в темном углу – Илья спал на руле. Она долго колотила по машина, чтобы разбудить его.
Наконец он поднял мутные глаза и открыл двери. Из машины пахнуло перегаром. Рита села на сидение и на секунду задумалась: к утру не протрезвеет, ночью на трассе ментов нет в такую метель, поедет днем – лишат прав, торчать тут дольше – терять время, нервы… Никакого смысла, в общем.
– Как мы поедем, идиотина? – спросила она достаточно спокойно.
– Да поедем, чо…
Рита была спокойна, как лед. До холода в пальцах. Отчаяние делает людей спокойными, но подслеповатыми. Если человек подставил тебя один раз, то подставит и второй. Тогда она это уже поняла – от того и было отчаяние, но еще не поверила. Бывает такое – понимаешь умом, а тело по привычке живет еще.
– Намана, – сказал Илья и вырулил на дорогу.
Они погнали сквозь плотную стену метели. Было красиво – белые сверкающие штрихи наискось. Редкие встречные. У Риты тогда не было прав. И водить она не умела, но она всегда умела одно делать прекрасно – принимать правильные решения на пожаре, когда другие впадали в панику и терялись, Рита принимала правильные решения.
– К Варьке. Давай поедем к Варьке, там отоспишься, а потом поедем домой. Может быть, вечером.
Рита имела право решить и за Илью, и за Варьку. С Варькой она возилась в свое время изрядно, целый год натаскивала на рисовании горшков, и Варька поступила туда, куда хотела.
– Ладно, – согласился Илья.
Давить на газ – это просто, сложнее удерживать курс, когда белой метелью залепляет все лобовое стекло, а ты в салат нарезался и падаешь на руль. Машину уводит на встречку. И даже если не напорешься на автомобиль, то на обочину вылететь – за не фиг делать.
– Си бемоль, – сказала Рита. – Си бемоль метель.
– Что? – переспросил Илья.
– Ничего! Поезжай!
Рита всю дорогу подтаскивала на себя руль. Слава богу, только две легковушки навстречу проехали, и на обгон никто не шел. Варька на окраине жила. Так что и в городе проблем не возникло. Припарковались во дворе около подъезда.
Илья даже взбодрился немного.
– Ну что? Как все прошло?
– Нам клип предлагают снимать. В Москве, – говорит Рита. – Дают деньги, зарплату. Круто.
– Охренеть! – Илья почти протрезвел. – Тебе? Предлагают? Охренеть! Мне – что? Теперь по имени-отчеству тебя называть? А, Ежик?
– Ты че? Дурак? Я же для нас стараюсь, – сказала Рита, и ее сердце сжалось. – Вот ты идиотина! Идем! Или кофе выпьем, или спать тебя уложу.
Они поднялись к подруге, и Рита позвонила. Варька открыла дверь почти сразу, но опустила глаза.
– А мы не спим, – сказала она. – Хорошо, что приехали, проходите!
– Привет! Прикинь? Он всю дорогу спал за рулем. Чудом доехали. Я в шоке. Я бы даже и чего покрепче.
– Коньяк есть немного, – сказала Варька.
– А давай! Отметим праздник! Мы с Ильей едем в Москву снимать клип настоящий. На зарплате! У нас будет киностудия настоящая, своя! Прикинь!
Рита не заметила испуганный взгляд, который бросила на Илью Варька. Скинула рюкзак, прошла в комнату.
– Боже! Как же я устала! А-а-а!
Зашумела вода, Варька подумала, что Илья пошел умыться. Ну, для трезвости. Ждала-ждала…
– Ну где вы там? – поднялась, вышла на кухню.
Испуганный взгляд Ильи, опущенные глаза Варьки.
– Вы чо? Кофе-то где? И коньяк обещанный?
– Сейчас, секунду. Мы придем, – сказала Варька.
Рита вернулась в комнату. «Мы придем».
– Мы придем. Мы придем. Си бемоль метель.
Дома Рита нашла сломанную скрипку. Кто-то сел на нее.
– Это Варька? Со злости? – спросила Рита у Ильи.
– Да. Она завидует тебе, – сказал Илья. – Но я не поеду в Москву. Это твой фильм. Я никто в твоем проекте. Ты снимешь фильм и вернешься. Москва – плохой город.
– Варька такая маленькая, да? Такая беззащитная? Да? – спросила Рита. – Хочешь ее спасти?
– Хочу.
– Хорошо. Спасай. Давай продадим машину, я куплю комнату, а потом верну тебе долг. Мне нужно где-то жить.
Илья молчит.
– Ты слышишь?
– Ты вот так просто уедешь?
– А как ты видишь дальше? Ты бухаешь, спишь с Варькой, я сижу одна и пишу сценарий за сценарием? А ты такой весь крутой-крутейший тут? А я забила на все – на себя, на семью, на карьеру?
Молчит.
– Надоело, – поднимается и уходит.
– Стой! Куда ты? – Рита догоняет его раздетая на улице. – Ты – предатель?
– Пошла ты!
Он уходит, метель смывает его из жизни Риты.
– Си бемоль метель.
Москва. Это совсем другая история. Его уже не было в ней. Почти не было. Было много всего другого. Но это другая история. А из этой истории было вот что:
Пришло письмо на московский адрес «Я продал квартиру за долги. Машину разбил. Приезжай».
– Весна. Гонорар в кармане. Печаль целится в сердце из нагана. Где бы ты ни был, ты в изгнании, если дома тебе не нашлось места… Бла-бла-бла…
Конец ознакомительного фрагмента.