Сиам Майами
Шрифт:
— Мне не хочется вмешиваться в чужие дела, — озадаченно проговорил Зигги, — но Стюарт едва не измолотил меня за то, что я принес тебе цветы.
— Ничего не было. — Она показала ему ладони, подчеркивая смысл своих слов.
— Сиам, — сказал он, пытаясь поймать ее взгляд, — ты меня слышишь?
Она уставилась на дверь.
— Ничего не было, — спокойно повторила она.
— Я счастлив, что ты так к этому относишься, — осторожно ответил он. — Не возражаешь позавтракать?
— Мне надо научиться забывать, —
Зигги обхватил ее за плечи и увел от двери.
— Меня тошнит. — Она уныло покачала головой.
— У тебя впереди целая жизнь, свободная от всяких обязательств.
— Мне так пакостно! — Она закрыла рот рукой, вдавив большим пальцем щеку, чтобы удержаться от дальнейших обвинений в собственный адрес. Однако у нее все равно вырвалось: — Мужчины норовят мне отомстить!Что им от меня нужно?
Зигги был прекрасно осведомлен о проблемах коммуникации, встающих перед привлекательными молоденькими девушками. Парадоксально, но всеобщее восхищение и жадные взоры делают их подозрительными. И не без оснований. Любой их хочет, но редко кто желает узнать, что они собой представляют. Иногда для того, чтобы по-настоящему сойтись, близко познакомиться с красивой женщиной, требуется немало времени, но мужчины по большей части не отличаются умом и не желают этого знать.
— Думай о будущем, — посоветовал ей Зигги.
— Не беспокойся, именно об этом я и думаю. У меня есть талант, а у всех остальных — власть надо мной. Мне живется хуже, чем в тюрьме. Какие же преступления я совершила, чтобы настолько увязнуть в бессилии?
— Давай нанесем удар по магазинам! Купишь себе, что захочешь.
— Я иду на один компромисс за другим. Сделай так-то и так-то, это продвинет тебя вперед. Я делаю, чтобы избавиться от проблем. Потом выясняется, что меня ждут новые компромиссы. Все это для моей же пользы, но я становлюсь грязнее, чем была прежде. К моменту прорыва наступает полная деградация.
Зигги пробовал ободрить ее, не придавая значения правде, которую она пыталась ему сейчас высказать.
— Так ли уж это все отличается от того, чем заняты остальные? Мы поступаемся чем-то, а потом вычеркиваем из памяти, только и всего. Я бы посочувствовал тебе, если бы с тобой произошло что-нибудь особенное. Но у тебя есть дело, которым ты сможешь заниматься, когда обретешь силы. Большинству остается тебе завидовать.
— Плевать мне на твое большинство! Большинство заслуживает того, что получает, я же получаю то, чего не заслуживаю. Женщина, с которой обращаются незаслуженно плохо, может претендовать на сочувствие. Я никого не пырнула ножом, никого не переехала катком, никого не трахнула, в конце концов!
— Воздержись от грязных словечек. Я объяснял тебе, почему слово fuckгрязное:
Сиам улыбнулась.
— Зигги, я тебя ненавижу, ты постоянно донимаешь меня остатками своей гуманности.
— Мононгахела. — Он открыл дверь. — Теперь твоя очередь.
— Бургундия.
— Неплохо, — одобрил он. — У тебя есть ключ от этой двери?
Она покачала головой, сразу забыв про улыбку.
Шагая к лифту, он жизнерадостно говорил:
— Пора тебе познакомиться с настоящей роскошью. Я отвезу тебя в салон красоты месье Анри. Там за тебя примутся как следует: паровая ванна, массаж, разные примочки, парики, воск на ноги, чтобы они хорошо смотрелись в свете прожекторов. Это недалеко от Парк-авеню.
— Я попала в ту же западню, что и мой отец. Когда-то я считала, что он добился успеха, раз занимает такой высокий пост. Но это было всего лишь мечтой. — Она прерывисто вздохнула, одолеваемая тягостными воспоминаниями. — Я тоже учусь на собственном опыте. В чем он добился успеха, так это в замалчивании компромиссов, на которые шел, чтобы обеспечить нам комфортабельную жизнь.
Привратник распахнул перед ними дверь. Их ждала Парк-авеню.
— Тут ты права, — согласился Зигги и, помолчав, добавил: — Тесто, призванное сделать нас счастливее, замешано на личных страданиях.
Она залезла в сумку и достала свои огромные черные очки. Зигги был равнодушен к этому предмету. Темные очки носят почти все по самым разным причинам. Но он не видел их на Сиам уже несколько месяцев. Зрелище не сулило ничего хорошего. Темные очки шли только тем женщинам, с которыми он не был знаком.
Воспользовавшись именем Твида как паролем, Зигги записал Сиам на целый день процедур. Стоило ей появиться — и профессионалы увлекли ее за обитую кожей дверь. Вскоре перед Зигги, подписывающим чеки, выросла встревоженная женщина-косметолог.
— Мисс Карнеги, — представилась она. Зигги разглядел под маской благовоспитанности мертвую хватку и умение всучить свой товар.
— Я вас слушаю.
— У нас проблемы с вашей клиенткой, Сиам Майами.
— Какие именно?
— Она хочет походить прической на проституток времен второй мировой войны, которым выбривали головы.
— Боже! — Зигги всплеснул руками. — Хорошо, что вы меня предупредили. Ни в коем случае!
— Разумеется. Это прошлогодний стиль.
Зигги вытаращил глаза и кашлянул в кулак, чтобы скрыть удивление. В салоне не подозревали, в чем кроется настоящая проблема. Спорить с Сиам в такой момент было равнозначно намерению превратить заведение в настоящий бедлам. Она встала явно не с той ноги.