Сиамский ангел

Трускиновская Далия Мейеровна

Он позвонил старшему, чтобы доложить — освоился, вроде ничего ценного на старухиной квартире не оставил.

И заодно он рассказал про мистический Федькин звонок.

— Ну, Федьку знать надо… — проворчал брат. — Но это он не всегда такой был. На него недавно накатило. Был нормальный человек — и спятил.

— Как — нормальный? — Марек хотел уточнений.

— Делами занимался, деньги зарабатывал, — охотно уточнил брат. — А потом связался с этой Аськой — и как подменили.

— Аська? Это которая в «Марокко» тусуется? — так Марек показал свою сопричастность

миру нормальных людей, которые днем делают деньги и ездят на крутых машинах, а ночью оттягиваются в крутых клубах и снимают крутых девок.

— Она самая. Ни кожи, ни рожи. От них уже все «Марокко» на ушах стоит. Он Аську, ты не поверишь, перевоспитывает. А там клейма ставить негде. Словами она уже не понимает. Вот он ей оплеух надает, а она ему назло чего-нибудь учудит. А он потом ночью звонит и орет, что жить без нее не может. И стихи, зараза, читает.

Марек вспомнил ночь, двор, девчонку с мобилкой, которая расцарапала Федьке рожу, но потом никак не могла найти человека, который забрал бы ее и куда-нибудь отвез.

Он попросил брата объяснить Федьке, что мобилка поменяла хозяина, брат обещал. И тогда Марек, вздохнув с облегчением, побрел в контору.

Все-таки она дала ему подзаработать, нужно было с утра, на свежую голову, сварганить текст — пусть она видит, что не бездельник, что с заданием справился.

Она уже сидела за компьютером. Бледная что-то… бессонная ночь?.. в «Марокко»?..

Какое-то время они трудились молча, каждый — лицом в свой монитор. Только Марек поглядывал искоса на ее наклоненную вперед и чуть вытянутую беленькую шейку. Да принюхивался — у нее были дорогие и благородного звучания духи.

Засигналила ее мобилка. Она прижала черный брусочек к уху. Марек насторожился, продолжая лупить по клавиатуре.

— Извини, не могу, — очень мягко сказала она. — Я и так не выспалась. Хочу хоть раз в неделю лечь вовремя.

Собеседник, очевидно, был против.

— Ну, Федя! Это ты едешь в офис, когда тебе хочется, а у меня же рабочий день!

Федька, про себя усмехнулся Марек, вот, блин, стихийное бедствие! Форс-мажорное обстоятельство!

Незримый Федька явно домогался встречи. Не иначе — новые стихи ночью родил.

Старший — человек обязательный, сказал — объяснит Федьке ситуацию с мобилкой, значит, в течение дня объяснит. И никто больше не будет беспокоить Марека неожиданными строчками — попавшими по недосмотру какого-то небесного начальства совсем не в ту голову…

— Ты что, с ума сошел? — изумилась она. — Я тебе кто — отдел по борьбе с наркотиками?!

Тут Марек даже стучать перестал.

— Ну вот только этим я еще не занималась! — она явно перешла в наступление. — Да, ты думал, я не заметила? Очень даже заметила! Удивительно было бы, если бы эта шваль не крутилась вокруг «Марокко»! Но какое мое дело? Я, если хочешь знать, сто лет бы в это «Марокко» не ходила! Просто в последнее время так совпало! Мне там решительно нечего делать!

Интересно, подумал Марек, в кабинете с зеркальными стеклами, о котором толковал Осокин, тебе тоже нечего делать?

Ведь соглашалась же!..

— Федя, я уже сделала все, что могла. Я тогда ночью с тобой сорвалась? Ты меня вытащил из дому, я с тобой поехала. И что? Что из этого получилось?

Судя по ее интонациям — ничего хорошего. Но Федька отвечал долго — наверное, в тех ночных похождениях он усмотрел нечто полезное и пытался доказать их необходимость.

— Нет, я не частный детектив. Пока!

Отключившись, она повернулась к Мареку.

— Федька совсем взбесился. Хочет, чтобы я пошла вместе с ним в «Марокко» ловить наркодилеров!

— Кого?

— Да чтоб он провалился! — она была возмущена не на шутку. — И ежу понятно, что там прописались наркодилеры! Место хлебное! Он даже технологию просек — они прикармливают девчонок, знаешь, этих, которые при «Марокко» тусуются, дурочек. Сперва чуть ли не бесплатно, потом накручивают цену. А девчонки доят папиков. Пока папик сообразит, что с наркоманкой связался, у него уже знаешь сколько вытянут? Так папик плюнет и — коленом под зад, а девочка уже конченая.

— И Федька хочет, чтобы ты ему поймала наркодилера, который посадил на колесо Аську? — Марек блеснул эрудицией, и она кивнула:

— Кретин.

Это относилось, понятное дело, не к Мареку, а к Федьке.

И точно, ловить наркодилера в одиночку — большая морока. Ну, поймаешь — куда его дальше девать? По морде надавать разве? Сдашь в ментовку — так он там недолго прокантуется, у этих все прихвачено и прикуплено, делу хода не дадут. А перекупить ментовку — у Федьки денег не хватит. Да и найдется кому наказать Федьку за такую деятельность, и его, и тех, кто ему помог выследить наркодилера.

Она все не могла успокоиться.

— Пошли, покурим.

Это она сама предложила!

Спустились в бар и застали там Осокина с Золотарем. Она не подсела к ним, хотя они отодвинули ей стул, а стоя рассказала про очередную Федькину блажь. Села же с Мареком, который успел взять два эспрессо и к ним маленькую шоколадку.

— Знаешь, когда я понял, что он свихнулся? — спросил ее Осокин. — Когда он этот кабриолет купил. Я даже не думал, что машины в такой цвет красят.

Марек вспомнил — цвет был пронзительный, апельсиновый. Надень Федька такие штаны, все бы сказали — во, прикольные штаны! Но можно ли назвать прикольным «мерс» стоимостью в несколько десятков тысяч баксов? Распространяется ли понятие «прикол» на такие дорогие прибамбасы?

— Совсем безбашенный, — согласился Золотарь, и это Мареку не понравилось. Если бы Золотарь сказал при нем, что дважды два четыре, Марек полез бы проверять эту аксиому по калькулятору.

— Я обработал эти вырезки, — сказал Марек, когда она уже отломила себе кусок шоколадки. — Получилось три с половиной кило плюс картинка. По-моему, мы еще успеваем в субботнее приложение.

— Три с половиной? — она задумалась.

— Могу еще. Но туда маленькую картинку нельзя ставить. Я решил пожертвовать текстом. Ведь сперва увидят картинку и среагируют положительно.