Сибирь, союзники и Колчак т.2
Шрифт:
Управляющий делами Тельберг создал такой порядок у Верховного, что рядовой министр мог с трудом попадать к нему раз в неделю. Исключение составляли сам Тельберг и Сукин, которые бывали почти ежедневно. Вологодский, по-видимому, не ощущал никакой потребности в свиданиях с Верховным Правителем, он вошел в роль председательствующего в законодательном органе — Совете министров, добросовестно ее исполнял и был убежден, что на этом закачивается его роль. Все общие политические вопросы и о всех работах Совета министров докладывал Верховному Правителю Тельберг.
Три раза в неделю у адмирала собирался Совет Верховного в составе Вологодского, Тельберга, Сукина, Михайлова и Гаттенбергера.
Когда я заявил Тельбергу, что хотел бы иметь доклад как член Совета министров, он, едва ли спросив предварительно мнения Верховного, ответил мне, что это неудобно, но вставил для меня полчаса в неделю как для председателя Государственного Экономического Совещания. Во всяком случае, политическое значение моей должности, члена Совета министров без портфеля, было атрофировано.
Дела внутренние
Между тем в Совете Верховного Правителя выпекались блины из недоброкачественной муки. Решения, которые приносились оттуда, поражали необдуманностью и неожиданностью.
31 марта был подписан приказ о назначении генерал-губернаторов Розанова и Артемьева в губернии Енисейскую и Иркутскую, причем им предоставлялись права, перечисленные в отмененном Сибирским Правительством законе о военном положении. Если Совет министров сохранял еще власть управления на территории между Иркутском и Байкалом, то теперь он ее потерял совсем.
В Совете же Верховного были утверждены условия соглашения с Семеновым, предложенные генералом Ивановым-Риновым. Но прошло десять дней, Калмыков и не думал ехать на фронт, Семенов укрепился, а И ванова решили убрать с Дальнего Востока по докладу Сукина и генерала Будберга, которые указали на отрицательное впечатление, произведенное на Дальнем Востоке эксцентричными приказами Иванова. Чтобы убрать Иванова, постановили упразднить и самую должность помощника верховного уполномоченного на Дальнем Востоке. Система законодательства для лиц, обнаруживающая слабость власти. Решение было, кроме того, недальновидно и бестактно, потому что оно было принято без ведома генерала Хорвата.
Влияние военных кругов всё больше сказывалось. Министр внутренних дел Гаттенбергер боролся против этого возрастающего влияния, но сам он терял престиж ввиду неважных своих отношений как с военным министром, так и со ставкой и с самим адмиралом.
Генерал Степанов
Стоявший во главе военного министерства генерал Степанов, человек с хорошим военным образованием, обнаруживал, однако, много бюрократизма. Военное министерство он раздул неимоверно, а вся постановка снабжения и формирования носила у него характер мертвой, бездушной системы. Стаж Степанова — чисто кабинетный. Даже во время войны он был большей частью в штабах, но самоуверенности в нем было хоть отбавляй. Он считал себя компетентным во всех вопросах. Главным образом из-за Степанова, как военного министра, ушел министр внутренних дел Гаттенбергер. Впрочем, против Гатгенбергера очень настроены были правые круги, которые выдвигали кандидатом в министры В. Н. Пепеляева.
В. Н. Пепеляев
Брат популярного генерала, В. Н. был сначала учителем истории в Бийске, потом членом Государственной Думы. Он подавал большие надежды, так как производил впечатление человека смелого и решительного. Этому много содействовали крупная его фигура и зычный голос, производивший впечатление большой силы и твердости. Во время войны В. Н. работал на фронте в питательном отряде, который сам же сформировал. В первые дни революции он был командирован в Кронштадт для восстановления военной и гражданской власти. Там он работал некоторое время совместно с известным в Сибири эсером
В июле 1917 г. В. Н. уезжает на фронт, где встречается с генералом Корниловым и поступает добровольцем в батарею 8-й сибирской мортирной дивизии. В середине октября В. Н. был вызван в Петроград для участия в предпарламенте.
С момента большевистского переворота до июля 1918г. Пепеляев работал в Петрограде и Москве в тайных противобольшевистских организациях; он был членом московского Национального центра. В августе 1918г. был командирован Национальным центром в Сибирь, куда и прибыл через большевистский фронт вместе с тремя офицерами.
В. Н. участвовал в предварительном Челябинском Государственном Совещании, где занял непримиримую по отношению к «Комучу» позицию. От поездки на Уфимское Государственное Совещание отказался, не веря в прочность власти, создаваемой компромиссом с полубольшевиками.
В. Н. — один из наиболее видных участников переворота 18 ноября.
После переворота он принял должность директора департамента милиции, а потом — товарища министра внутренних дел. По-видимому, со стороны его побуждали к дальнейшему движению для более активного участия во власти.
Незадолго до назначения управляющим Министерством внутренних дел Пепеляев совершил поездку по Сибири и по возвращении указал, что считает необходимым создать более близкие к населению органы власти (начальников участков), усилить надзор за самоуправлениями, восстановить дисциплинарные взыскания по отношению к волостным и сельским должностным лицам, ускорить судебную процедуру.
В этой программе обращает на себя внимание преобладание полицейской точки зрения. Думалось, однако, что Пепеляев, как человек культурный, сумеет пробудить и общественную солидарность. Как раз в то время прошла избирательная кампания в городах; она показала, что абсентеизм (уклонение избирателей от участия в голосовании на выборах,— Ред.) достигал 83%. Население ушло в область личных интересов, забыв об общественных. Активные политические группы левого лагеря легко могли захватить самоуправление в свои руки. На Министерство внутренних дел ложилась тем более трудная задача, что ему нужно было восстановить свое прежнее значение, покорив генералов. Пепеляеву было легче добиться этого, чем кому-либо другому. Он сам был человеком военным по духу, и военные круги приветствовали его назначение на пост министра внутренних дел.
Обновление кабинета
Вслед за уходом Зефирова и Гатгенбергера последовали другие перемены.
Так называемая «группа Михайлова» действовала в этом направлении еще с Пасхи. Вологодский уехал в отпуск, а заменивший его Краснов горячо убеждал адмирала в необходимости перемен в Совете. Соотношение восьми и семи голосов становилось невыносимым. В мае ожидался переезд в Омск Министерства народного просвещения во главе с Сапожниковым. Этот непартийный и подпадавший под влияние министр внес бы еще большую пестроту в голосование. Старынкевичу вменялась в вину его бездеятельность в дни декабрьского бунта; он, кроме того, утомил всех длинными речами и постоянной пикировкой с Михайловым. Степанова считали негодным военным министром. Велась большая агитация против управлявшего Министерством торговли Щукина, которого обвиняли в отсутствии активности. Так, поиски политической солидарности, сливаясь с личными симпатиями и антипатиями, привели в конце концов к уходу Старынкевича, Сапожникова и Щукина. Во избежание приглашения новых лиц место Старынкевича занял Тельберг, Сапожникова заменил его товарищ Преображенский, который фактически и раньше участвовал в Совете как представитель министерства, пока оно находилось в Томске, и, наконец, Министерство торговли временно поручено было Михайлову, которого должен был заменить приглашенный из Парижа Третьяков.