Сибирская амазонка
Шрифт:
— И ты нанялся в экспедицию, чтобы попасть к Шихану и добыть этот фрагмент? А если это люди Корнуэлла постарались? Признайся, не исключен и такой вариант?
— Ну, вцепился, — рассмеялся Константин, — одно слово — легавый! Точно не обещаю, но, кажется, уже сегодня этот недостающий фрагмент станет на свое место.
— Что ж, не хочешь говорить, не надо, — обиделся Алексей. — Своим умом дойдем!
— Дойдете, если позволят, — произнес с явной насмешкой Константин. — Если не отправят на корм червям. Я думал, Евпраксия захочет поговорить со мной, но, кажется, она совсем не расположена мирно беседовать.
— Скажи честно, ты любил ее по-настоящему или все же выполнял задание?
— Какое это имеет
— Не хочешь говорить, не надо, — опять повторил Алексей. — Но все равно нужно разговаривать, чтобы время быстрее тянулось. Я очень беспокоюсь за Ивана. Неужто они убили его?
— Скорее его уже постригли в монахи, — ответил Константин.
— В монахи? — поразился Алексей. — С какой стати?
— А у ратников обычай такой: если чужой человек даже ненароком прикоснется к их священной одежке, значит, совершил тяжкий грех. И загладить его можно лишь пострижением этого негодяя в монахи. Скажи, разве твой Иван не хватал Евпраксию, не прижимал к своей мощной груди? Вот теперь и расплачивается!
— Но я тоже к ней прикасался…
— Значит, и тебе макушку выстригут [41] . Готовься… — Константин не выдержал и рассмеялся.
— Ты шутишь, — произнес Алексей с облегчением, — в монахи путь Ивану заказан. Ведь у него пятеро детей, и младшему не исполнилось еще двух лет.
— Это роли не играет. Жалостью к детям их не проймешь! Их с детства воспитывают фанатиками. В аскетизме, презрении к боли, готовят к лишениям, учат долго обходиться без пищи и воды. Между собой они редко называют себя ратниками веры. Чаще величают себя «Михайловой ратью», потому что своим покровителем считают архистратига Михаила.
41
Обряд пострижения в монахи включает в себя крестообразное выстрижение волос на голове, означающие «отпадение помыслов, влекущих к миру».
Главное в их жизни — охрана святынь. «Одигитрии» — в первую очередь! С малых лет им внушают: погибнет «Одигитрия», погибнут все, кто исповедует старую веру, и тогда землей полностью завладеет антихрист.
— А какую роль играют дети, которых они забирают в скитах? Некоторых затем возвращают, некоторых оставляют у себя. Зачем?
— По одной простой причине, что все ратники — схимники! Они не имеют права заводить семью и рожать детей, чтобы мирское не победило духовное. Поэтому в крепости одни мужчины, кроме Евпраксии. Она постриглась и нареклась этим именем. Прежде ее звали Ксенией.
— Выходит, эти дети пополняют ряды ратников?
— Да, самые сильные и ловкие становятся воинами, а самых толковых обучают грамоте, письму уставом и полуставом с применением вязи [42] и инициалов. Знают они и так называемое крюковое письмо [43] . Эти дети учат наизусть тексты важнейших книг старообрядцов, чтобы в случае частичной или полной утери можно было их восстановить. Они обучены переписывать книги гусиными и орлиными перьями, переплетать их, правильно хранить. С этой целью в глухой тайге созданы тайные скриптории, где дети проходят обучение. Это — книжники, которых ратники берегут не меньше «Одигитрии».
42
Особый орнаментальный почерк. Рисунок и пропорции вязи со временем менялись, поэтому давно уже разработаны принципы датировки древних книг по вязи.
43
В
Есть у них и свои реставраторы икон, иконописцы, которые пишут лики в старинной манере, растительными красками без применения свинца. И эти люди ни в коем случае не должны попадать в руки официальных властей или священнослужителей. Они обязаны покончить жизнь самоубийством, чтобы не выдать под пытками секреты, которые оберегают ратники.
— А почему ж тогда Евпраксия и Ефремий не убили себя? Или они не боялись пыток?
— Представь себе, не боялись! Я ведь сказал, с детства их приучают переносить самую дикую боль. Правда, в момент захвата им просто не удалось покончить с собой.
Алексей вздохнул.
— Теперь я, кажется, понимаю, почему мальчишка сиганул в порог. Видно, он уже кое-что знал, кое-чему был обучен.
— Какой мальчишка? — удивился Константин.
Алексей коротко рассказал ему о событиях, свидетелями которых оказались они с Иваном. Сначала у подвесного моста, потом на усадьбе у атамана.
— Наверняка ты прав, — согласился с ним Константин. — Но какова сила духа?! Скажи, ты смог бы в десять лет покончить с собой?
— Понятия не имею, — Алексей пожал плечами. — Знаешь, как-то повода не было. Но мне жалко ребятишек!
Судьба им безжалостная уготована.
— Не говори, — согласился Константин, — только у меня есть сведения, что самых одаренных детей они под прикрытием солидных фамилий и влиятельных людей, которые тайно сочувствуют и помогают старообрядцам, направляют учиться в гимназии и в университеты. И не только в российские.
— Но с какой целью? Что им это дает? Неужели хранение древних книг требует университетского образования, знания языков, наконец? — изумился Алексей.
— Возможно, эти люди являются своеобразными разведчиками, которые разъезжают по всему свету, разыскивают древнерусские святыни и пытаются вернуть их на родину, собрать в одном месте, там, где спрятана, к примеру, «Одигитрия».
— Господи, как это сложно! Казалось, простое дело: обворовали купца-коллекционера, а на него сколько накрутилось! Чем дальше в лес, тем больше дров!
— Вернее, чем дальше в лес, тем больше ратников! — засмеялся Константин.
— Как ты думаешь, за нами скоро придут? — спросил тихо Алексей.
— Судя по тому, как разозлилась Евпраксия, через четверть часа или чуть больше. Она не любит откладывать дело в долгий ящик.
— Выходит, она здесь всем заправляет?
— Нет, не она. После того, как Ефремия отправили на свинцовые рудники, где он благополучно загнулся от чахотки, у них появился новый старец. Думаю, ты изрядно удивишься, когда встретишься с ним.
— Удивлюсь… — начал было Алексей и поперхнулся.
В дверях опять лязгнул засов, и в дверном проеме появился дюжий ратник. За ним еще два. Они отстегнули ошейники, которые удерживали узников у столба. И так как ноги у них и» впрямь отказались служить, весьма бесцеремонно потащили их к выходу, поддев под связанные за спиной руки.
Повязки на глаза им не вернули. И хотя головы узникам пригнули к земле и очень быстро проволокли по двору, Алексей успел заметить, что скит окружен высоким частоколом из стволов ошкуренных и заостренных вверху деревьев. По всему двору сновали фигуры в черном. Их было не больше двадцати человек, и по скорости, с которой они передвигались, стало понятно, что ратники чем-то обеспокоены. И вряд ли причиной этого являлись два узника, которых не слишком учтиво втолкнули в одну из десятка изб, расположенных по периметру двора. Ратники не обратили на них никакого внимания. Они подтаскивали и укладывали вдоль частокола мешки с песком, камни, словом, вели себя так, будто готовились к осаде…