Сибирская Симфония
Шрифт:
— Конечно, водка, — усмехнулся Тихон и хотел было возразить Леонидычу, как вдруг услышал шум и обернулся. Света, который излучала тарелка, больше не было, и мутанты, по всей вероятности, вышли из транса и продолжали преследовать сибиряков. — Бежим быстрее, они снова начинают!
Здание вокзала было совсем близко, оставалось только обойти его и подняться по горке на железнодорожные пути. Впереди, у здания, виднелись три тусклых силуэта. Тихон несколько испугался, подумав что мутанты окружают, но присмотревшись, понял, что это были трое рабочих из первого вагона,
— Помочь просят, Леонидыч, — сказал инженер, продолжив движение. — Хотя как мы им поможем, у самих вон сани и мутанты на хвосте.
— Это ты правильно сказал, никак мы им не поможем, — прокряхтел машинист. — У самих санки тяжелые… Хм, интересно, они тоже ничего не видели? А то будут вдруг, как ты, чушь всякую болтать про сам знаешь что.
— С чего это они видеть-то должны? Они ж водки неправильной не пили, как мы, — съязвил Тихон, но машинист его не понял. Рабочие тем временем успешно поднялись по горке, затащили свой ящик и скрылись из виду.
— Нет, тут ты ошибаешься, а если они, скажем, на склад какой-то напоролись? Вдруг тут везде по городу склады с водкой неправильной? Не знаешь?
Тихон удивился такому вопросу.
— Тебе ж виднее, ты тут часто по складам ходишь. Что меня-то спрашивать такое. Я вообще в первый раз.
— Вот из-за тебя, значит, такое и случилось! — машинист встал и повернулся к сибиряку. Лицо было покрасневшее и злое. — Сколько раз хожу, все нормально, никаких энело твоих, водки неправильной и других безобразий, а тут все сразу. Мне рожа твоя сразу не понравилась! Уж не шпион ли ты, а? Засланец инопланетный?
Леонидыч на последних фразах поменялся в лице и поднял ружье на Тихона. Инженер почувствовал испуг и сильное биение сердца — еще ни разу на него не наставлял ружье другой сибиряк. Пару раз в него, правда, целились сотрудники КГБ, но этого-то с кем не бывает, а так чтобы простой человек, к тому же, с которым столько пережили…
— Отвечай!
— Хорош шутить, Леонидыч! — воскликнул Тихон. — Ну застрелишь ты меня сейчас, и как ты тогда сани будешь один на горку затаскивать?
Машинист поколебался какое-то время, потом опустил ружье и сказал:
— Да, ты прав. Потом с тобой разберусь.
Сибиряки пошли дальше, а мутанты тем временем вышли на перекресток и шли теперь по той же улице, что и Тихон с Леонидычем. Их разделяли каких-то четыреста метров. Ряды мутантов то и дело пополняли зверолюди, выпрыгивавшие из окон покинутых многоэтажек и вылезавшие из подвалов, толпа становилась все больше и больше.
— Ты погляди, они и оттуда прут! — сказал машинист, когда с улицы поворачивали на горку, и Тихон обнаружил, что спереди по улице идет точно такая же толпа мутантов, что и сзади. Леонидыч стал лихорадочно пытаться взобраться «лесенкой» на горку, а Тихон поддерживал сани сзади. Через секунду лыжи машиниста соскользнули, он пошатнулся и отпустил лямку саней, они повалились на бок, и часть коробок упала вниз.
— Мои консервы! — воскликнул
— Едь быстрее, тут что-то не так! — крикнул Тихон машинисту и оглянувшись, с тихим ужасом увидел, как медленно наклоняется и рушится шпиль с надписью «ОМСК», а из глубин бывшего здания вокзала дышит паром что-то огромное и волосатое.
Шпиль обрушился в пяти метрах позади саней, подняв облако пыли вперемешку со снегом, а из образовавшейся дыры наверху высунулась большая, в полтора метра шириной, и бородатая морда. Перевалившись за край обломленной дыры, голова монстра потащила за собой кольчатое склизкое тело, похожее на кишку. Взгляд был устремлен прямо на сибиряков, и Тихона посетила дурацкая мысль, что выражением лица мутант напоминает Фёдора Степаныча, но было не до шуток. Машинист оглянулся назад и спустя секунду заорал:
— Это! Это же Червемужик, начальник мутантов! Мне рассказывали про него! Бежим скорее!
Поворачиваясь, машинист наступил одной лыжей на другую и упал, Тихон подошел к нему, помог встать и вернулся к саням. К шуму, создаваемому Червемужиком, прибавились топот и хруст снега с привокзальной улицы. Мутанты подходили. Ноги начинали постепенно замерзать, но выпить для согрева не было возможности. Тихону казалось, что каждая секунда длиться вечность, а локомотив как был далеко, так ничуть и не приблизился, но он шел вперед и толкал сани, как будто в них было самое ценное, что может быть в жизни. Сзади уже чувствовалось смрадное дыхание начальника мутантов.
Внезапно со стороны локомотива послышались одиночные ружейные выстрелы, затем после ярких вспышек донесся рокот танкового пулемета. Тихон пригляделся и увидел за пулеметом солдата. Локомотив тем временем загудел — видимо, помощник машиниста догадался запустить котел. Солдат стрелял по Червемужику, но тому все было нипочем. Получив множество снарядов, чудовище упорно продолжало ползти через снег от развалин вокзала к сибирякам. Когда с улицы полезли первые мутанты, солдат перенацелился на них, скашивая ряд за рядом…
Все, что было потом, Тихон помнил лишь как набор несвязанных фрагментов.
Хриплый крик машиниста:
— Кончай стрелять! Мы подходим.
Санки, которые цеплялись за ступеньки и упорно не хотели пролезать в дверь.
— А мы уж думали, съели вас, господа, — радостный голос Теодорыча.
Кабина локомотива, пыльный потолок, весь в паутинах и лицо балалаечника Алексеича.
— Водкой их напои, а то замерзли совсем.
Возобновившийся грохот пулеметной очереди наверху. Захлопнутая дверь, голос машиниста: