Сибирский беглец

Шарапов Валерий

– Кто-нибудь может доложить? – Раздраженный взгляд скользил по лицам присутствующих. Люди смущенно опускали головы. – Не сомневаюсь в твоей компетенции, Федор Харитонович, но, боюсь, твои доклады мы до вечера будем слушать и ни хрена не поймем. У тебя, похоже, полная разгерметизация…

– Разрешите, товарищ майор, – подал голос вихрастый парнишка с погонами лейтенанта. Он заметно волновался, держался неестественно прямо. – Лейтенант Худяков, Вениамином зовут… ну, имя такое… Полгода служу в этой части, распределен после окончания военного училища…

Олег со скепсисом оглядел парня. «А взрослые есть?» – чуть не вырвалось. Но прикусил язык – глаза у лейтенанта были неглупые, он не выглядел человеком, спешащим переложить ответственность.

– Докладывай, Вениамин. Да постарайся лаконично и по сути.

– Ночью

они сбежали, товарищ майор… Как полночь настала, так лыжи и навострили. У нас тут рано ложатся, ну, и заключенные, соответственно, тоже, поэтому полночь – самое глухое время… Прошляпили, товарищ майор, как эти пятеро к побегу готовились… Да не смотри так, Федор Харитонович, что есть, то есть, все виноваты, и я вместе с вами. Давно такого не было – я уже поспрашивал старожилов, вот народ и расслабился. Траванулись вроде в столовке – рвало по-настоящему, двое там чуть богу душу не отдали… Говорят, ели кукурузу из консервов – повар как раз в то утро несколько банок открыл. Имелось подозрение на ботулизм, но как точно скажешь – лабораторные исследования можно только в Красноярске провести. Отправили эти банки в Каштары с вертолетом… Ну, может, через месяц-другой результат из краевого центра придет… Пятерых, что пострадали, в лазарет переправили – он при колонии работает. Полежали сутки, вроде оклемались. Сейчас-то ясно, что неспроста эта братия отравилась – из барака не сбежишь, там все под наблюдением, а из больнички – можно, если постараться. Лазарет охраняется, но не так тщательно. Надо разбираться, почему так вышло. Подкрались к КПП, перерезали охрану, сигнализация не сработала… Да и людей на посту оказалось меньше обычного. Может, подговорили кого… В общем, дошел патруль до КПП, а там шаром покати и тела в канаве… Когда из лазарета бежали, двоих порезали, один, к счастью, выжил. Да на выходе из зоны еще трое стояли – набросились с ножами, оружием завладели – и на волю. Сержант Сутулов умер, не приходя в сознание, два бойца с трудом, но живы. Повезло им, что у зэков не было времени добивать раненых… Пятеро, как я уже сказал, товарищ майор. Старший у них некто Пустырин с кликухой Бархан, сидит за убийство семьи в дачном поселке… Не понимаю, какие смягчающие обстоятельства там нашли, но не расстреляли… С ним в компании еще четверо из его барака: Сидорчук по кличке Махно…

– Давай без фамилий, – поморщился Каморин.

– Есть. Клички у них – Махно, Сыч, Торченый, Лупатый… Но тут дело такое… – Худяков замялся. – Труп Лупатого обнаружили в тайге в полутора километрах от опушки. Там они привал делали. Ударили в бок тонким режущим предметом. Медик сказал, что это скальпель или ланцет… Не поделили, видать, что-то. Так что с Барханом теперь трое…

– Уверен, что трое?

– Так к этому и веду, – кивнул Вениамин. – Рецидивисты заранее побег обмозговали, все у них получилось. Мы в бараке шмон навели, народ построили. Старший у них, ну, пахан, некто Селиверстов, погоняло Сильвер – уркаган прирожденный, клейма ставить негде. Он не мог быть не в курсе, что в его бараке замышляется. Был бы моложе да не такой больной, сам бы в бега подался. А тут еще нога высохла, кое-как передвигается… Ну, Сильвер одноногий, как у Стивенсона, помните? Давай его пытать, он, гад, только ухмыляется. Коню же понятно, что Сильвер в теме, он и поспособствовал. Может, Бархан пообещал маляву кому на воле кинуть… Мы про другого спрашиваем – про того, что тоже из санчасти дернул и к Бархану приклеился, – а Сильвер реально недоуменную рожу делает, дескать не в курсе, откуда взялся этот тип и как он к Бархану примкнул…

– Бугровский его фамилия, – подсказал Каморин. – Сразу просвещу, товарищи – я здесь из-за этого кадра. Костьми лягте, но не дайте ему выбраться из тайги. Не буду описывать последствия, это не ваша компетенция. Поверьте на слово – если Бугровский уйдет, плохо будет всем. По возможности брать живым. Нет возможности – сойдет и мертвым. Тип опасный, умный, изворотливый, хороший психолог – договорится с любой компанией. А теперь еще и вооружен… Уверен, Вениамин, что Бугровский уходит с Барханом? Мог и в самостоятельное плавание отправиться.

– Ну, никто этого не видел, – замялся Худяков, – теоретически мог пройти проторенной зэками дорожкой и податься в другую сторону. Но вы говорите, что он умный. А умный в одиночку в тайгу не сунется, да еще в такую, где на десятки верст никакого жилья. Сожрет

тайга одиночку. Только у компании есть шанс выбраться. Но, в принципе, если у этого умного парня хватает самоуверенности…

– Понятно. Нужно убедиться, что их пятеро. Что известно по побегу Бугровского?

– Его поместили в лазарет с желудочными болями – примерно в то же время, когда туда загремели Бархан с компанией. Но лежал он в отдельном блоке – тот, кстати, пустовал. Знал, что собирается делать Бархан, подготовился. Колики у Бугровского были натуральные – медиков не обманешь. Говорят, что смешение некоторых препаратов может вызвать подобное…

– Сообщник?

– Похоже на то. Некто Петр Кадышев, из вольнонаемных. Мутный был тип, себе на уме, жил без семьи. Надо с ним разбираться. Он все и устроил, обеспечил Бугровского необходимыми вещами, скоординировал его побег с действиями Бархана, да так, что Бархан ничего не понял…

– Ты используешь прошедшее время, это неспроста?

– Дурак оказался этот Кадышев, товарищ майор… Он в лазарет к Бугровскому пришел, двое, что дежурили, пропустили его. Наручники снял, выдал сумку с вещами – ее охранники видели, а в итоге получил нож под ребро. Вернее, даже не нож… Медик предполагает, что Лупатого в лесу и Кадышева в медблоке убили одним предметом, предположительно медицинским скальпелем. В общем, отблагодарил Бугровский своего сообщника… Когда народ прибежал, двое охранников в себя приходили – Бугровскому недосуг было с ними возиться. Кадышев тоже еще живой был – ползал по полу, стонал, кровь ручьем хлестала. Далеко ходить не надо, тут же в медчасти его и обработали. Но доктор сразу сказал: долго не протянет. Пытались допросить, а он то плакал, то хохотал, признался, что помог человеку, потому что ненавидит Советскую власть, а Бугровский, как может, с ней борется… Он ведь не просто зэк, да, товарищ майор?

– Не твое дело, Худяков, – проворчал Кобзарь.

– Увы, старший товарищ прав, – кивнул Каморин. – То есть по существу Кадышев ничего не сказал? До какого пункта собирается добраться Бугровский, намерен ли использовать Бархана…

– Не, он только выражал антисоветские мысли, товарищ майор. После этого взял и умер. Кровь горлом пошла, его аж вывернуло. Зрелище, скажу я вам, товарищ майор… А днем ранее, если вам интересно, помер еще один персонаж, некий заключенный Глиста. Зловредный очень и везде пролезет. Видели, как он шептался с Бугровским. И неподалеку от Бархана и его дружков терся – как бы случайно там оказался. Зэки сказывают, что у него не уши, а слуховой аппарат…

– И его – скальпелем?

– Не, – простодушно заулыбался лейтенант. – Скальпель Бугровский, видать, в лазарете стырил. Глиста поскользнулся и в толчок башкой загремел.

– Страшная смерть… – пробормотал стоящий неподалеку прапорщик. Присутствующие украдкой заулыбались.

– Понятно, – хмыкнул Олег, – весело тут у вас. И порядка никакого. Можно скальпель стырить, сообщником с воли обзавестись, в побег податься – раз плюнуть. Ладно, ваше счастье, что я не проверяющий. Кадышев часто общался с Бугровским?

– Бывало, – подумав, допустил Худяков, – точно не скажу, но иногда Кадышев навещал Бугровского – охране говорил, что по поручению начальника колонии.

– Вопрос ко всем, товарищи: Кадышев в последнее время на большую землю не выезжал? Может, звонил кому – например, в Москву или в другой крупный город, совершал почтовые отправления? Или просил отъезжающих что-нибудь передать?

Собравшиеся пожали плечами:

– Да вроде нет.

– Я проверил, товарищ майор, – сообщил Вениамин, – надоумило что-то, задумался вдруг…

– И что же ты выяснил? – встрепенулся Каморин.

– Кадышев не выезжал, это точно. Просить посторонних что-то доставить по адресу – у нас, извините, режимный объект, о подобных случаях принято докладывать. Вряд ли кто-то согласится это сделать втихую, зачем людям неприятности? Да никто в последнее время и не выезжал. Дембель у военных не раньше ноября, отпуска у персонала – зимой, езда по курортам не приветствуется – иным и у нас курорт… На почту я лично зашел пару часов назад. Тетя Нюра за все отвечает, вполне ответственная женщина. Не отправлял ничего Кадышев. И по межгороду не звонил, а позвонить у нас только с почты можно. И вряд ли дозвонишься до крупного города западнее Урала – связь пропадает. С Красноярском поговоришь – уже праздник. До Новосибирска дозвонишься – вообще событие…